Но не только язык Ибн Эзры сегодня становится яснее, чем в прошлом столетии. За прошедший век историки избавились от многих досадных ошибок в биографии Ибн Эзры и восстановили авторство части его работ. Приведу лишь несколько источников ошибок. Во-первых, само имя поэта породило путаницу. Оказывается, что в Испании тех лет известны два гения-однофамильца: Моше Ибн Эзра (1055? - 1135?) и Авраам ибн Эзра (1090?-1164). По-видимому, их связывали родственные узы. Оба были философами и знатоками теории поэзии, оба горько оплакивали уничтожение еврейских общин в Испании, оба были вынуждены покинуть родные края и стать скитальцами, оба тосковали по Испании и писали об одиночестве в странах "Эдома" (название христианских стран в средневековой литературе). Оба были дружны с другим великим поэтом тех дней - с рабби Иегуда Галеви. Такие параллели привели к тому, что даже специалисты филологи зачастую путали факты из жизни Моше и Авраама Ибн Эзры. Особо остро путаница между двумя поэтами возникает при рассмотрении перевода на русский поэмы Гейне "Иегуда бен Галеви", в которой воспето "триединое созвездие самых знаменитых поэтов", а именно, Ибн Эзра, Шломо ибн Гвироль и Иегуда Галеви. В ряде статей об Аврааме Ибн Эзре ошибочно полагалось, что именно его, а не Моше Ибн Эзру, Гейне провозгласил "царём искусств". Позднее нашлись филологи, пошедшие на компромисс, расширив звёздный триумвират до квартета и включив в него имена обоих однофамильцев.
Сходными в Средневековье воспринимаются не только фамилии людей, но и названия мест. Например, из-за описок в иврите и перестановок букв ошибочно полагалось, что Ибн Эзра писал часть своих трудов на острове Родосе, так как еврейское названии городка Дрё на юге Франции превратилось у переписчиков в Родос. Подобно этому, на протяжении многих лет считалось, что Ибн Эзра был родом из Толедо, и только недавно было окончательно установлено, что он родился в городе Тудела, в мусульманском королевстве Сарагосы. Городок этот принес миру целую плеяду знаменитых еврейских деятелей, и в их числе путешественник Биньямин из Туделы и каббалист Авраам Абулафия. Вдобавок в Туделе находилось родовое поместье нескольких поколений влиятельного семейства Шапрут.
Напомню, что Хасдай Ибн Шапрут (915-990?) был советником при дворе Абдуррахмана III, меценатом, учёным, врачом и поэтом, стоявшим вместе с Дунашем Бен Лабратом (920-990) у истоков Золотого века Испанской поэзии. Как отмечает Исраэль Левин, поэзию Ибн Эзры можно понять и оценить только в контексте её исторической перспективы, только как заключительный аккорд поразительного явления поэзии Золотого века. Порядка 175 лет разделяло рождение зачинателей Золотого века Испании от рождения поэта, которому было суждено завершить эту удивительную эпоху. Случайно ли возникло это явление? Случайно ли завершилось? Попробуем по совету Левина рассмотреть его нарратив.
Временная цепочка рождений основных поэтов Золотого века Испании была рассмотрена в книге "Часы Феникса". Согласно модели больших исторических циклов, предложенной в ней, мировая культура делится на 493-летние циклы, названные годом Феникса. В свою очередь, каждый большой цикл делится на восемь неравномерных фаз, повторяющихся во всех годах Феникса и напоминающих возрастные периоды в жизни человека. Начало каждого такого цикла (час Феникса) знаменуется рождением великих поэтов и мыслителей, ответственных за создание новых парадигм. Например, начало нынешнего цикла (1885-1899 гг.) совпадает с рождением таких поэтов Серебряного века, как Хлебников, Мандельштам, Гумилев, Пастернак, Ахматова, Цветаева, или отцов квантовой физики, как Де Бройль, Шредингер, Бор. В древнем мире, в час Феникса, приходящийся на ~590- 560 гг. до н. э., родились Пифагор, Анакреон и Конфуций. В Римской Империи, в час Феникса, приходящийся на ~90 г.- 50 гг. до н.э, родились Вергилий и Гораций, Меценат и Октавиан Август. Аналогично, в средневековой Испании, в час Феникса, приходящийся на ~890-920 гг. родились Дунаш Бен Лабрат, Хасдай Ибн Шапрут и Абдуррахман III. Как уже упоминалось, именно Дунаш Бен Лабрат сумел изменить стиль и форму поэтического творчества: он стал основателем светского жанра поэзии на иврите и первым ввёл в нее размер. За ним в первой фазе года Феникса (в фазе "роста и развития") родились такие прославленные поэты как Шмуэль-а-Нагид (993 - 1056), Шломо Ибн Гвироль (1021 - 1058), Моше Ибн Эзра (1055 - 1139). Во второй фазе - в фазе "отрочества и юношеского протеста" родился Иегуда Галеви (1075 - 1141), трагически погибший в Иерусалиме. Вскоре за ним, но уже в третьей фазе - в "фазе возмужания", спустя приблизительно 170 лет после рождения Бен Лабрата, родился Авраам Ибн Эзра (1090?- 1164). Именно он стал предвестником эпохи Возрождения и привел к тому, что последующие поэты Испании, Прованса и Италии переняли не только реформы Бен Лабрата в стиле и в размере, но и начали наполнять поэзию гуманистическими идеалами. Впоследствии Ибн Эзру цитировали практически все знаменитые мыслители и деятели Возрождения, среди них, например, Колумб, Пико де Мирандола, Джозеф Скалигер. При этом важно отметить, что на Ибн Эзре, в третьей фазе года Феникса оборвалась цепочка, и он вошёл в историю как последний великий представитель той эпохи.
Такой нарратив очень близок к истории "Периклова века", названного историками Древней Греции "удивительным временем". В этом периоде нарастающая волна развития проходит от зарождения классического периода в дни Пифагора и Анакреона к Пиндару и Софоклу, Еврипиду и Аристофану, к Сократу и Платону. В третьей фазе того года Феникса, спустя приблизительно 180 лет после Пифагора, родился Аристотель, и именно с ним по значимости сравнивают Ибн Эзру.
В "Часах Феникса" также указывалось, что нам трудно сегодня понять представителей третьей фазы, так как в нынешнем году Феникса мы ещё не дожили до неё, а из прошлых циклов Феникса до нас дошли буквально считанные имена поэтов и мыслителей, родившихся в такие декады. Потому особенно интересно провести параллель между Ибн Эзрой и Джоном Мильтоном (1608-1674), родившимся через 520 лет после него, в третьей фазе последующего года Феникса. Основной чертой, объединявшей обоих поэтов, было их умение рассмотреть гармонию во всём сущем и возблагодарить Творца за всё сотворенное. Об этой черте Ибн Эзры писал рабби Симха-Буним бар Цви из Пшисхи (1767-1827): "Я вообще не понимаю, как плечи Ибн-Эзры могли вынести столь великое почитание Бога". Это почитание было настолько полным и безоговорочным, что для Ибн Эзры не существовало ни времени, ни пространства вне понятия Воли и Существования Творца:
כל הזמנים הבל בלעדי עת רצונך
כל המקומות תוהו - בלתי בית מקומך.
("Все времена - суета без периодов Твоего желания/ Все места хаос - без Дома Твоего пребывания").
В свою очередь, Мильтон писал в "Потерянном раю":
По воле провиденья непреложной -
Благословен мой путь: он предуказан
Тем, кем мне задан мой земной урок.
Перевод: Ю. Корнеев
Исследователи удивляются, как случилось, что в отличие от Рамбама, у Ибн Эзры не возникало конфликтов между его верой и изучением астрологии, между предначертанием звёзд и свободным выбором человека соблюдать заповеди Божьи. В одном из своих религиозных стихов он писал
שָׁמַיִם וְחֵילָם / וּבְנֵי אֲדָמָה לְמוּלָם -
אָב אֶחָד לְכֻלָּם / וּשְׁמוֹ מְבֹרָךְ לְעוֹלָם!
("Небеса с их звёздами / а напротив люди земные/ Один Отец у всех / и Имя его благословенно навеки")
Интересным примером умения разрешать конфликты между различными взглядами на мир служит также поэма Ибн Эзры о Едином Боге и множестве его проявлений. Она написана в форме споров между временами года и считается первым в ивритской поэзии произведением, написанным в форме диалогов. В пылу спора зима и лето упрекают другие времена года в их вреде людям, и каждый убедительно доказывает, что только его дни лучшие на свете. Но автор не принимает ничьей стороны в этом споре, а показывает всем, что у каждого времени года есть свои преимущества и свои проблемы, и что все они хороши в свои сроки. И автор обобщает, что гармония мира требует, чтобы все дни и все начинания приходились на отведённые им сроки.
В этом Ибн Эзры коренным образом отличался от Рамбама. Рамбам, рожденный позднее, уже в четвёртой фазе года Феникса - в фазе "кризиса середины жизни", отказался от поэтичности. Он не писал на иврите, не искал гармонии, а подчеркивал противоречия и борьбу. То, что у Ибн Эзры стремилось к единству, у Рамбама вызывало отторжение и порицание. Как говорил Гейне, иным временам - иные птицы.
В заключение хочу еще раз подчеркнуть гармоничность подхода Ибн Эзры к жизни, к материи и к сознанию. Ему мало было "умозаключений" философов. Ему всегда и во всём необходимо было, по его словам,
לראות
בעיני קרביך,
באישוני לבבך
"видеть/ глазами нутра твоего/ и зрачками сердца твоего".
Надеюсь, что нынешние поколения сумеют воспринять наследие Авраама Ибн Эзры не только разумом, но и сердцем, и всем нутром. И тогда в третьей фазе текущего года Феникса появятся новые имена, способные поднять человечество на следующую ступень и фазу развития.
1. אברהם אבן עזרא - שירים. מאת: ישראל לוין - עורך. אוניברסיטת תל אביב , 2011.
2. מאיר בר אילן (ביקורת על) שלמה סלע, אסטרולוגיה ופרשנות המקרא בהגותו של אברהם אבן עזרא, רמת-גן תשנ"ט', קבלה, ז עמ' 359-331.
3. Левин Элизабета. Часы Феникса, - Иерусалим: Млечный путь, 2013;
- М.: Avvalon-LoScarabeo, 2015.
4. Глускина Гита. Авраам Ибн Эзра. // Заметки по еврейской истории, 6 (109), 2009.
5. Elizabetha Levin, Various Times in Abraham Ibn Ezra"s Works and their Reflection in Modern Thought // KronoScope, Brill Academic Publishers,18, Issue 2, 2018, pp. 154-170.
Павел АМНУЭЛЬ
ТУМАННОЕ ПЯТНЫШКО В НЕБЕ
Когда говорят о Туманности Андромеды, на память приходит роман Ивана Антоновича Ефремова, ставший вехой в советской научной фантастике. Ефремов прославил ближайшую к Млечному Пути большую галактику, однако мало кто видел туманность Андромеды своими глазами, а не на астрофотографиях. Хотя в безлунную ночь вдали от городских огней можно разглядеть в созвездии Андромеды очень слабое, на пределе зрения, туманное пятнышко - довольно большое по видимому размеру, в несколько раз больше полной луны. А вот увидеть в пятнышке спиральные рукава вряд ли получится.