что вопрос формы его ушей для тебя не стоит. Кстати, некоторые считают, что форма очень даже ничего.
- Знаю... (меланхолично)
- Откуда? Он много разговаривает о женщинах?
- Да, нет... просто один или два раза упомянул.
- А знаешь, зачем?
- Что, это делается "зачем"?
- О-о... Мужчины - вообще многие - любят похвастаться своими победами. А некоторые - никогда и ни перед кем; ни перед друзьями-мужчинами, ни перед подругами. Они просто считают, что это "не тема для разговоров". Промежуточных случаев не бывает, так что с первого разговора с мужчиной все делается ясно - либо он хвастает всегда, либо никогда об этом не говорит. Так вот, он из вторых. Поэтому, если он что-то упоминает, это не случайно. А теперь подумай, зачем он упоминает?
- Чтобы я не думала, что он ни на что не годен?
- Нет, голубушка. Чтобы ты не думала, что он из-за тебя ни с кем, чтобы не комплексовала из-за этого, чтобы не бить на твою жалость.
- А не чтобы на ревность нажать?
- Он тебя считает слишком умной для этого...
- Ну, это не так.
- Это почти так. Ты в общем слабо ревнива.
- Нет. Если я что-то даю, а мне не отвечают тем же, я говорю - подавись, мне не нужно. Если я кому-то - верность, то мне тоже его верность.
- А если нет?
- То есть?
- Ну если ты верна, а он - нет.
- Ну, не знаю... Наверное, уйду. Нет, не знаю.
- Вот теперь смотри. Одна из причин, почему ты не хочешь серьезных отношений - ты не уверена, что тебе ответят тем же, а ставить перед собой проблему - что делать, если не ответили - не хочешь.
- Но в нем я уверена. Ой. (пауза) То есть я хочу сказать, что если бы что-то было, то в нем я могла бы быть уверена.
- Сегодня - нет.
- Почему?!
- Да потому, что он достаточно избалован женщинами и среди его приятельниц есть такие, которых ему очень и очень не захочется бросать.
- А если я просто поставлю условие? Он же честный человек.
- Да. Но в этих случаях мужчина нередко размышляет так: раз она этого требует - значит, она такая плохая, что не имеет права этого требовать.
- ??
- Логика чисто мужская, ты права, но реально они так и рассуждают.
- Но...
- Вот это одна из причин твоих проблем. Ты в определенном смысле идеалистка - хочешь в глубине себя очень светлой вещи и справедливо опасаешься, что тот, другой, окажется грязнее. То есть окажется неспособен на поддержание этого уровня.
(Долгая пауза)
- Но мне, в общем, хорошо... у меня есть мужчины и есть друзья, они самые разные и я просто не путаю одно с другим... мужчины для одного, друзья для другого... старшие товарищи для третьего.
- А если кто-то захотел быть для тебя сразу всем?
- А мне это надо?
- Смотри сама - если ты когда-то обнаружишь в этой жизни тот свой внутренний идеал, которому будешь верна, он же обязательно захочет быть для тебя всем?
- А вдруг нет? Вдруг не захочет?
- Но тогда тебе придется добирать на стороне - а это несовместимо с твоим идеалом, либо придется от чего-то существенного отказаться, а это жалко. Ты знаешь, сейчас я должен идти, ты у меня не одна... приходи через неделю, я тебе кое-что интересное, наверное, расскажу. Кстати, если человек достаточно понятлив, а психика лабильна, он может месяц быть одним, а потом неделю - другим. И так далее.
- Игра?
- Математики это называют - "кооперативная игра".
Верховный жрец устало опустился в кресло напротив меня. Я счел возможным подбадривающе пошутить, и произнес его тоном: "Ты у меня не одна".
- Да... у меня вообще довольно много дел и в том числе вы, господин посол и мой - вы позволите мне это думать? - друг; кстати, она у меня действительно не одна. К нам приходит от полусотни до сотни человек в год, это только в наш храм, и обычно мы занимаемся с каждым три или четыре месяца, иногда до шести, но это редко. Так что одновременно мы ведем около двадцати человек. Не всеми занимаюсь я, но шестеро человек у меня сейчас есть.
- Шестеро пар?
- Да.
- А кто попадает именно к вам?
- Понимаете... те, кто мне ближе. У нас же всех - да вы это уже знаете - есть личный опыт. Вот приходят они... мы с ними говорим - или вместе, или по отдельности, или часть говорит, а часть присутствует... ну и кто-то: "Давайте-ка я эту пару возьму".
- Но ведь это ответственность?
- Да. Кстати, у нас вчера нехорошее произошло... Вы дневники, что я вам дал, ведь прочли?
- Конечно.
- Так вот про ответственность. Та девочка, что к нашему герою приходила, специалист по нехирургической косметологии...
Я с ужасом посмотрел на верховного. Он кивнул.
