«Это как это противопоказаны сильные эмоции? Ребенка не травмировать лишний раз? Не радовать? Ну ладно, я пойму, что не надо травмировать, но не радовать?» – думала я на первом курсе. Вы удивитесь, но такое бывает. Сильные эмоции, даже положительные, могут человека с биполярным расстройством увести в манию, и все, здравствуй ипотека и деньги, вложенные в фонд защиты снежных барсов. НО. Не будем забывать, что здесь Саша – подросток. У подростков на пике все: не только эмоции, а еще и реакции тела, и мыслительные умозаключения, и поведение. Так называемый всеми юношеский максимализм. Опасность состоит в том, что в подростковом возрасте часто начинают проявляться все психические болячки, у этого феномена тоже есть термин – «манифестация и дебют». Да, как в театре, но все гораздо натуральнее и драматичнее.
Так что радостное «скомандывание» грозило перерасти во что– то ужасное. Но тут случилось прекрасное! Перерыв в заседании. Для чего придуманы перерывы? Правильно, чтобы отдыхать! Но не в случае, когда от тебя нужно срочное видео депутатов, их фото и мини-интервью.
Как назло, мне вручили айфон. Тогда я здорово дружила с андроидом и могла пить с ним на брудершафт, но не с «яблоком». Немного придя в себя от стенограммы, я добралась до дядечек и тетечек из зала и принялась делать снимки, общаться и обнаруживать собственную криворукость. Они были довольны, улыбались и общались не без охоты. Кто бы знал, что можно не сохранить ни одной фотки, потому что ты не встречалась с айфонами. В них что-то было иначе. Не скажу, что я тупая, но в тот момент все пошло не так. Я стояла и осознавала, что всех нужно «щелкнуть заново». Хорошо хоть интервью сохранились. А если не успею сделать новые фото? Уже не успеваю. Выхожу в коридор. Депутаты снова расплываются в улыбке и в принципе.
Наверное, каждый тревожник испытывает флэшбэки.
У меня начались садиковские. Только вместо «рисуй-рисуй» в голове звучало «пиши-пиши», «снимай-снимай»23. Я почувствовала это дурацкое ощущение: много света, много воздуха, слишком много воздуха, слишком много людей. Добралась до туалета и прислонилась к стенке. Воистину садик. Чертов воздух. Подошла незнакомая женщина. Слава всем богам, она не стала спрашивать, что со мной, а догадалась сама.
23Вот она и ответочка. Мозг запомнил ситуацию, угрожающую жизни, и новую ситуацию воспринял, как похожую. Что в ней похожего с тем садиковским адом? Авторитетные люди, ограниченные сроки задания, непонимание, как это задание делать, страх увольнения. Опасность! Организм ответственно реагирует. Нейронная сеть подает череду сигналов, она хорошо помнит эти образы и начинает готовить тело к схватке. Ваши легкие расширяются. Кровь отливает от конечностей, сердце начинает усиленно работать. В нередких случаях организм пытается вывести весь лишний балласт (жидкость и твердость) с помощью мочевого пузыря и кишечника. Мозг начинает видеть только сигнал опасности, восприятие становится туннельным. Тело сканирует достаточность кислорода для снабжения тех органов, которые пригодятся в данный момент, ведь неизвестно, когда вы в следующий раз вздохнете. Но вы не бежите, не бьете никого и не замираете. Вы стоите на месте и не знаете, куда весь этот кислород деть. У вас паника.
– Вам плохо?
– Угу, – кивнула.
– Хотите, я отведу вас в наш кабинет, он напротив?
Добрая наивная тетенька! Кошки уходят умирать туда, где их не видят. Сейчас все должны разойтись по своим местам. Не пойду. Никуда. Много воздуха. Мало воздуха. Кто поймет?
– Хотите чаю? Может… – она смутилась, но учла мой отказ перемещаться. – Может быть, вам принести его сюда?
Святая женщина! Это же как какао в садике!
Молча кивнула.
Пока спасительница заваривала чай, я с огромными глазами глотала воздух, мечтая прекратить это.
Тут замаячило спасение! Редактор.
Я отпила немного чая, удачно подавилась и с виноватым видом произнесла, держась за горло:
– Мне плохо. Фото не удались. Надо срочно домой. Пожалуйста. Сумка осталась в пресс-комнате.
– До конца заседания всего полтора часа. Подожди здесь. Потом я отправлю тебя домой и принесу сумку.
Каких-то полтора часа? Естественно, человек, который не переживал подобного, не представляет, что значит каждая минута. Мне снова принесли чай и воду. Полтора часа длились очень долго, наверно, сутки, двое или трое. Я не знаю, сколько планет успело взорваться, сколько миров уничтожиться, от скольких богов открестились или отреклись те, кто прежде преклонялся перед ними. Сколько звездных лет длилось это дерьмо?!
Я оставалась не просто одна. А безраздельно одна. Телефон сел через десять минут. Отвлечься было не на что. Я изучала раковину и потолок, но это не помогало. Приступ паники затянулся. Мысли о полутора часах только продлевали агонию. Мне снова принесли чай.
