Их первая встреча состоялась в 1960 году по инициативе Бома. Как пишет Дэвид Пит, вначале оба собеседника долго сидели... в полном молчании. Им казалось, что так, в тишине и безмолвии они достигли наибольшей полноты взаимопонимания. В словах для них не было необходимости, так как оба ощущали, будто обмен энергии между ними происходил как бы самопроизвольно, и слова могли бы лишь помешать непосредственности общения. При этом распределение ролей сразу стало самоочевидным: Кришнамурти - уроженец часа Феникса 1885-1900 годов - принял на себя роль Учителя, а Бом - уроженец первой фазы годы Феникса (фазы детства) - выступил в роли Ученика.
Как и многие представители того удивительного поколения часа Феникса, Кришнамурти с раннего детства выделялся необычными способностями и воспринимался окружающими как врожденный "проводник нового человека" или "сосуд", вмещавший парадигмы новой эпохи. Он родился в Индии, в семье ортодоксального брамина. О том, как тип Земли ощутимо проявлялся в мировосприятии Кришнамурти, можно судить по записи, сделанной им в 1973 году, где, он, говоря о себе в третьем лице, вспоминал характерные для своего детства особенности:
"С самого детства мальчик был вот таким - ни одной мысли не посещало его разума.
Он лишь наблюдал и слушал, и ничего более. Мысль с ее ассоциациями не возникала. Образов не появлялось. <...> он часто пробовал мыслить, но ни одной мысли не приходило".
Во внешности и поведении мальчика было нечто столь особенное, что известные лидеры теософского общества Чарльз Ледбитер (1854-1934) и Анни Безант (1847-1933) обратили на него внимание и оформили над ним опекунство. Теософы перевезли юного Кришнамурти в Англию и дали ему прекрасное образование. Приняв его как будущего "Духовного Учителя" мирового масштаба, теософы также создали для его поддержки организацию "Орден Звезды Востока". Одного не учли Ледбиттер и Безант: Кришнамурти принадлежал новому году Феникса, и революционность его мировосприятия выходила далеко за рамки планов теософов. Вместо того, чтобы возглавить их организацию, он вскоре утратил веру в теософию и распустил созданный ими орден. В поисках новых парадигм Кришнамурти пошел непроторенными тропами. Как в своих учениях, так и в системе школьного образования, впоследствии созданной им, он подчеркивал необходимость революции сознания каждого отдельно взятого человека. В большинстве своих публичных лекций Кришнамурти многократно повторял типичную для уроженцев часа Феникса фразу: "Вы должны быть своим собственным учителем и своим собственным учеником".
В "Бесконечном потенциале" Пит живо воспроизводил своеобразную гипнотизирующую атмосферу, окружавшую Кришнамурти. Беседы Учителя всегда начиналась "на ощупь", осторожным поиском манеры подачи, "как будто он первый раз вступал на новую неизведанную территорию". Задавая вопросы любому собеседнику, он "подводил его до рубежа, лицом к лицу с пропастью. Реагируя на вопросы Кришнамурти, слушатели вступали на новую территорию и доходили до той точки, где следующий шаг завел бы их в бездну. Кришнамурти говорил о трансформации сознания, и аудитория понимала, что какими бы блестящими они не были в физике, юриспруденции, философии или искусстве, они не были подготовлены к такому скачку".
Будучи уроженцем часа Феникса, Кришнамурти, в отличие от своих предшественников, первым осознал, что на его глазах мир менялся бесповоротно, и что эти изменения требовали введения новых понятий и иной терминологии. Подобно многим поэтам, упомянутым в "Часах Феникса", Кришнамурти любил сравнивать себя с этой постоянно перерождающейся птицей. Например, в "Окончании времени" он писал, что человеку остается только открыть, что все его дела были бесполезны, что все сделанное им превращается в пепел. "И это отнюдь не принижает человека. В этом есть красота. Я думаю, он подобен Фениксу: рождающемуся из пепла". Уже в этих фразах можно заметить, что, будучи типом Земли, даже говоря о нововведениях или о фениксе, Кришнамурти фокусировался на земных реалиях "пепла" или "нехоженых троп".
При этом Кришнамурти добавлял: "Что-то совершенно новое родилось". Оглядываясь назад, он был прав. Его поколение было как свидетелем, так и носителем смены парадигм. В этом революционном процессе зарождения движения Нью-эйдж, ставшего сплавом научных и мистических подходов, Бому была отведена роль проводника идей Кришнамурти в научное сообщество. Между двумя мыслителями завязались дружеские отношения, и вскоре встречи Кришнамурти и Бома переросли в публичные выступления в форме диалогов, периодически проводившихся до 1983 года.
Избранные стенограммы этих бесед были опубликованы под заголовком Окончание времени. По Питу, Бом был расстроен тенденциозным подбором 13 записей, при котором, по его мнению, составители книги пытались умалить его роль в формировании новой терминологии Кришнамурти. При написании этого эссе, в дополнение к оригинальной книге на английском, я использую также материалы "Бесконечного потенциала" и перевод 19 бесед Кришнамурти-Бома, опубликованных на русском языке под общим заголовком "О самом важном".
Изначальной целью бесед Кришнамурти-Бома было намерение развеять хаос, который, по их мнению, является причиной страданий людей и мешает нам налаживать и поддерживать гармоничные взаимоотношения. Порой собеседникам казалось, что в своих диалогах им удалось добраться до самых корней и первопричин разлада между людьми. К сожалению, действительность показала, что им самим это не помогло избежать конфликта. Они писали об окончании времени, даже не подозревая, что для их личных взаимоотношений сроки уже истекали, и что в финале маячил болезненный разрыв. С самого начала знакомства с этими беседами мы увидим, что одной из важных причин личных разногласий и конфликтов, постепенно множившихся между Бомом и Кришнамурти, было непонимание ими различий в подходах своих доминирующих стихий: Земли у Кришнамурти, и Огня - у Бома.
Для Бома осознание глубины разноречий между ним и Учителем стало настолько тяжелым ударом, что в 1984 году он временно впал в депрессию, помышляя на полном серьезе о самоубийстве. Символично, что по Питу, в те черные дни своей жизни Бом (тип Огня) на фоне учений мироздания Кришнамурти (тип Земли), особенно остро ощущал свою "не-существеннось" или "ничтожность". Действительно, как было видно в "Картографии эмоций", и как показывают диалоги Бома с Кришнамурти, для мировосприятия Земли такие эфемерные понятия как желания или чувства априори не существуют. Они остаются в понятиях Земли пустым местом, необоснованной выдумкой, иллюзией. Ощущая себя "ни-чем", Бом желал лишь одного: уйти в "не-бытие". Для выхода из создавшегося кризиса ему пришлось обратиться за помощью к британскому фрейдистскому психотерапевту Патрику де Маре (тип Воздуха) и пересмотреть отправные точки своих взглядов на жизнь.
В предисловии к беседам с Кришнамурти, Бом последовательно проводил в жизнь свою точку зрения - взгляд типа Огня, при которой "первоначальным импульсом" к развитию человечества и науки было сиюминутное "озарение, которое должно возникать в состоянии высокой умственной энергии и страсти и способно изменять клетки мозга". В переводе на язык стихий, Бом стремился к тому, чтобы Огонь сумел своей энергией желания озарить и преобразить материальную структуру мозга (Земли). При этом Бом надеялся (а надежда - это одна из типичных проявления стремлений и желаний, присущих Огню), что Кришнамурти воспринимал и интерпретировал реальность в точности, как и он.
Кришнамурти, в свою очередь, свойственно было констатировать факты. В ответ на множество вопросов Бома он часто односложно отвечал: "просто факт, что это существует" или "таковы факты". Более того, по Кришнамурти, факт - это не всякие "желания, усилия или воля", а "факт - это то, что случается, что действительно происходит". Кришнамурти открыто признавался Бому: "Когда вы говорили со мной, я замечал, что не слишком прислушиваюсь к вашим словам. Я слушал вас; я был открыт для вас, а не для ваших слов...". Как оказалось, надежды
Бома на взаимопонимание имели мало общего с той реальностью, которую Кришнамурти представлял в своих утверждениях как единственно существующий факт. В ответ на пламенные призывы Бома рассматривать побуждения и изначальные порывы, которые становятся причиной поиска истины, Кришнамурти трезво предлагал ему "опуститься, так сказать, на землю, чтобы нас можно было понять". Риторика Кришнамурти постоянно апеллировала к тому, что каким бы странным утверждение не казалось, это - существующий непреложный факт. В ответ Бом апеллировал к Огню, что люди могут видеть факты в разном свете, и потому принимать иллюзии за истины.
Перед тем, как перейти к последовательному разбору метафор и понятий, предпочитаемых обоими искателями истины, еще раз подчеркну, что оба мыслителя вели свои беседы на английском языке, которым владели в совершенстве и который был для обоих привычным обиходным языком. Тем не менее, употребляя одинаковые, известные всем слова, каждый из них думал или мечтал о чем-то о своем. Приведу характерный пример, о значимости которого писал в своей книге Дэвид Пит. Из диалогов следует, что, когда Кришнамурти произносил такие слова как мысль, мышление или разум (inteliligence), он подразумевал нечто иное, чем понимали Бом, Пит и их научное сообщество. Для Кришнамурти абстрактная мысль и конкретный мыслитель (мыслящий человек) воспринимались как тождество, и они вкупе с такими обобщенными понятиями как интеллект и разум идентифицировались не только с любой активностью мозга, но и непосредственно с самим мозгом. В итоге отдельная мысль, равно как и процесс мышления в целом отождествлялись с материей, или в понятиях стихий, всецело относились к стихии Земли.
По мнению Бома, относящегося к типу Огня, такое преобразование понятий могло завести слишком далеко. Уже с первых обращений его к Кришнамурти, Бом последовательно корректировал Учителя, поправляя его в том, что "возможны разные уровни материи", что "разум - это не мысль", "разум - явление иного порядка". Но какого порядка?