– Я была потрясена тем, что у моего приемного отца есть внебрачный сын, – тихо заметила Элин. – Как твоя мать познакомилась с Ральфом?
– Она работала здесь горничной. Мама не говорила, кто мой отец, и я не знал об этом, пока не получил предложение сдать анализ ДНК. При встрече Ральф объяснил, что крутил роман с моей матерью как раз в то время, когда обручился с Лорной. Он сказал, что целью этого брака по расчету было слияние двух банковских семей. Ральф настаивал на том, что дал моей матери денег, когда она рассказала ему о своей беременности. Он думал, что она вернулась домой к своей семье. Но ее родные отказались от нее за то, что она забеременела, не будучи замужем, и она рожала меня без поддержки со стороны родственников. У нее почти не было денег, кроме тех, что она заработала, выращивая виноград для производства шерри.
Кортес помрачнел и на минуту задумался.
– Не знаю, почему Ральф надумал сделать меня своим наследником, но я сомневаюсь, что он хотел искупить свою вину за то, что отказался от меня еще до того, как я родился, – язвительно бросил он. – Я считаю, что, игнорируя меня, своего родного сына, большую часть моей жизни, он столкнулся с тем, что ему придется оставить все на милость двум приемным детям, которые, несмотря на привилегированное положение и первоклассное образование, превратились в избалованную золотую молодежь.
Элин пошатнулась, словно он залепил ей пощечину.
Бог мой, как эта женщина умудрялась сделать так, что он чувствовал себя каким-то монстром?
– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моем брате, – холодно ответила она, и Кортесу вдруг захотелось разбить ее ледяную оболочку и добраться до полыхающего огня, который скрывался под ее изысканными манерами. – Джарек в тысячу раз лучше тебя.
Наконец он увидел проблески эмоций на ее лице.
Кортесу стало интересно, что слабым местом Элин оказался ее брат Джарек. У каждого имелись такие слабые места, и он научился выявлять их, чтобы потом использовать в своих интересах. Только у Элин Сандерсон ничего не было, разве что ангельское личико и тело, которое могло превратить в грешника самого набожного святого. Но их роман на одну ночь остался в прошлом.
Правда, Кортеса беспокоило то, что Элин была единственной женщиной, которую он не смог стереть из своей памяти. Да, он пытался забыться в объятиях других женщин, но, потерпев несколько неудач подряд, бросил эти попытки, и уже несколько месяцев у него не было любовницы.
Болезненная пульсация внизу живота поставила под вопрос его убеждение в том, что он потерял интерес к сексу. Кортеса в равной мере охватила ярость и страсть, и он с ужасом подумал о том, что обречен испытывать влечение к одной лишь Элин.
Он молча выругался и оторвал взгляд от ее восхитительного личика и мягких губ, которые так и напрашивались на поцелуи. Глянув на часы, Кортес увидел, что и так уже потерял с ней слишком много времени.
– У меня встреча в три, и мне нужно ехать, чтобы не опоздать. – У двери он обернулся. – На следующей неделе сюда приедут представители компании, которая занимается дизайном гостиниц. Думаю, они не доставят тебе неудобств, пока ты будешь собирать свои вещи.
– Ты… Ты собираешься превратить этот дом в гостиницу?
– Это один из вариантов, которые я рассматриваю. Я не желаю жить в уродливом готическом монстре.
– Но Какмир-Холл не уродливый. Да, в нем присутствует причудливая смесь архитектурных стилей, но большая часть главного дома была построена или обновлена в начале восемнадцатого века. Род Сандерсонов живет в этом доме со времен Тюдоров. Ты тоже Сандерсон, и Какмир-Холл – твое наследие… так же как и твоего сына.
Кортес не смог сдержать эмоций, которые охватили его, когда он услышал слова Элин.
Он мысленно вернулся в прошлое, когда в свои двадцать с небольшим лет переехал в Мадрид, чтобы начать карьеру в одном из столичных банков. Жизнь в большом городе приводила Кортеса в восторг, а потом он познакомился с изумительно красивой моделью Аландрой Руис, и ее экзотическая внешность свела его с ума.
Он вспомнил, как стоял в ванной в квартире Аландры и смотрел на тест на беременность, лежавший на раковине. Он взял его и вернулся обратно в спальню.
– Дорогая, когда ты собиралась рассказать мне о том, что беременна?
Ее ответ удивил Кортеса. Она нахмурилась и беспечно пожала плечами:
– Я хотела выбросить его, чтобы ты ничего не узнал.
– Значит, это правда? Ты беременна от меня? – Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым. Женщина, которую он любил, носила под сердцем его ребенка. Как тут не испытать восторг и гордость?
Но когда он попытался обнять Аландру, та оттолкнула его.
– Не глупи. Мне нельзя беременеть, – отрезала она. – Во-первых, беременность поставит крест на моей карьере. А во-вторых, что даже более важно, Эмилио узнает, что это не его ребенок, потому что его не было в Испании несколько месяцев.
Кортесу показалось, что ему за шиворот вылили ушат холодной воды.
– Черт подери, кто такой этот Эмилио?
– Мой жених, – снова пожала плечами Аландра. – Он переехал в Канаду, где получил хорошую работу, а я жду визу, чтобы уехать к нему в Торонто. Мне было скучно, а ты помог мне немного развлечься. Но теперь все кончено.
