Важно разделять части и лежащее на них бремя. Причина большинства мировых проблем — ошибки парадигм, объясняющих функционирование разума: часть путают с ее бременем.
Принято считать, что человек, часто находящийся в измененном состоянии сознания, — наркоман с непреодолимой тягой к следующей дозе. Тягу пытаются побороть лекарствами и программами реабилитации, противопоставляя их зависимой части и силе воли больного. Если же предположить, что испытывающая тягу к вредным веществам часть на самом деле выполняет функцию Защитника и несет бремя ответственности за спасение человека от эмоциональных страданий, а то и от суицида, начинаешь совершенно иначе к ней относиться. Стоит помочь человеку поближе познакомиться с этой его частью, поблагодарить ее за старания и попросить разрешения исцелить или изменить то, что она защищает.
Человеку нужно обратиться к своей зависимой части и снять с нее бремя страха и ответственности. Облегчение бремени — еще один духовный аспект IFC: с его исчезновением части входят в изначальное, полезное для системы состояние. Как будто снимается проклятие со Спящей красавицы, людоеда или зависимого человека. Освобожденная от бремени часть ощущает облегчение и желание отдохнуть или развлечься, после чего находит себе новую роль. Бывшая зависимой часть может захотеть более активного общения с людьми. От чрезмерной бдительности она переходит к построению границ. Критик становится внутренним чирлидером. Список можно продолжать. Я сравнил бы части с людьми, обретающими жизненную цель.
Если вы не задались этим вопросом, прочтя название книги, спрошу напрямую: что делать с частями, виновными в жестокости? С теми, которые убивали и насиловали? Или планировали убийство? Неужели это хорошие части, просто играют такую роль?
Во время IFC-терапии я все чаще замечал, что бремя, движущее частями, коренится в детских травмах. В конце 1980-х — начале 1990-х я занялся пациентами, у которых из-за перенесенной травмы развились пограничное расстройство личности, хроническая депрессия и расстройство пищевого поведения. Меня заинтересовали перспективы лечения преступников, потому что так можно предотвратить появление жертв в будущем.
Семь лет я посвятил работе в Академии Онарга — реабилитационной клинике для лиц, совершивших преступление сексуального характера. У меня была возможность помочь им прислушаться к своим частям, заставлявшим их растлевать детей. И раз за разом я слышал почти одно и то же: когда в детстве преступник подвергся сексуальному насилию, одна из частей-Защитников забрала энергию агрессии и насилия у обидчика и использовала для обороны от него. Но с тех пор ее бремя вызывало потребность доминировать и наказывать слабых. Часть-Защитник застряла в травмирующем опыте.
Следовательно, стимул к растлению ребенка исходил из способности причинить боль и подчинить себе слабого и невинного. Так же часть-насильник поступала с уязвимыми, по-детски доверчивыми частями в своей же системе. В наследственной передаче бремени части-Защитники ребенка берут на себя бремя насилия, учиненного над его родителями, в момент, когда те совершают насилие над ним.
После исцеления частей, постоянно переживающих травмирующий опыт, части-насильники смогли освободиться от жестокой энергии, унаследованной от родителей, и быстро преобразились, взяв на себя полезные роли. В тот же период я работал с другими преступниками (в том числе убийцами) с аналогичным результатом.
Известное высказывание Уилла Роджерса «Ни разу не встречал человека, который бы мне не нравился» я считаю верным в отношении частей. Они все для меня хороши, даже совершившие чудовищные поступки.
Теперь, десятки лет спустя, поработав со многими клиентами, я уверенно заявляю, что плохих частей не бывает. Религии призывают к состраданию, и в этом нам поможет IFC. Мы исходим из радикального предположения, что любая часть, какой бы ужасной она ни казалась, вынуждена была играть неприятную роль в трагических обстоятельствах и продолжает нести это тяжкое бремя. Система дает понятные этапы исцеления и положительной трансформации частей и человека в целом. IFC дает надежду неисправимым.
Начиная помогать людям налаживать отношения со своими частями, я использовал метод гештальт-терапии со стульями, когда клиент сидит на одном, а разговаривает с другим, стоящим напротив. Я говорил им, что на пустом стуле — их проблемная часть. Поскольку другим частям тоже было что сказать, в кабинете появилось много стульев. Я наблюдал, как клиенты перемещаются по кабинету, изображая разные части, и отметил много закономерностей. Один клиент высказал мысль, что пересаживаться с места на место бессмысленно; можно разговаривать с разными частями, не сходя со своего стула. У него это прекрасно получилось, а потом я попробовал то же на других клиентах с аналогичным успехом.