Заседание закончилось. Пришла довольная редактор. Она сказала, что я угадала. И тот самый кандидат, в котором я не сомневалась и победа которого мне приснилась накануне, стал председателем. Но радоваться не получалась. С видом пьяного, накуренного или умирающего человека, опираясь на плечо редактора, я добралась до раздевалки, где снова уселась на полу. Минут через сорок меня довезли до родительского дома и оставили у калитки.
Испуганная мама изо всех сил еще полтора часа меня успокаивала и приводила в чувства всеми знакомыми ей способами.
А она медик и кое в чем разбирается. Наконец, паника отпустила. Ад отступил. Ха-ха, как бы не так!
Когда наконец-то я смогла нормально дышать и разговаривать, позвонила редактору:
– Я в ближайшие пару недель не смогу пойти в муниципалитет. Потому что там… Вы сами все видели. Слишком свежо воспоминание о том, что произошло. Мне нужно морально вылечить себя от этого. Давайте я буду, как мы договаривались, работать на онлайн-ленте.
Но моя старшая коллега решила, что баловать детишек вредно, иногда им надо отказывать и ответила:
– Нет, я договорилась, что на ленте будет работать моя знакомая, она старше тебя. Для нее это будет удобнее, чем ходить по мероприятиям. Ты молодая.
Хоккеюшки, значит, запоминаем: молодая – значит здоровая. Обещать – не значит держать слово. От работы кони дохнут, а ты не конь, не помрешь.
Я начала новую жизнь без спокойной библиотеки и бешеного темпа интернет-портала. Не знаю, что такое похмелье, потому что никогда не напивалась. Но если верить сказкам и легендам, утром после возлияний тебе паршиво, да еще и приходит осознание, возводя паршивость в небывалый ранг. Вот и у меня пришло осознание, что кого-то очень неплохо кинули, и фиг бы с ней, с работой. Просто… Как бы это сказать помягче. На работе платят деньгами, а мне дали премию фобиями. Судя по всему – годовую и сразу на жизнь вперед. Может быть, и не так. Кто-то из коллег купил фобии на черном рынке и подсыпал их в мой кофе? Скорее, катализатор. Просто эти страхи внутри меня спали, спали, спали, иногда переворачивали подушку приятной прохладной стороной к щеке и ждали счастливого момента, чтобы стартануть24. Или не ждали, а просто не хотели, чтобы их будили. Но это случилось! Они вскочили не с той ноги и давай потирать руки:
24Прекрасный момент, чтобы объяснить, что такое триггер. Я называю его «запускающий механизм» или «катализатор», как в химии, которую я очень любила в школе. Катализатор химической реакции. Электрический импульс возник тогда, когда на сетчатку упало изображение фотографий, но не тех, которые были нужны. Нужных фотографий как раз не было. Вот он, триггер! Чистый факт – НЕТ ФОТОГРАФИЙ ДЕПУТАТОВ. Кому скажи, что паническая атака может начаться от отсутствия фотографий депутатов на телефоне, – засмеют, но не в нашем случае. Мозг обработал я эту информацию я сделал вывод о том, что миссия провалена. Проваленная миссия – оценка того факта, на который человек реагирует. Оценочное слово, по которому ее можно определить как катастрофичную и опасную, – ПРОВАЛЕННАЯ. Вроде все объяснила. Обычно с первого раза не всем понятно, поэтому я рекомендую перечитать этот абзац. На сессияхяэто рисую в виде схемы.
– Хорошенькая ты наша! Никогда не жаловалась на боязнь открытых пространств? Ну, так начинай! Это же очень просто.
Чтобы лучше понять, что такое триггер, перейдите по QR-коду
За завтраком я еще ни о чем не догадывалась. Отправила сына на прогулку, покормила кота и решила пройтись до магазина за всякими вкусняшками типа картошки и лука. Чтобы сварить суп.
Я весело преодолела лестницу и словно уперлась в дверь, за которой… зияла пропасть, кишащая крокодилами. А над ней – тучи, молнии и лава, капающая с неба. И если дверь была вполне себе метафорической, то страх – чересчур осязаемым.
Тогда я впервые поняла, что не могу отойти от подъезда. Это было дико, это было странно, это было жутко, но я просто вернулась домой. Молча, даже не поздоровавшись с соседкой. Что сама посчитала за преступление века. Немного выдохнула. Подумала: всякое случается. Просто что-то нашло на меня после вчерашнего стресса. Нужен кот! Он мягкий и успокаивает. Погладила Лакмуса и еще раз вышла из подъезда. Стало только хуже. Все здесь было каким-то слишком большим, просто бесконечным. Путь до скамейки… что с ним? Сколько ж он теперь в длину? Километр? Десять? Почему так много пространства? Просто беспросветно много! А вокруг меня – бескислородный пузырь. Так я не преодолею дорогу до лавочки или до соседнего подъезда. А уж до магазина…
В общем, я решила, что не очень-то и хотелось мне закупаться всякой ерундой. Пойду сварганю обед из того, что есть, и буду втыкать в телефон. Там смешные ролики про котов и собак. Надо переждать день. Завтра все изменится.
Наступило завтра, и все повторилось. Хорошо, что доставка на дом тогда не была чем-то обыденным. Хотя бы это, а еще дикое желание повидаться с кем-нибудь из друзей сидели на моем правом плече и говорили: