- Я проверил несколько твоих карточек, - он кладет длинный лист на стол. - Смотри, что ты пропустила. Карточка 716-F. Два датчика, следящих за пошаговым прохождением процесса 'Дабл-си' показали различные результаты. Ты перевела на контроль среднеарифметическое полученных показаний. Знаешь, что это такое? У человека и его собаки вместе шесть ног. Значит, в среднем у них по три. Данные получены на разных шагах процесса, их нельзя ни складывать, ни делить - ничего. Надо просто посмотреть, что изменилось. Идем дальше. Карточка 729-D. Параметр FU - производная от возраста биологической системы. Мы гордимся нашими разработками, но единственной биологической системой, способной принимать указанные решения, был и остается человек. Во всяком случае, пока. Открути FU назад. У тебя получится, что рекомендуемый стаж - семьдесят лет. Это уже слишком...
- Я не знала...
Самое неприятное - оправдываться.
- Спроси! Посмотри в документации! Ты - стажер: сколько успела, столько сделала. Тебя посадили для того, чтобы ты училась, остальное потом. Поняла?
Тамир разгибается - до этого он стоял полусогнувшись - и гордо направляется к проходу. Лорна смотрит ему вслед и отмечает, что у него минимуму десять килограмм лишнего веса. Не следит за собой. И это в тридцать лет!
И вдруг она спохватывается. Он не заметил, что она была без блузки? Или не придал этому значения? Или настолько увлечен работой, что на такие мелочи не обращает внимания?
Очень неприятно. Если он заметил, то может счесть это за пренебрежение требуемыми правилами. Напишет потом в отчете, что ее поведение не всегда было этичным.
Может, не заметил? Лорна встает и становится в такую же позу, в какой стоял Тамир. Смотрит на стул, и воображает, что там сидит такая же, как и она.
Прекрасно видно - одет человек, или нет. Заметил, но тактично промолчал. Потом впишет замечание в отчет, и она потеряет бал из-за пустяка.
Лорна решительно встает, надевает еще не просохшую блузку и направляется к Тамиру. При ее появлении Тамир удивленно поднимает голову.
- Тамир, я должна попросить у вас прощения за то, что когда вы подошли ко мне, не была полностью одетой.
Тамир некоторое время озадаченно смотрит на нее.
- Полностью одетой? Это ты имеешь ввиду, что сидела без блузки?
- Да.
Тамир изумленно разводит руками.
- Лорна, милая! Существуют, конечно, определенные правила, но в своем кубике ты можешь сидеть хоть голой - кого это волнует?
- Я подумала, что...
- Все в порядке, Лорна. Можешь возвращаться на свое место.
Лорна возвращается в свой угол и берется за работу. По логике вещей мужчина должен реагировать на неодетую женщину. Что не так? Она не в порядке? Или это он не в порядке? И вдруг спохватывается: она же не объяснила, почему была без кофты! Встает и снова направляется к Тамиру.
Теперь начальник смотрит на нее с любопытством.
- Я не успела рассказать, почему оказалась без кофты. Я случайно столкнулась с Диной в тот момент, когда она ела мороженное. Оно упало мне на блузку. Мы пошли в женский туалет, и там Дина застирала пятно. Сидеть в мокрой блузке я не хотела, и повесила ее сушиться около стола, рассчитывая, что за час она высохнет.
Тамир пришел в восторг, которого Лорна поначалу понять не могла. И лишь когда он подавил рвущийся наружу смех и спросил:
- В женский туалет? Не ошиблись?
Лорна сообразила, что объяснение было бестолковым. Конечно, в женский, не в мужской же ... Такое уточнение развеселит кого угодно.
- Спасибо, Лорна, теперь буду знать, что делать, если столкнусь с тем, кто ест мороженное, - он кивает, показывая тем самым, что разговор окончен.
Лорна возвращается на свое место. Маленькое приключение закончилось, потеря балла ей не грозит. В ее уголок заглядывает Дина.
- Начальник вызывал?
- Нет. Он подошел, когда я сидела без блузки. Я подумала, что лучше всего извиниться за нарушение принятых в корпорации правил.
- Ой-ой-ой, какая ты правильная! - смеется Дина. - Уверена, он сказал тебе, что можешь весь день сидеть так.
Лорна кивнула.
- Сказал, что в своем кубике я могу сидеть хоть голой.
- Что я говорила! Он такой тип, его ничем не удивишь. Обаятельный, обходительный, осмотрительный, но с ним нужно держать ухо востро: в любой момент может сказать: 'Завтра с утра приходите в 'Эйч Ар', вам подыщут другую работу'. Возражать бесполезно. Он к людям относится как к разделам в программе. Не нужен - стер и забыл.
Лорну поражает такое открытие. Первое впечатление было совсем иным. И Джерри, когда направлял ее на стажировку в этот отдел, отзывался о Тамире очень хорошо. Может быть, Дина преувеличивает?
Пять часов. Лорна блокирует экраны компьютеров и направляется к выходу. И сталкивается с Тамиром.
- Ну как? - озорно спрашивает Тамир. - Блузка высохла?
- Да, конечно! Я так увлеклась работой, что забыла о том, что сижу без блузки. Потом вспомнила, и мне стало так неловко. Простите, пожалуйста.
