— Там что-то скреблось под кроватью, — пожаловалась она.
— Да кто там может скрестись? — сглотнув комок в горле, пробормотал LastGreen. Перед Анькой было жутко стыдно. — Наверняка у Потапа через стенку что-то делали.
— Нет, через стенку не так скребутся, — со знанием дела сказала мелкая.
— Ну пойдем смотреть.
Под кроватью, разумеется, никого и ничего не оказалось. LastGreen некстати вспомнил, что раньше там частенько валялись носки, футболки, пустые бутылки, но после того, как мать устроили на лечение, они с Потапом и Аней отдраили всю квартиру. Поэтому больше не было ни бутылок, ни мусора.
— Ну видишь? Ничего, — указал он, выпрямляясь и усаживаясь на пол.
Аня тут же обхватила его за шею и пробормотала:
— А когда Потапка приедет? Мне без него страшно.
— Э-эм, дня через два, — протянул LastGreen. — Пойдем ужинать.
К счастью, пока на сковородке шкворчала яичница с сосисками и варились макароны для Ани, разговор о возвращении Потапа не всплывал.
Ситуация с Сашкой вышла ерундовой. Сергей, Ленин дядя, оказавшийся не только бизнесменом, но и травматологом, сразу заметил, что у Потапа проблемы с коленом. Да не просто так поохал и забыл, а в один из дней позвонил LastGreen’у и сообщил, что он ни много ни мало договорился об операции на Сашкином колене и ему теперь нужен номер телефона пациента.
LastGreen тогда так опешил, что опоздал с доставкой. Благо заказ был последним и клиентом оказалась возрастная тетечка, которая принялась причитать над его промокшим видом и даже не стала снижать оценку в приложении за опоздание.
Потап, конечно, встал на дыбы, потому что… Да странно это все. С какой стати чужой человек так заморочился, что вызвонил своего бывшего сокурсника, договорился с ним, оплатил, наверное? Хотя, может, они и по дружбе. В общем, Потап, конечно, отказался. И тогда LastGreen’у позвонила уже Лена и тоже попросила Сашкин телефон.
У LastGreen’а в тот момент даже ничего не екнуло: он ведь знал Сашку всю свою жизнь. Они дружили лет с пяти — после того как подрались до выбитых молочных зубов на детской площадке, потому что оба гуляли без мамок, а потом вместе замывали кровь в туалете библиотеки. Библиотекарша Фаина Викторовна залила их ссадины перекисью и подула на них, а после угостила чаем с печеньем. Так они и выросли вместе, смешно сказать, в библиотеке. Бегали туда без конца. Да и сейчас частенько заходили: тоже чаю попить, только уже печенье сами приносили и цветы Фаине Викторовне на праздники. Она стала уже совсем старенькой, но по-прежнему работала, и с ней можно было иногда оставить Аньку.
— Ань, я завтра вечером допоздна буду. Тебя Фаина Викторовна из садика заберет. Побудешь с ней в библиотеке до закрытия, а потом до дома сама дойдешь?
Отпускать ее одну ходить вечером по улице, конечно, не хотелось. И не потому, что он боялся, что ее кто-то обидит: на районе смертников не было — Аньку обижать. Боялся, что она опять испугается. В последнее время она без конца жаловалась: то скребется кто-то, то в подъезде темно. Впрочем, чего еще можно было ожидать, учитывая то, в каких условиях она росла?
Подтащив табуретку к шкафу, Аня достала две тарелки и две чашки. В три захода отнесла это все к столу и только потом ответила:
— Хорошо. Только я тебе позвоню.
— Звони, конечно, — с энтузиазмом ответил LastGreen, раскладывая еду по тарелкам.
То, как он в своих мыслях лихо свернул тему Сашки, заставило невесело усмехнуться.
Да, именно, когда Лена позвонила ему и попросила дать номер Потапа, все полетело под откос. Хоть LastGreen и убеждал себя в том, что Потап стал таким дерганым потому, что мало спит, у него куча работы в автомастерской, дома дурдом, но в глубине души знал, что дело в другом. Сашка дергался и отмалчивался потому, что тоже жалел о том дне, когда LastGreen написал Лене Волковой, чтобы вернуть ей потерянный телефон. Это стало ясно, когда вечером, после Лениного звонка, Потап пришел к нему и они сидели вот здесь, на кухне. Мать спала, а Аня играла в большой комнате. Сашка долго вертел в руках свой мобильный, а потом тихо сказал:
— Короче, я вроде как согласился весной прооперироваться.
— Круто, — выдохнул тогда LastGreen, потому что это же правда круто: Сашка перестанет наконец мучиться с ногой и глотать обезбол ведрами.
Вот только царапнуло внутри. Сергею ведь он отказал, а Лене отказать не смог. LastGreen не стал спрашивать, почему Сашка передумал. Ну правда, это же не его дело. А тот тоже неожиданно не стал пояснять. Просто сидел, хмурился, вертел телефон, а потом, так ничего больше и не добавив, ушел домой.
И вот теперь он валялся в больнице, восстанавливаясь после операции, а LastGreen чувствовал себя хреновым другом, потому что за это время ни разу его не навестил. Звонил каждый день, спрашивал, нужно ли чего. Но Потап, конечно, говорил, что все у него есть, потому что знал: свободного времени на рывок до больнички и обратно у LastGreen’а нет. Чувство, что ты плохой друг, было жутко паршивым: они же всю жизнь вместе, во всех драках спина к спине, Анька с Потапом едва ли не больше времени, чем с родным братом, проводит. А вот надо же, развело по разные стороны. И из-за кого? Из-за девчонки, мажорки. Сказал бы кто раньше — в жизни не поверил бы.
Впрочем, какая она мажорка? Если так разобраться, от мажористого там только дом этот их в поселке крутом. А так… как цветок оранжерейный, который оберегать хочется, потому что он от любого ветра сломаться может.
— Гриш?
— М?
LastGreen уставился на сестру, которая что-то спрашивала, видимо уже не в первый раз.
— Когда поедем?
— Куда?
— Ну к маме же.
Сказав это, Аня торопливо опустила взгляд к тарелке и принялась возить куском сосиски по лужице из кетчупа.
— Ань, ну… я не знаю. Наверное, пока лучше не ездить и…
— Ну на чуть-чуть.
Аня подняла на него умоляющий взгляд, и LastGreen тяжело вздохнул.
— У меня сейчас времени нет, — пробормотал он, надеясь, что мелкая пока не заметит несостыковку: в субботу он нашел время на то, чтобы вместе с ней съездить к Лене, а вот на то, чтобы навестить мать в наркологичке, времени не нашлось.
Аня, к счастью, еще не умела выстраивать такие сложные логические цепочки. Она просто хотела к маме.
— Ане, наверное, сейчас поспокойнее стало? — спросила его Лена в их последнюю встречу.
Наверное, со стороны это должно было выглядеть так: когда мать легла в клинику лечиться от алкогольной зависимости, дома прекратила собираться вся местная алкашня, включая отчима, и ребенку должно было стать спокойнее. Но правда заключалась в том, что Аня дико скучала по матери. Да и сам LastGreen скучал, как бы ему ни хотелось убедить себя в обратном. Потому что это была его мать и его жизнь. Да, в последние годы слишком много сил уходило на то, чтобы эту самую жизнь улучшить, особенно с появлением отчима, существование которого на этой земле оправдывало только рождение Ани. Но он со всем справится. Он должен. А мать… она просто слабая. Ей чуть-чуть помочь — и она обязательно вылечится. Согласилась же в этот раз лечь в больничку на два месяца. Обещала завязать и вообще говорила, что любит их и все у них обязательно наладится.
LastGreen потер лицо руками.
— Давай в субботу попробуем съездить, — сказал он, думая о том, что сочинение придется писать ночью и к контрольной по инглишу готовиться тоже ночью. А еще он не сможет съездить к Лене.
Ну в конце концов, никто не обещал, что будет легко.
Моя посуду после ужина, LastGreen прикидывал, что в субботу нужно еще успеть смотаться с Анькой в обувной, потому что она выросла из легких кроссовок, а вот-вот потеплеет настолько, что в осенних ботинках будет уже жарко.
— Потапчик! — раздался вопль из комнаты, и LastGreen едва не выронил тарелку. Но оказалось, что мелкая просто болтает по телефону.
То, как нервно он отреагировал на прозвище друга, рассердило. Да что ж такое-то! Ну не может же все рухнуть из-за девчонки?
Посуду в сушилку он старался ставить бесшумно, прислушиваясь к голосу сестры и морально готовясь к тому, что та в любую секунду принесет телефон ему. Но Аня сказала: «И тебе спокойной ночи», а потом в ванной зашумела вода.
LastGreen вытер руки о футболку, хотя на стене висело полотенце, и вышел в коридор. Его телефон лежал на полочке под зеркалом рядом со связкой ключей и смятой пачкой жвачки. Разблокировав экран, он увидел, что звонил действительно Потап. Разговор занял минуту и пятьдесят девять секунд. Разговор с Анькой.
Поморщившись, он резко выдохнул и решительно нажал «перезвонить».
Сашка ответил сразу.
— Чё случилось? — спросил LastGreen, почему-то даже не поздоровавшись.
— Да ничего. Звонил узнать, как у мелкой дела.
— А почему на мой? — Прозвучало, кажется, с наездом.
— А нельзя? — В Сашкином голосе тоже появился наезд, и LastGreen сбавил обороты.
— Да я просто спрашиваю.
— У нее выключен.
— Разрядился опять, наверное. Ты как там?
— Да норм все. Валяюсь. Дохну от скуки.
— Давай мы к тебе в субботу заедем.
— Да не парься. Ко мне сеструха заходила, все, что надо, принесла.
— Ну давай тогда.
— Ага.
Потап первым повесил трубку. LastGreen положил телефон на полочку и посмотрел на свое отражение. Отражение хмурилось. И вот это они с Сашкой сейчас поговорили? С Сашкой Потаповым, с которым дружат с пяти лет?
— Да пошло это все! — сердито буркнул LastGreen и снова нажал на зеленую кнопку.
— Чё такое? — Голос у Потапа был деловым.
— Короче, у тебя точно все норм?
— Ну… — Сашка неожиданно замялся и после паузы тихо произнес: — Ты можешь Лене позвонить и сказать, чтобы она ко мне не ехала?
— А она к тебе собиралась?
— Да. Я задолбался уже объяснять, что у меня все есть и все такое. Но она слушать не умеет. Меня, во всяком случае.
— Хорошо, — медленно произнес LastGreen.
— Без обид? — неуверенно спросил Потап.