- Не выдержала. Редкий случай. Обычно те, кто идет к нам работать, получают какую-то опору и выдерживают. А тут что-то не получилось. Понимаете, друг мой, женщины вообще более сложны и более... глубоки. У нее на глазах когда-то погиб человек, которого она уже полюбила, которого уже считала, который, собственно, уже был ее мужчиной, в котором сохранилось все, что нравилось ей, и в котором не осталось того, от чего ее трясло... И вот. Я вам говорил - большинство умирает на месте. Спазм всех мышц сердца - не спасает никто и ничто, хотя врачи у нас лучшие на планете. Она выжила, не погибла, стала у нас работать и неплохо. И вот - оставила записку, обычную, "личные причины, прошу никого не винить, желаю успехов в работе, не могу вас покинуть, но не могу более участвовать". Даже не ощутила парадокса - не могу покинуть в смысле уйти из Храма, но покинула в смысле... совсем...
Я смотрел на верховного жреца и отчетливо понимал, что за тяжесть лежит на его - и других служителей культа Падающего меча - плечах.
Они, собственно говоря, присвоили себе прерогативу высшей силы - право убивать и создавать людей. Причем это делают все люди и всегда - каждый человеческий поступок как-то влияет на окружающих. И в этом смысле их творит. Но люди обычно только, как бы это сказать, "добавляют" - а если в человеке что-то исчезает, то это только в результате уже его собственного внутреннего процесса, а эти именно что "стирают". Кроме того, здесь это делается за несколько месяцев, и это тоже производит тяжелое впечатление.
- Ну, хорошо, - вздохнул жрец, - давайте поговорим о наших подопечных. Дневники вы прочитали?
- Конечно. Я понял ситуацию так - дело не во внешности. Это правильно?
- И да, и нет. Она слишком умна и способна к рефлексии. А такие, если и превращают одни мотивы в другие, но не в самые простые - во внешность, а в более сложные, обычно поведенческие.
- То есть какие слова он ей говорит и умеет ли он танцевать?
- С некоторым упрощением - да.
- А какая разница?
- Человеку кажется, что поведение изменить легче, чем внешность. И он опасается сказать другому - "ты меня не так обнимаешь". Потому, что тот удивится и резонно скажет - так в чем проблема?? Давай я тебя обниму всеми 33-я способами. Или 333-ю, уж не знаю сколько их. Ты только скажи - или дай мне понять - как тебе нравится. А если сказать - у тебя уши не той формы, мало кто пойдет к хирургам. Скорее - искать человека, который иначе к форме ушей относится. Хотя медицина с формой ушей что хочет, то и делает. Но нам-то от этого проще не становится - поведение корректировать на самом деле не проще, чем внешность. И главное - коррекция внешности требует от человека решимости один раз и, кстати, не такой уж большой, а вот коррекция поведенческая требует постоянной памяти, постоянного внимания. Или специальных занятий, а это тоже не сахар. В общем - все это труднее формы ушей.
- Но, судя по дневнику, вы эту проблему решили. Посредством, грубо говоря, дрессировки.
- Да; но это плохое решение. Оно хоть и эффективное, но травма остается у всех участников. Хотя мы потом и принимаем меры, чтобы информацию о том, как и что делали с человеком, затереть, но мы же о психологии не все знаем, наверное, что-то в глубоких слоях оседает.
- Поэтому и не проходят вторичные вмешательства?
- Очень возможно.
- Понятно... и что же теперь вы будете делать?
- Работать.
(пауза)
- А скажите, верховный, знает ли она, что с ним происходит? Или она... узнает это, так сказать, только в конце?
- Зачем же?! Пусть смотрит. И еще - как вы себе это представляете? Запрещать им встречаться или интернат здесь устраивать?
- Да, действительно...
- Пусть встречаются, если захотят. Кстати, далеко не все хотят. Некоторые требуют, чтобы мы им запретили встречаться. Эти - нет, ничего не сказали.
- И они встречаются?
- Не знаю. Наверное, да, но я психологов не спрашивал.
- А как вы без этой информации с ней разговариваете?
- Очень просто. (пауза) Понимаете, не это главное. Человеком, в конечном итоге, управлять нельзя. Особенно женщиной. Его можно изменить, но это - не управление. Мы можем что-то ему сообщить или - что сложнее - какую-то информацию в нем уничтожить. А решения человек принимает сам, и его внутренние движения, так сказать, движения сердца, они неуправляемы. Поэтому, и именно поэтому, существует свобода воли. И наши подопечные сами должны решить, хотят ли они видеться.
Но я вам скажу - я думаю, что она с ним встречается. По очень простой причине - ей интересно. И все женщины, за редчайшими исключениями, так действуют. Потому что им интересно. Женщине интересно, что делается ради нее - даже тем, кого она не любит, даже тем, кого она боится. Очень редко бывает, чтобы человеку было совершенно не интересно. Только при очень большой социальной дистанции. Например, дочка вождя региона или верховного жреца, а он - крестьянин или рядовой дворцовой охраны. И при особом воспитании... этим раньше северные государства отличались, в центре и на юге стратификация была не такой жесткой, это хорошо по литературе видно... А сейчас этого и на севере уже нет.
- Так может быть, одна из причин ваших успехов - что вы возбуждаете в женщинах интерес?