Кортес попытался убедить ее сохранить ребенка.
– Выходи за меня замуж, и я позабочусь о вас обоих, – умолял он.
Сначала она посмеялась над его словами.
– Ты не зарабатываешь и половины того, что зарабатывает Эмилио, а я даже от него не хочу ребенка, так почему я должна хотеть ребенка от тебя?
Но в конце концов она согласилась, и Кортес возликовал. Только через несколько дней Аландра позвонила ему и сказала, что никогда не воспринимала его предложение всерьез и избавилась от его ребенка, прежде чем улететь в Канаду к своему жениху.
Кортес мысленно перенесся в настоящее. Если Элин говорила правду, почему же она не связалась с ним раньше и не потребовала денег? Аландра разорвала его сердце на куски, когда избавилась от его ребенка, а в случае с Элин шансы забеременеть от него были равны нулю, и он отказывался верить в ее наглую ложь.
– У меня нет сына, – отрезал он, но она догнала его и ухватила за руку.
– Кортес, пожалуйста…
«Кортес, пожалуйста».
Он представил Элин раскинувшейся на кровати в ярко-красном платье. Он слышал, как она тихо умоляет его, разжигая в нем страсть и желание утонуть между ее нежно-белых бедер. Элин уже однажды лишила его самообладания, и ситуация из прошлого могла повториться. Потому что Кортес сходил с ума от желания затащить ее обратно в библиотеку и, бросив на диван, задрать подол ее элегантного черного платья, чтобы насытиться видом ее обнаженного тела. Он хотел ее так сильно, как никого и никогда, это приводило его в ярость и заставляло испытывать чувство стыда. Ведь Кортес Рамос был самодостаточным человеком и ни в ком не нуждался. Уж точно не в светской бабочке, которая, если верить даже половине газетных статей, была первостепенной потаскушкой.
Она стояла так близко от него, что он мог уловить легкий цветочный аромат ее духов с чувственными нотками жасмина. И чудовище внутри его взбунтовалось. Кортес схватил Элин за запястье и отбросил ее руку.
– Если ты еще раз скажешь, что я отец твоего ребенка, я засужу тебя за клевету. Мы предохранялись. Для тебя было бы слишком выгодно забеременеть от меня, но только я не верю тебе. – Он рывком распахнул входную дверь и резко вдохнул холодный мартовский воздух. – Элин, глупо играть со мной в такие игры. В отличие от тебя я не рос в роскоши. Когда я был маленьким, моей матери часто не на что было купить еду для нас, но голод не лишил меня желания преуспеть и вырваться из лап нищеты. Я слышал, что Ральфа Сандерсона считали человеком безжалостным, и в этом плане я похож на своего отца.
Глава 4
Элин посмотрела, как Кортес забрался в свою спортивную машину, и с грохотом захлопнула входную дверь, словно хотела закрыться от самого дьявола. Судорожно выдохнув, она прислонилась к тяжелой дубовой двери.
Элин не знала, что потрясло ее больше. То, что Ральф пожелал, чтобы она вышла замуж перед тем, как потребовать свою долю наследства, или то, что родным сыном Ральфа и его наследником оказался Кортес Рамос – отец ее собственного сына, зачатого в результате их постыдной связи.
Со слезами на глазах Элин бросилась наверх.
То, что Кортес собирался превратить дом, в котором она провела свое детство, в гостиницу, причиняло еще больше страданий ее и без того израненному сердцу. Но, услышав плач своего сына, она позабыла обо всем на свете.
– Все хорошо, мой сладкий. Мамочка здесь, – заворковала Элин, доставая малыша из кроватки и прижимая к себе.
– Я как раз готовила смесь для Гарри, – входя в комнату, объяснила няня. – Хотите, я покормлю его?
– Нет, я сама.
Элин села в кресло и испытала чувство вины, когда Гарри ткнулся носом в ее грудь и попытался пососать молоко, которого там не было.
– Держи, – прошептала она, вставляя ему в рот соску от бутылочки со смесью.
Малышу было чуть больше трех месяцев, но он на удивление крепко сжимал ее палец в своем пухленьком кулачке. Элин не смогла удержаться от того, чтобы поцеловать его нежные щечки и черные шелковистые волосики. А он смотрел на нее своими огромными глазами, цвет которых менялся с темно-синих на темно-карие с янтарным отливом, как у его отца.
Элин твердила себе, что будет лучше, если она забудет о существовании Кортеса Рамоса, но, сменив ребенку подгузник и уложив его в кроватку, она села за компьютер и принялась искать информацию о родном сыне Ральфа Сандерсона.
Оказалось, что, получив первоклассное бизнес-образование, Кортес работал в одном из самых крупных столичных банков Испании и очень быстро проявил себя как великолепный финансист. Его взлет по карьерной лестнице был молниеносным. Неудивительно, что Ральф предпочел в качестве управляющего «Сандерсон-банка» своего незаконнорожденного, а не приемного сына. Ральфа беспокоило то, что Джарек слишком любит рисковать, и его мнение разделяли многие из членов совета директоров, которые были бы счастливы, если бы руководство банком перешло в руки Кортеса.