- Гюрза сказал, что мне доверили простую работу, которая выполнима любой женщиной в своем доме. И тут я понял, на что обрек тебя. Ты такого сына мне родила, вырастила его одна, воспитала.
- Антонина мне помогла. Если б не это, - я взяла небольшую паузу, вспомнила свою непростую свекровь, те самые сложные времена в моей жизни, когда кроме нее никто не помог. Ни подруги, ни близкие, вообще никто.
- То что, Дина?
- Я бы тебя убила.
- Нет, ты бы так не поступила. Вспомни, как мы любили друг друга, - теплая ладонь слишком внезапно коснулась моего запястья, я не успела отдернуть руку.
- Я любила.
- Нет, Дина. Мы. Ты была моим сокровищем. Я тебя очень любил. Помнишь, носил тебе цветы из парка, таскал яблоки осенью. Они росли на заброшенных дачах.
- Пару раз.
- А потом... Я сам не знаю, когда все закончилось. Ты забеременела, мама мне стала говорить о тебе гадости. Она думала, что и ребенок не мой, пока Денис не родился. Такой хорошенький был, помнишь? Моя точная копия.
- Он таким и остался.
- Ты ушла в декрет. Я работал, а денег не хватало. Дома вечный бардак. Я не понимал тогда, насколько тебе тяжело. Испугался в какой-то момент, поехал на вокзал. Несколько часов провел там. Все думал, ну какой из меня отец? Какой муж? Я же не могу заработать на самое простое! Даже новые штаны себе купить не на что! И уехал.
- Бросил нас.
- Нет, Дина, не бросил. Решил, что тебе так будет легче. Ты же такая красивая. Найдешь себе кого-то еще. Он и о тебе позаботится и о нашем с тобой сыне. Вы оба были как с картинки. Мадонна с младенцем, не меньше. Мама знала, где мои сбережения. Я дураком был, Дин, - Сергей наклонился, припал губами к моей ладони. Я ощутила, как потекла по моей руке его мужская слеза. Неужели всё, что он говорит – правда? Слова даются нелегко, еще тяжелее вырвать у бывшего свою руку.
- А потом ты решил меня укокошить, когда узнал о наследстве? Говори правду! Вздрогнул, сел прямо, я увидела, как искорки моей огненной магии пробежались по его рабскому ошейнику. Видно, как Сергей взвешивает слова. Как дёрнулся в углу Гюрза, готовый в любую секунду прийти мне на помощь.
- Я хотел воспитывать своего сына. Хотел уехать с ним туда, где тепло. Для этого мне бы понадобились деньги. Я надеялся, что ты дашь их нам. Или уедешь вместе со мною и сыном.
- А если нет?
- Не знаю, что бы я стал делать.
- Вот как?
- Да. Денис – мой единственный сын. Мне хотелось жить с ним на побережье. И чтоб деньги никогда не кончались. И ты бы была рядом с нами. Тогда я был бы счастлив по-настоящему.
- А я – нет, - непросто сказать это в лицо человеку, когда видишь такое раскаяние.
- Мне жаль, что все так сложилось.
- Я хочу снять видео для Антонины. Ей ты расскажешь на камеру о том, что уехал к морю. О том, что живёшь хорошо. Сыт, здоров, гуляешь по саду, работаешь. Ясно?
- Зачем тебе это, Дина?
- Не хочу, чтобы Антонина волновалась. Ей это ни к чему.
- Ты права.
Я сняла короткое видео с улыбающимся Сергеем. Здесь, в помещении и еще немножко в саду. Бывший выглядит как типичный питерский отпускник, который выбрался к морю, чтоб разогнать хандру. Бледный, глаза горят нездоровым блеском, но силится выглядеть счастливо.
Наконец его увели, и я смогла спокойно позавтракать. Кофе, немного мягкого сыра, сладкий кекс. Гюрза тенью подошёл к столу, замер чуть в отдалении. Глаза оборотня сверкают продолговатыми зрачками цвета меди. Это красиво.
- Ты хочешь что-то сказать?
- Сергей сокрушается о том, что у него не вышло вас обмануть. Он хотел жить с вами и сыном только для того, чтоб продолжить издеваться над вами всласть.
- Я догадываюсь, - произнесла я немного задумчиво. Перед глазами так и стоял тоскливый взгляд бывшего.
- А хорошо, что я его не убила. Месть моя будет долгой. Так даже интереснее.
- Вы прекрасны, эльтем, - во взгляде Гюрзы мелькнуло неподдельное восхищение.
- Пару раз в неделю пусть помогает в приюте нянчить младенцев. Только следи, чтоб не навредил никакому малышу.
- Вы знаете толк в мести, великолепная эльтем. Будь я свободен от рабского ошейника…
Гюрза с величайшим сожалением в голосе сказал это и качнул головой. Его глаза наполнились особым блеском. Прекрасный, подтянутый, жаждущий. На такого мужчину приятно смотреть и невольно забываешь о том, почему он здесь очутился.
- То что?
- Я бы ласкал и нежил вас с заката до самого рассвета. Вы бы познали блаженство. Великое, какого никогда не случалось с вами раньше. И не случилось бы никогда больше.
- Даже с тобой?
- Такая ночь может быть только единственной в жизни, эльтем. Мы бы насладились началом восхода светила, я обнял бы вас, усадил у себя на коленях. Целовал бы, целовал без конца. Вы были бы истомлены моей лаской до той степени, что не в силах были бы пошевелить даже пальцем. Самая красивая женщина этого мира оказалась бы на вершине своей красоты, - мечтательные глаза Гюрзы вдруг потемнели, - Прекрасный сосуд, желанная добыча. В эту секунду, когда невинные солнечные лучи впервые коснулись земли, я бы обернулся.