- Все нормально, - он неожиданно наклоняется к ней и н ушко шепчет:
- Принеси сюда еще одну блузку, и спрячь ее в шкаф. Если еще раз испачкаешься мороженным, то просто переоденешься.
Он подмигивает ей, а Лорна замирает, пытаясь понять - это серьезное предложение, или нет?
Тамир направляется к малому конференц-залу, у дверей которого его поджидает солидный мужчина, в костюме, что указывает на высокое положение в иерархии корпорации. Формально Тамиру еще далеко до того времени, когда его обяжут приходить в костюме, но его реальный вес значительно больше формального.
- Эта наша? - мистер Тепер видел, как Тамир разговаривал с Лорной.
- Да, - отвечает Тамир. - HF11, апгрейтнутая до Gen8 build 27.6. У нее появились эмоции. Настоящие эмоции. Сегодня я случайно увидел ее без блузки, так она смутилась. Если бы ее загрузили на более совершенную куклу, то уверяю, она бы выглядела, как живой человек.
- Что мешало взять другую куклу?
Тамир потер большой палец правой руки об указательный - признанный намек на деньги. Кукла стоит денег, а бюджет проекта ограничен. Мистер Тепер понимающе кивнул.
- Будет тебе кукла. Настоящая.
Дмитрий Раскин
МЕФИСТОФЕЛЬ ИГРАЕТ ЧЕСТНО
За одиннадцать лет работы Глеб сменил четыре школы, а теперь, по всему судя, ему предстоит искать пятую. Только где ж ее взять, пятую? Его давно уже выживают из 'нашей замечательной гимназии', и дело даже не в том, что не ходит он на всякие митинги и шествия 'в поддержку', на которые в соответствии со своей кармой бюджетника ходить обязан, и не собирается отчитываться перед школьной администрацией, голосовал ли он, не голосовал и как именно голосовал... он настолько чужероден всей школьной системе. И ладно бы просто чужероден - не собирается проникаться предрассудками педагогической среды, разделять ее радости, пропитываться ее запахами. Вот что угадывалось в нем его коллегами. А это с их точки зрения уже вызов, дерзость, да что там! Хамство. Глеб всегда мечтал преподавать, и у него получалось, но детям в школе не до Толстого с Достоевским. У них отношения: одного травят, другой участвует в травле, третий, собственно, организует травлю. У них сексуальные первые попытки и опыты, у них кальян, а то и кое-что похуже кальяна. В гимназии же дети, конечно, старались. Но чего ради? Хорошо сдать ЕГЭ, ну а в учебном году написать сочинение о том, что красота спасет мир, а цель ни в коем случае не оправдывает средства... раз уж так принято и если школе так уж этого хочется. Он, Глеб, не против, он даже за. Но видеть в этом какой-то смысл и посвящать этому жизнь?! Родители его считали, когда получаешь пятнадцать тысяч в месяц - это жеманство и поза, задумываться о смысле. 'Но я же еще и репетиторствую, пятьсот рублей за час', - отшучивался, пытался свести к шутке Глеб.
Хотел в свое время стать соискателем, но тогда как раз начали закрывать диссертационные советы. Все. Оставалась только Москва. Можно было бы и в Москву, но, боялся, денег не хватит у него на соискательство. (А это речь только еще о легальной части расходов.) Или же надо было все ж таки извернуться с деньгами? Ладно, чего уж сейчас. Сейчас надо наслаждаться отпуском. Постараться уж как-нибудь насладиться, что всегда требовало от него большой силы воли и богатого воображения. Ибо отпуск он просидит в своей однокомнатной (осталась от бабушки), на пятом этаже панельной пятиэтажки, под самой крышей. И жарища будет такая, что захочется вылезти из квартиры на эту самую крышу, а главным, единственным, безраздельным чувством окажется отвращение. Отвращение к собственному липкому мокрому телу, к отупелости мыслей своих и чувств. Впрочем, он как раз ставит кондиционер. Накопил, наконец, да и родители помогли. То есть он смотрит на жизнь с оптимизмом?
Кондиционер пришли устанавливать двое: молоденький белобрысый такой паренек и пожилой, с животиком, остренькая, может, даже кокетливая бородка. Наверное, он с образованием (если бородка, значит, с образованием?), но жизнь заставила зарабатывать. Кондиционер они монтировали у него на балконе (машина с лестницей не потребовалась), панельная стенка тонкая и не слишком-то сопротивлялась перфоратору, словом, вариант был простой, как сказал пожилой мастер, 'необременительный и бесконфликтный'. Но тем не менее провозились они долго. Почти что до вечера. 'Ты, Рома, иди. Я тут сам докончу. Немного осталось', - говорит своему напарнику пожилой. 'Да ладно, Евгеньич, что ты!'. Но Рома дал себя уговорить и рад был, что его отпускают. Наверное, у него сегодня запланирована женщина.
Немного-то немного, а Евгеньич, оставшись один, провозился еще где-то с час. Глеб устал уже ждать, да и старика жалко, чувствуется, тяжело ему дается. Когда мастер наконец закончил, Глеб предложил ему чаю.
Сидят на кухне, пьют чай. Глеб предполагал, что будет обстоятельный такой рассказ собеседника о своем житейском. Собственно, так поначалу и было, но вдруг: