Коромысл. Даже две было, но неспокойно у вас тут, ограбили нас местами. Готовы написать заявление.
Старший вахтер. Ладно, разберемся. Ввести на допрос.
Там же, каземат.
Старший тартарец. С Уркаимщины, говорите? Ко мне обращаться трехколовратный унтер-раджа Ведаман Ведагор, к даме в голубом – маманя-комбат Кумара Шакти, а политрука нашего Шаюлинем звать.
Коромысл. Так точно, гражданин тартарский унтер-воевода!
Унтер-раджа. Что вас так мало? Где остальные силы?
Коромысл. Да на север стянули, черту засечную строить. Белые бронемедведи там лихоимствуют, пыли своей золотой надышаться и прут. Задрали уже…
Маманя-комбат. И сколько задрали?
Коромысл. Да деревни две, душ триста. Все свободные бронемамонтячьи войска туда отправили. А остальные крестоносцев москальских на рубежах итильских сдерживают.
Унтер-раджа. Ясно, что помощи от вас, как от слона молока. А что за конечность с собой провезти пытаемся?
Коромысл. Ночью этой рептилоид напал, так мы его из последних сил зарезали и счупальцу на память отпилили.
Политрук. Да, тентакля приметная. Точно рептилоид, тип хормагаунт. Близко они подобрались, скоро опять на стену напрыгивать начнут. Общий сход пора объявлять.
Коромысл. Так, а с нами что?
Политрук. Разберемся. Тентакля тентаклей, а морды у вас подозрительные. Бородами, вон, до ушей заросли, как муджахедуны толибабские. А ну как в розыске значитесь? Побреем и опознавать завтра будем.
Ординарец. Товарищ трехколовратный унтер-раджа! Набат малиновый! Вороги на подходе!
Унтер-раджа. Ясно. Все на ограду! А подозреваемых временно записать в штрафроту «Живые щиты» и на поребрик вытащить – мож, гадов каких на себя отвлекут.
Там же, поребрик.
Политрук. Молча идут! В психическую!
Унтер-раджа. Требушетно-гаубичный дивизион! Заградительный огонь!
Унтер-раджа. Дрынометы к бою! По жабрам им стрелять, не по глазам! Глаза на мордах ихних токмо для отвода глаз!
Унтер-раджа. Женский батальон, в атаку! Скачем с дрынами на рептилоидов! А кто не скачет, тот…
Политрук. Товарищ трехколовратный унтер-раджа! Там главари враждебные на пригорке нарисовались!
Унтер-раджа. Требушетно-гаубичный дивизион! Бронебойными фугасами товсь! Целик 15, прицел 20! Залп! Не пробили! Повторить полубронебойными полуфугасами! Опять не пробили!
Политрук. Усилить молитву Сивуху и подачу огненной воды на боекомплект!
Перезаряжай! Залп! Да что такое!
Унтер-раджа. Зарядить травматическими полуфугасами!
Политрук. Уже на стену залезли!
Унтер-раджа. На ножи их!
Жирослав. Надо что-то делать!
Коромысл. Так делай – бери пику и в хари рептилоидные резче тычь! А я из дрыномета прикрою. Так их, правильно! А теперь мой коронный прием бесконтактного боя системы волхва Любомудра!
Унтер-раджа. Бегут, твари мерзкие, бегут! Как мы их, а?
Теперь касательно уркаинцев. Коль скоро их не пожрали сразу, то запишите куда-нибудь на постоянной основе.
Маманя-комбат. А можно их ко мне в батальон, товарищ унтер-раджа? А то убыль большая в составе личном, треть баб моих переловили!
Унтер-раджа. Только в виде исключения!
Через три часа. Великая Тартарская стена, дормиторий.
Коромысл. Рожа у тебя не местная, мил человек, но типаж ее знакомый. Из каких краев будешь?
Изяслаффссон. Изяслаффссон я, из свеев северных. Тоже кордон от рептилоидов держим и оружие нам особое потребно.
Коромысл. Не держите уже. Пока ты тут пшеном сарацинским отъедался, прорвали кордон твой рептилоиды. Под Гипербореей уже бои идут, к Кеми чешуйчаторылые рвутся.
Изяслаффссон. Ужас-ужас. И что мне теперь делать?
Коромысл. Можем тебя к нам в отряд записать, а на месте сыск разберется, чьих на деле будешь. Да, и звать тебя буду покороче.
Изяслаффссон. Изей?
Коромысл. Ффссоном! Теперь пара вопросов. Че за народ тут стену держит? Сварога ли почитают, а может, Одина твоего полубезглазого?
Изяслаффссон. Не, своя вера у них. Три бога тут главных есть – Сивух, Вишня и Брашна. Сивух – он по хмельному делу. Культисты его бражкой упиваются, пеплом вымазываются и трезубцами во всех тычут – ну как бандерлоги ваши соседские. Брашна по мясу, салу масть держит, а Вишня – по репе там, огурцам каким соленым. Типа, все составляющие здорового питания. Триморди все это называется, ну ты понял. И поменьше боги, конечно. Супружница сивушная, Зеленая Стеклотара, например, Лада-Калина, по любовному делу которая, или Крышень, что от лихих людей помогает. Вишь, у охраны на щитах парсуна ейная – «Харя Крышеня» зовется, во как.
Жирослав. Я б от горилки под сало с огурцами не отказался сейчас…
Изяслаффссон. Праздника погодь – они все это ритуально жрут, тока говядов с абузиянами не трогают.
Коромысл. И когда же тот праздник?
Изяслаффссон. Да прямо сейчас!
Через три часа. Великая Тартарская стена, Клуб офицеров и прапорщиков.