- И? Говори дальше, Гюрза.
- И станцевал для вас особенный танец. Танец смерти. Поднялся бы из колец и припал в укусе к вашему горлу. Вы бы стали моей... лучшей добычей. Идеальной. А ваши вещи стали бы моими трофеями подобно шкуре леопарда.
- Благодарю, за роскошный комплимент, - я чуть поперхнулась. Не каждый день получаешь такую оценку от убийцы.
- Вы смущены, эльтем? - в черных глазах невольника вновь зажглась узкая полосочка меди.
- Я считаю, что выбрала просто роскошную няньку для Серёженьки. Рассказывай ему почаще о своих мечтах на его счет.
- Он уже знает о них. Красивый мужчина и почти полностью в моей власти. Жаль, его я тоже не могу убить.
- Ммм. Мне, пожалуй, пора. Помни, Сергей должен остаться живым и здоровым.
- Непременно, эльтем. Сегодня мы опять сползаем на экскурсию в город. Поищем приют, поможем младенцам. Никто не пострадает, обещаю.
- Ошейник не даст тебе совершить глупость.
- Я просто не хочу оказаться на вашем столе, эльтем Диинаэ, в качестве живой закуски. Вы знаете толк в пытках и мести. Я уважаю вас за это, но совсем не желаю испытать ваше мастерство на себе. Предпочитаю служить верой и правдой самой прекрасной и поразительно умной женщине всех миров.
Глава 9
Никто не рискнул ко мне подойти. Я ушел в сад. Дорожки окутаны блеском чешуи мелких ящериц, они мелькают в траве, с усилием пробираются сквозь сочную листву, исчезают только для того, чтоб возникнуть вновь, порой в самом неожиданном месте. Пара таких устроилась на розовом камне у самой кромки воды. Фонтан давно выключен, полна только чаша, да и в ней плавают лепестки. Все цветёт, пахнет и опадает. Я сотню раз приходил сюда и приду еще вновь. Каждый миг сад приходит в движение, но мне кажется, будто он неизменен. Точно так же, как и я сам, как моя любовь к Диинаэ.
Каждый миг с ней приносит счастье, неповторимое, особое, в каждом миге упоение жизни, трепещущая на грани смерти невероятная красота. Ее сила огромна, и я до сих пор так и не смог понять, как выжил в этом вихре магии, как не сгорел в огне ее страсти, ее неукротимого дара, который сдержать невозможно. Весь замок полнится им, напитаны стены, расплавилось серебро. Придворные маги колдуют, чтоб придать привычный облик вещам. Портал так и открыт, никак не схлопнется. Можно теперь честно сказать, что мой замок – один из закутков ее особняка.
И когда захлопнется тот портал неизвестно, да и захлопнется ли он вообще. Не бывает в мире артефактов, способных держать дыру в пространстве открытой так долго. Любой артефакт переноса действует лишь мгновение, перенося из мира в мир. Сильный маг открывает дыру в пространстве для перехода от силы на две минуты, и то это требует от него неимоверных усилий.
Я невольно засмотрелся на увядшую розу, оплошность садовника, на ее лепестки. Подобные отпечатались на стенах моей комнаты. Отголоски силы и воли эльтем Диинаэ, ее безудержной страсти. Вернется ли? Непонятно. Никто не знает, на что будет воля эльтем. Они властвуют над миром, и их желания остаются непостижимыми для всех остальных.
Одно радует, одно утешает и дает мне надежду на скорую встречу с эльтем. Ее кош упорно идет следом за мной, от себя ни на секунду не отпускает. Быть может, я добыча в ее зеленых глазах? Кто знает.
Позади себя я расслышал шаги. Торопливые, легкие. Такие бывают только у юной девушки и у моей матери, когда она замыслила интригу и торопится ее воплотить.
- Что ты придумала? - я развернулся, кош отпрыгнула в сторону, должно быть, погналась за мышью, что притаилась в высокой траве. Кажется, это ирисы угнездились по берегу пруда.
- Сегодня ты женишься. Невеста ждет. Больших трудов стоило уговорить ее родственников продолжить обряд.
- Нет.
Серьги в ушах матери зазвенели. Не то от ярости, не то от легкого теплого ветерка, что на нас налетел.
- Ты подчинишься моей воле, Альер.
- Нет.
- Я слишком много усилий вложила в то, чтобы ты стал таким, каков есть. И все это по-твоему должно достаться эльтем? Она купила раба, и сама же его отпустила. Ты не повстанец больше, не раб, не дешевая вещь. Я родила и вырастила принца.
- Ты растила мошенника и вора, - хмыкнул я.
- Это одно и тоже. Удачливый правитель всегда мошенник и вор. Разница только в том, у кого он ворует – у своих подданных или обносит чужую казну путем интриг, войн и шантажа. Он – король мира.
- Ты это уже говорила. Много раз, могу я заметить.
- Да, но мой сын - осёл, неспособный понять и услышать все с первого раза. Я вырастила короля очистила трон. Правь, продолжай династию, властвуй. А я тебе помогу. Только...
- Нет. Я не женюсь на той, которую выбрала ты.
- Я выбирала по твоему вкусу. С Этой они похожи, как сестры.
- С эльтем, ты хотела сказать?
- Какая разница? В любом случае, в полумраке покоев одну от другой не отличишь! Тем более, ни одного светильника в твоих покоях и не осталось. Эта постаралась. Хорошо хоть остальной замок относительно цел.