Сегодня было - даже не скажу, вроде бы смешно, по крайней мере, сначала. Пришел, отвели меня в комнату вроде медицинской - белое все, стоматологическая установка - новейшая, я таких и не видел - в одном углу, хирургический стол со всеми наклонами и поворотами - в другом, а что в остальных четырех углах стояло - я разглядеть не успел. Вошел дядя в белом халате, плюхнулся передо мной на стул, хохотнул и говорит:
- Ты не смотри, что халат белый, душа все равно черная. Так что не трясись, все свои. Сейчас тебя чужим дядей делать будем, себя не узнаешь.
Полез в карман халата, достал какие-то листки, сколотые скрепкой, отколол, начал на листки смотреть и голову скрести.
- Так... Пока тебе везет, паря. Подтяжку разве что делать придется, но это они пишут - уточнить. Значит, погодим. Зубы - нормально. Это хорошо, а то был один с не теми зубами, пришлось все имплантантами заменять, а потом оказалось - зря старались. Га-га-га!
Заржал он, рот раскрыл, смотрю я - зубы ну точно, как хлеборезка - ровные-ровные. Мне как-то не по себе стало.
- Тебе, однако, даже повезло... открой-ка рот пошире... вот видишь, нравится ей, чтобы в темноте улыбка поблескивала, а у тебя как раз коронки с покрытием из нитрида титана, самое оно... Небось, когда десять лет назад ставил, будущее предвидел... Ну-ну, не надо напрягаться, остынь... обмякни, дорогой, это просто у меня манера такая, понимаешь - манера, я тебя обидеть не хотел. Та-ак... уши, нос, общий овал лица... У меня к тебе вообще претензий нет, посиди, подыши глубже, раз так. Посмотрю, готова ли уже на тебя нехирургическая карта...
Сказал - и вышел. Ну хорошо, - думаю я. - Раз он пошел нехирургическую карту смотреть, значит эти листочки - это что, хирургическая карта была? Тогда, значит, могу вздохнуть облегченно, с детства не любил, когда ко мне с ножом приближаются. Собственно, такой случай со мной лишь один раз в жизни был, и то не врач, а мелкий бандит, но мне как раз тогда это дело и не понравилось. Что же касается нехирургической... нет, сначала о другом. Зачем вообще все это нужно?
Нет, не понимаю! Не боюсь, а не понимаю. Мне вообще неважно, какой я. То есть скажи мне завтра, что мой способ думать изменится, я скорее всего перепугаюсь. А вот скажи мне, что мой разум в другое тело попадет... конечно, жирным и обрюзгшим быть не хочется, но это все в руках человеческих, а в остальном - да какая мне разница, какого у меня цвета волосы и глаза. И форма носа. Ну разве что не хотелось бы стать похожим на какой-то сложившийся в литературе и, стало быть, сознании людей типаж.
Юный идиот? Гений соблазнения и секс-символ? Старый, мудрый и плешивый профессор? А нельзя что-нибудь нормальное? Да какая мне разница? Собственно, лишь в том смысле это может иметь значение, что влияет на круг общения и контакты с людьми. Ну, например, пересадите мое сознание в портового нищего - это мой круг общения точно изменит. Или в знаменитого тенора... Да-а, вот уж чему мое сознание сильно бы удивилось, так это умению петь. Крыша бы поехала. Так. Чьи-то шаги, не за мною ли? Дверь открывается, входит - о ужас, этого я здесь увидеть не ожидал - девушка. А почему, собственно ужас? Вполне симпатичная. Брюки, джемпер с высоким - до подбородка - воротником. Полное безразличие в глазах - да, редко я видел девушек с таким выражением. Садится за стол, кладет перед собой лист бумаги. Внимательно и неспешно читает и изрекает.
- Могу и должна вас порадовать. У терапевтической косметологии к вам претензий нет. По крайней мере - пока нет. Красить волосы не надо, на вашу раннюю седину объект реагирует скорее позитивно. Что будете делать, когда всерьез лысеть начнете, уж не знаю, но эта проблема у вас в другой жизни будет, если до утра доживете...
- ?
- Нет, это я так, шучу... цитата из литературы... "Ты зачем это сделал? - Я хотел ощутить биение жизни. - Ну, ощути, - сказал сирруф".
- А дальше? - А дальше герой приходит в себя и говорит, что у него нет слов для описания того темного ужаса, в котором он побывал...
- Откуда это? - Это есть такой писатель на планете Земля, Пелевин. Вы в интерлингва-библиотеке раздел "Земля" посмотрите на фамилию. Учтите, когда будете транскрипцию вводить, - все гласные средней длительности, а "эн" твердое.
- Так меня темный ужас ждет?
- Ну, уж не темнее того, с которым к нам пришел. Понимаешь, все плохо. Остаться собой - убийство, другим человеком стать - самоубийство, ничего не делать - просто смерть.
- А почему остаться собой - убийство?
- Потому что в тебе уже другой человек, другая жизнь. Думаешь, это не видно? На тебя сейчас любая женщина должна бросаться прямо на улице, если она обманется и решит, что это - для нее.
- Так почему не бросаются?
- А ты все знаешь? Женщины это иногда невидимо делают. А может просто ты дурак и не понимаешь. А умные женщины видят, что это не для них.
Разговор внезапно показался мне таким странным, что я замолчал. (Последовала пауза). Сначала "вы", потом "ты", потом "дурак"... Какой-то тест?
- И очки можешь себе оставить, не будем тебя на линзы переводить, ей на это написать... Нассать... то-онкой струйкой.
С этими словами, ошарашившими меня своей немотивированной грубостью, она резко встала и вышла. Я остался один, прождал, припоминая весь разговор, минут пять, подумал, что, наверное, на сегодня все, потом понял, что и вправду все, встал, ошарашенно поозирался и пошел домой.
Было мне странно - вроде, полагалось радоваться, но я и не мог понять, чему, и не мог понять, почему мне страшно и странно.
- Здравствуйте, господин посол.
- Я рад слушать верховного жреца...
- Сегодня к вечеру она должна к нам прийти, и я могу сделать так, что вы сможете все видеть и слышать. Вам же это интереснее, чем просто запись?
- Конечно.
- А запись мы сделаем независимо.
- Благодарю за приглашение.
- Хорошо. А дневники - то, что я имею к данному моменту - я вам сейчас с курьером пришлю. Или сделаем так - она должна прийти в семь вечера, а вы приходите в половину и посмотрите дневники?
- Хорошо.
- Вот дневник, посмотрите сейчас, до беседы, а я через пятнадцать минут приду и продолжим...
Он ушел, а я ознакомился с дневником и начал ждать и думать. Действительно, как-то все слишком просто получается. Ну да, если ей нужен худощавый, а у него живот по коленям стучит, пардон, или наоборот, если такое бывает... А тут вообще все хорошо, у нее особых претензий к его экстерьеру нет, это, кстати, может быть просто потому так получилось, что они давно знакомы и она пригляделась к нему, есть такой механизм. Может, в первую секунду знакомства она бы и захотела ему нос вдвое короче или уши вдвое длиннее сделать, а сейчас - что уж тут? Но тогда - в чем дело? Почему мне кажется, что все плохо? Неужели потому, что пока хорошо, а поскольку вообще хорошо не бывает, значит...
Мои умные рассуждения прервал приход верховного жреца. Он сделал приглашающий жест, я встал, мы оба вышли, и уже через несколько секунд я сидел один перед большой, видимо, сделанной из стекла, покрытого отражающим слоем, слегка выпуклой стеной. В комнате было темно, а за стеклом я видел другое помещение. В нем находилась она - пока одна. Потом в дальней стене открылись створки, и вошел главный жрец.
- Сиди, сиди... Ты у наших психологов уже три раза была?
- Да.
- Не надоело?
- Надоело.
- Ну, ничего, больше твои рефлексы изучать не будем... но эти хоть три раза интересно было?
- Интересно.
- А еще раз-другой вытерпишь?
- Если они будут все объяснять, как пока делают, вытерплю.
Она улыбается; улыбка немного формальная - видно, что она не совсем искренне говорит.
- Ты пойми, психология хоть и занимается каждым человеком отдельно, но методики-то у нее общие. Так что исходно учесть все детали индивидуальности они не могут. Кое-что они, глядишь, у тебя бы просто могли спросить, а они изучают.
- Да нет, мне даже интересно. Я ведь собираюсь в следующем году на факультет психологии поступать.
- На вечернее отделение?
- Конечно.
- При твоей работе учиться вечером будет трудно.
- Понимаю...
- А там рекомендация требуется?
- Формально нет, но для вечернего очень полезно иметь.
- Понимаю (он передразнивает ее тон), если мы ее тебе дадим - стесняться не будешь?
- А что?! У меня уже все на работе знают. А мама - так с самого начала.
- Скажи... а тебе не стыдно?
- Чего!? Того, что знают, что у меня он есть? Да мне только лестно. Они же главного не знают. Что он... что он... (пауза; она явно не хочет договаривать до конца и находит другой конец фразе) ... только мама все знает.
- Она тебя очень жалеет?
- Нет. Она слушает и молчит. Она очень умная женщина... Она не будет жалеть. Только, если мне будет плохо.
- Но тебе же плохо.
- Да, но... я стараюсь не показывать.
- Даже маме?
- Она, конечно, видит... наверное... но не все...
(Длинная пауза).
- Скажи, а откуда ты вообще взяла, прости уж за тупую формулировку, что он тебе не нравится?
- Вы что меня уговаривать собираетесь?!
- Нам это не нужно... Понимаешь, странное дело, но психологи говорят, что он тебе нравится
(пауза).
- Да, он мне нравится, они правы.
- То есть наши хирурги могут его не перекраивать?
- Да нет же! Наоборот, мне... мне, наверное, даже неприятно было бы, если из-за меня! Если я такая, что из-за меня...
- Такая дура, что из-за меня...
- Ну, не надо так... а что... даже верно... скажите, а часто оказывается, что важна именно внешность?
- Строго по секрету и только тебе?
- Да.
- Редко. Женщин, как это ни странно, редко раздражает внешность.
Обычно говорят о внешности лишь когда внутри какие-то мрачные комплексы, ну типа он случайно оказался на кого-то похож, или же на внешность переводят разговор, когда дело совсем в другом, но либо не хотят говорить, либо даже сами не понимают. Но у тебя в этом плане комплексов нет, и ты не дура. Так