Унтер-раджа. Ритуальный банкет по случаю победы над рептилоидами объявляю открытым! Поприветствуем наших уркаимских друзей – когда их побрили, сразу ясно стало, что в розыске не значатся! Слава героям!
Личный состав. Слава Тартарии! Героям слава!
Унтер-раджа. Удивите нас чем, герои? Фокусы какие покажете?
Коромысл. Ну, могу штоф извиня зараз выпить, а потом с разворота тарелку к стене дрыном приколоть!
Унтер-раджа. А после трех штофов?
Коромысл. Да легко!
Через полчаса.
Маманя-комбат. Подсаживайся ко мне, касатик. У нас еще извинь есть, а то на командирском столе выпил уже весь.
Коромысл. А вы вообще кто?
Маманя-комбат. Погранцы мы. Полк тут сводный в обороне сидит. Я, вот, женского батальона комбат, пехтуры пару батальонов есть, дрынометчиков один и, конечно, стройбат – в оранжевых спецовках они.
Коромысл. Да, без стройбата никак! Самые звери, еще по срочной помню.
Маманя-комбат. Где-то раз в пятилетку рептилоиды напрыгивают – логово их тут недалеко.
Коромысл. А чего так редко?
Маманя-комбат. Кто ж их знает – ведунов-дроздовцев на разведку отправляли, да не вернулся никто. Да ты не разговоры разговаривай, а наливай лучше.
Через два часа. Великая Тартарская стена, поребрик.
Маманя-комбат. Пошли, касатик, на поребрик пройдемся. Видишь доски?
Коромысл. Вижу. Пиратским манером по ним кого гулять отправляете?
Маманя-комбат. Да не. Во время военное бабы с дрынами оттуда прыгают, а в мирное путников богатых развлекаем – за ноги привязываем и вниз пинком. Некоторым нравится. Попробовать не хочешь?
Коромысл. Отнюдь. Я ж не баба, и грошей у меня нет.
Маманя-комбат. Баба не баба, а к женскому батальону приписан. Бери дрын подлинней и вниз сигать готовься.
Коромысл. Прям так сразу?
Маманя-комбат. А ты как хотел? Упражнениями воинскими теперь себя изнурять будешь, как по уставу положено.
Коромысл. Не, не полезу я на эту страсть. Болезнь у меня высотная.
Маманя-комбат. Три наряда вне очереди!
Через пять часов. Великая Тартарская стена, дормиторий.
Изяслаффссон. Валить отсюда с зельем подрывным потребно! Неспокойно совсем, сами видите!
Жирослав. Верно говоришь. Но как валить-то? Тут граница на замке.
Изяслаффссон. Под шумок, вестимо. Как рептилоиды снова полезут, вся охрана на поребрик сбежится и в побег уйти можно будет.
Коромысл. Толково!
Ординарец. Всем немедленно прибыть на совещание к политруку!
Через пять минут.
Политрук. Что за камень неведомый был изъят у тебя при личном досмотре?
Коромысл. Да местный наш, алатырь-камень. В уриновых рудниках осужденные лихоманцы добывают. Твари нечеловечьи от него сразу волю теряют. Ну, и лысеют потом, если сразу не лысые были.
Политрук. Весьма занятно! А для человеков не опасен?
Коромысл. Полезен даже – светит ночью и мысли срамные отгоняет, что в походах длинных дюже удобно.
Политрук. И к железу липнет, как вижу. Дрыны самонаводящиеся из него делать сподручно.
Коромысл. Не, минерал редкий, на дрыны не напасешься. Давно спросить хотел – а как у вас-то рептилоиды появились?
Политрук. Да как и у вас, поди – в скалах с тверди небесной понападали. Великие звери динозаврии тогда жили, кормились пращуры ими сытно, но извели динозавриев рептилоиды отравой какой-то. А сами, твари, несъедобные.
Коромысл. Ну, это вы готовить их не умеете. А чего дикие такие? У нас, умные, как черти.
Политрук. Так от голода же одичали. Там, за стеной, народ до них бедно жил, гнезда птичьи с голодухи даже ели. Вот и лезут за усиленным питанием. Хотя, похоже, не все дикие – есть там самка одна умная…
Коромысл. Тут еще дело такое… Арап к нам по пути один прибился из града Ракова на халифатчине далекой. Все про Йаджуджей с Маджуджами спрашивал – по былинам ихним стену они вашу усиленно подкапывают. А как подкопают – то все. Рагнарек настанет, и веру араповскую все уцелевшие примут. Разжигал, в общем, рознь, потому и не жалко, что схарчили его рептилоиды.
Политрук. Подкапывают, не будем отрицать. Но у нас и керамогранит внизу зачарованный, заграничный, и батальоны женские свирепые – сам ведь видел. Не прогрызли пока.
На следующий день. Великая Тартарская стена, поребрик
Маманя-комбат. Все на поребрик! Желтого тумана нанесло, а это не к добру. Да, ночью мы с унтер-раджой перекурить вышли, а там засада рептилоидная! В общем, я теперь унтер-раджа.
Коромысл. Какая неприятность. А теперь к делу. Живым, живым надо брать рептилоида! Для опытов. Мыслю, что гарпунов раздобыть надо и курарой какой их натереть – для вялости рептилоидных членов.
Политрук. А не лучше камнем твоим чудодейственным?
Коромысл. Я бы только рад, но ответственность за него несу материальную! С точностью до золотника отвешивали на складе!
Политрук. Ладно, мажьте гарпуны зельем вялотекущим. Валерианой или боярышника настойкой.
Через полчаса.
Политрук. Словили, словили одного! Молодец, Коромысл! Геройски себя проявил!