Я убедился в этом на горьком опыте в первые годы создания IFC. Клиенты часто упоминали части, которым всегда больно и страшно, я сразу направлял их к таким частям в обход Защитников, сам того не зная. Как вы скоро узнаете на примере Моны, наказания Защитников были жесткими, вплоть до тяги к суициду, физической боли, повышения температуры, ненависти к себе и недоверия ко мне. Бережно относитесь к экологии своих систем.
Я рассказываю вам это, чтобы во время выполнения упражнений вы понимали, на каком этапе находитесь и куда стремитесь. Все просто: есть лишь Менеджеры, Пожарные и Изгнанники, а также Защитники в изгнании, о которых я упоминал ранее. Обычно они не юные и ранимые, а агрессивные Пожарные, которых Защитники упрятали подальше за нанесенный вред или во избежание трагедии. Или потому что родители либо культура, в которой вы воспитывались, не приемлют подобные части. Обычно все их боятся и плохо понимают, пока не выслушают и не поймут, что это такие же Защитники, как и остальные, и тоже нуждаются в вашей заботе.
Еще раз напомню, что описанные категории не дают представления о самих частях. Это просто роли, которые они взяли на себя после неких событий. Части несут бремя и застряли в прошлом. Верните их в настоящее, освободите от бремени и ролей, и они преобразятся. Во что — трудно сказать заранее. Менеджер может захотеть валяться на пляже, а Пожарный — заниматься спортом, вместо того чтобы напиваться.
Недавно я консультировал IFC-терапевта, чья клиентка Мона пережила нервный срыв четырьмя годами ранее и изучала связанные с этим части, но боялась их. Мона рассказала мне, что после срыва ее госпитализировали, лечили нейролептиками и диагностировали биполярное расстройство. С тех пор в ее жизни многое изменилось, но она все еще принимала лекарства из страха рецидива и решила попробовать разобраться в проблеме с помощью IFC-терапии.
Мы общались с Моной и ее психологом Бобом в Zoom. Я попросил Мону сосредоточиться на маниакальной части и найти ее в теле. Мона обнаружила ее в груди и увидела себя в психиатрической клинике, в безвыходном положении. Я спросил, что она чувствует по отношению к этой женщине, и она ответила, что жаль ее и хочется обнять. Я предложил так и сделать, но тут видение пропало и Мона сказала, что ей захотелось спать. Я попросил ее напрямую обратиться к усыпляющей части и спросить, почему та боится оставить ее в клинике. Мона сказала, что тогда маниакальная часть одолеет и ее снова отправят в больницу. Я ответил, что страх обоснованный, но я смогу справиться с маниакальной частью и помогу ей исцелиться. Усыпляющая часть ушла, и Мона обняла женщину.
Внезапно перед ней открылась бездна, и она испугалась. Я попросил испуганные части удалиться и пообещал, что мы с Бобом будем сопровождать Мону в черную дыру. Ей стало интересно, она захотела туда войти. Мы вошли, и Мона увидела, как из темноты к ней тянется рука. Она взяла руку и увидела четырехлетнюю девочку. Мона обняла девочку и попросила прощения за то, что бросила ее в черную дыру. Я попросил ее спросить девочку, что тогда случилось. Тут встрял Защитник и сказал, что девочка сама во всем виновата.
Я спросил у него напрямую, с чего он это взял. Оказалось, родители говорили ей и сестрам, будто от них зависит, что мальчики с ними сделают. Я сказал, что логично верить родителям, но нам нужно узнать, что чувствует девочка, и мы ей поможем.
После этого Мона увидела девочку голой на улице и не знала, как та попала туда. Я попросил ее спросить об этом девочку. «С нами жил подросток. Она говорит, он что-то сделал с ней, но она не знает что, поскольку заснула». Я ответил: «Видимо, это была та же усыпляющая часть, что и сегодня. Надо поблагодарить ее за спасение». Я сказал Моне побыть с девочкой, та ее одела, перенесла в настоящее и помогла избавиться от бремени стыда и страха.
Девочка очень обрадовалась и захотела поиграть. Я попросил Мону позвать женщину из больницы, чтобы та увидела, что девочка в порядке. Женщина сняла с себя больничные одежды и бремя маниакальности. Мона сказала: «Видимо, во время психоза я начала что-то вспоминать и не справилась». На прощание я дал ей задание по крайней мере месяц ежедневно навещать эти части. Она ответила, что чувствует облегчение.
Несколько часов спустя мне позвонил психолог Моны и сообщил о ее суицидальных мыслях. И попросил снова поговорить с ней.
Д: Что случилось?
М: Я ехала домой, и вдруг мне очень захотелось умереть. Что-то во мне очень злится и хочет моей смерти.
Д: Хорошо, посмотрим. Я поговорю с этой частью, спрошу, чего она хочет. Ты здесь?
М: Мона тупая тварь! Как же я ее ненавижу! Как ненавижу! Пусть она сдохнет! Мозги бы ей вышибла!
Д: (Спокойно.) Почему? Объясни — почему?
М: Она все делает неправильно!
Д: И что, по-твоему, случится, если ты ее не убьешь и не сделаешь ей больно?
М: Она так и будет все портить!
Д: И что она испортила?
М: (Плачет.) Нас никто не любит, потому что она ни с кем не может поладить.
Д: Ладно, но сейчас ты почему на нее злишься? Это связано с нашей встречей?
М: Все узнали, что она была голая.
Д: И что ты чувствуешь?
М: Хуже ничего быть не может! Она должна быть сильная и идеальная.
Д: Сколько ей лет, как ты думаешь?
М: (Отвечает Мона.) Она думает, что мне тридцать два. А я говорю, что мне уже гораздо больше.
Д: Отлично. Похоже, когда вам было тридцать два, она почему-то решила, что вы должны быть сильной и идеальной. Верно? И наказывает вас, когда это не получается.
М: Да, у меня тогда была депрессия, я полностью ушла в себя на несколько лет, многое потеряла.
Д: Ей приятно будет знать, что сейчас у вас все нормально?
М: Нет, она думает, что я все равно все испорчу и буду страдать.
Д: Хорошо. Давайте я с ней поговорю. (Обращаюсь к части.) Тебе понравилось обсуждать свои чувства?
М: Приятно рассказать кому-нибудь, какая она тупая.
Д: Нет, ты мне сказала, что опасно быть голой и уязвимой, и это понятно. И иногда тебе приходилось ее от этого удерживать. Приятно это слышать?
М: Очень приятно.
Д: Спасибо, что поговорила со мной. Теперь я хотел бы вернуться к Моне. Вы здесь? (Она кивает.) Что вы чувствуете к этой части?
М: Она хорошая, просто пытается мне помочь.
Д: Да, она желает вам безопасности и на самом деле не хочет, чтобы вы умерли. Она не знает, как заставить вас вести себя прилично, разве что угрозами. Скажите, что понимаете ее и что ее реакция вполне оправдана.
М: Она чувствует облегчение.
Д: Расскажите, что у вас в жизни все изменилось и есть люди, которым вы можете доверять, например Боб (ее психолог).
М: Она плачет и очень устала. Спрошу, когда она решила, что я должна быть сильной и идеальной. Она отвечает, что тогда мне было чуть за двадцать. Я ее обнимаю, и она плачет. Ей стыдно за свой выпад.
Д: Это лишнее. Хорошо, что вы познакомились. Рад был помочь, передаю трубку Бобу.
Б: Спасибо, Дик. Мона, что вы чувствуете к этой части теперь?
М: Я ей как мать, все еще обнимаю ее.
Причина, по которой я включил эту сессию в книгу, очевидна: даже если заручиться разрешением Защитника, такие Пожарные, как у Моны, могут выдать потом негативную реакцию. Если нечто подобное произойдет с вами, не отстраняйтесь от части, чтобы не запустить подкрепляющий цикл обратной связи, а задавайте ей вопросы. Судя по моему опыту, ей, скорее всего, нужны понимание и любовь.
Многие клиенты во время контакта с Изгнанниками говорили (с гневом или стыдом) что-то в таком роде: «Не знаю, что вы со мной сделали. Я уже десять лет ни капли в рот не брал, а вчера вечером пошел и напился». Я обычно отвечаю: «Замечательно, значит, мы нащупали часть, которую будем исцелять». В психотерапии сложно приживалась идея о том, что симптомы — активность частей пациента.
У Моны я насчитал трех Пожарных: усыпляющий, маниакальный и суицидальный. Еще мы нашли Менеджера, который винил ее за случившееся. Видите разницу между ними? Дело не в защите, части могут выполнять разные функции. Скажем, у меня есть запойный клиент. Чуть что не так — он бежит в бар и напивается. Вскоре он понимает, что, если все время пить, жизнь кажется прекрасной. В этот момент Пожарный передает функцию Менеджеру. Одно и то же действие две части используют с разными целями: Менеджер предотвращает активность Изгнанников, а Пожарный реагирует на нее.
Часть II. «Я»-управление
Глава 6. Исцеление и трансформация
Что подразумевается под исцелением и трансформацией в IFC? Как я уже писал, в нашей культуре и в психотерапии части ошибочно считают такими, какими они кажутся. Иначе говоря, часть, заставляющая переедать, — это тяга к излишеству; пугающая часть — паническая атака, и все они лишь деструктивные импульсы, эмоции, модели мышления и психические болезни. Пациент чувствует облегчение, понимая, что он не больной или дефективный, просто его часть взяла на себя экстремальную роль.
В семье аналогичная структура. Например, в публикациях о семьях алкоголиков и вынужденных детских ролях в них часто упоминаются заблудшее дитя, герой и козел отпущения. Но это ничего не говорит о характере ребенка. Если хороший психолог реорганизует семью, дети избавятся от навязанных ролей и снова станут собой. Во внутренней семье то же самое; части берут на себя роли, но мечтают от них избавиться. И тогда они преображаются.
Если вы росли в дружной семье и гармоничной культуре, ваши части обойдутся без таких ролей. Вы вообще можете не замечать их, потому что они будут заботиться друг о друге и ощущать связь с вашим «Я», обеспечивая баланс во внутреннем мире. У некоторых людей почти нет обремененных частей, все они в естественном состоянии. К психологам такие люди попадают редко. Мы имеем дело с обремененными частями и сопутствующими проблемами.