Я поставил себе цель научить клиентов договариваться с частями. Многие закономерности внутренней системы перекликались с моим опытом семейной терапии. Например, ребенок с булимией разговаривал со своей критической частью, потом вдруг срывался и начинал на нее орать. В семейной терапии такое могло быть, если девочка говорила с вечно критикующей ее матерью, а потом злилась и кричала на нее. В этом случае стоило посмотреть, не вступил ли на сторону девочки кто-то из присутствующих: скажем, ее отец дал понять, что тоже не согласен с матерью.
Тогда я просил отца пересесть так, чтобы девочка его не видела, после чего она успокаивалась и смогла спокойнее вести диалог с матерью.
Я попробовал то же самое в IFC: пока две части разговаривали, я просил остальные отойти. Например, так: «Найдите того, кто злится на целевую часть (в данном случае на критика), и попросите, пожалуйста, недолго постоять в сторонке». К моему изумлению, большинство клиентов недолго думая отвечали: «Все нормально, она ушла», — после чего переходили в совершенно другое состояние. Тогда в разговор включались другие части (в числе их, например, напуганная), и, когда они тоже уходили, клиент вел себя более осознанно и любознательно. Достаточное пространство внутри будто освобождало пытливую личность, обладающую спокойствием и уверенностью, необходимыми для разговора с критиком.
В таком состоянии клиенты замечательно вели диалог. Критик забывал об осторожности и раскрывал свою тайну, а клиент сочувствовал ему и осознавал, что тот выполнял роль Защитника. Один за другим клиенты повторяли цикл осознанной любознательности, спокойствия, уверенности и сочувствия, налаживали с частями целительную связь. На вопрос о том, какая это часть, они отвечали: «Не такая же, как остальные, это скорее “Я”», «Это моя натура», «Я на самом деле такой».
Эту часть я называю «Я». И после бесчисленных сессий могу уверенно сказать, что «Я» есть внутри у каждого. Его нельзя испортить, его не надо развивать, оно само умеет исцелять проблемы внутренних и внешних связей.
Для меня это самое значимое открытие. Оно все перевернуло. «Я» лежит под самой поверхностью защитных частей, и, если открыть ему проход, оно внезапно ринется наружу.
Итак, теперь вы знаете, что такое IFC. Схема большинству ясна сразу, но, пока не прочувствуешь ее действие на себе, трудно понять все нюансы. Теперь ваша очередь. Предлагаю упражнения для самопознания.
Сядьте поудобнее. Подготовьтесь так же, как к медитации, можно глубоко дышать.
Исследуйте свои тело и разум, обращайте внимание на мысли, эмоции, ощущения и импульсы, заметные на фоне общей массы. В чем-то процесс похож на практику осознанности, когда вы изучаете себя, слегка отстранившись.
Подумайте, не взывают ли к вам эти мысли, эмоции, ощущения и импульсы. Если так, сосредоточьтесь на них на минуту и определите, где они: внутри тела или вне его. Потом подумайте, что вы чувствуете к ним. Например, они вам не нравятся, раздражают, вы их боитесь, хотите от них избавиться или зависимы от них? Вы констатируете свои отношения с мыслью, эмоцией и ощущением. Если, помимо искреннего интереса, вы почувствовали что-нибудь еще, попросите части, которые их не любят или боятся, расслабиться и дать вам возможность непредвзято пообщаться.
Бывает, что проявлению интереса мешают другие части. Обсудите с ними, почему они не хотят подпускать вас к целевой мысли, эмоции или импульсу.
Достигнув осознанного интереса, начинайте общение с целевой мыслью, эмоцией или импульсом. На этом этапе иногда возникает дискомфорт, не обращайте на него внимания. Сосредоточьтесь на мысли, эмоции или импульсе, определите их местонахождение в теле и спросите, что им нужно. Дождитесь ответа. Не выдумывайте его сами, ваши мыслящие части должны быть расслаблены. Тихонько ждите, ответа может и не быть.
Если ответ получен, спросите, что случится, если часть перестанет делать то, что делает. Из ответа вы узнаете, как она вас защищает. Если вы согласны с ответом, поблагодарите часть и посмотрите на ее реакцию. Спросите, что ей понадобится от вас в будущем. Выбрав подходящий момент, переключите внимание во внешний мир и поблагодарите свои части за все. Скажите, что вам еще не раз представится шанс пообщаться, потому что вы хотите ближе узнать их.
Надеюсь, вы все поняли и сделали выводы. Иногда можно узнать что-нибудь удивительное. Для меня эти эмоции, переживания, мысли, импульсы и другие явления — начало пути. Сосредоточившись на чем-то одном, ступаешь на путь, который приведет к источнику мысли, эмоции и переживания.
Узнав эту часть поближе, понимаешь, что это не одна мысль, переживание или эмоция, а целая их гамма и они могут рассказать, какую роль выполняют и почему. Они почувствуют ваше внимание, поблагодарите их.
Именно с этого я начинал с клиентами в 1980-х, и мне открылся совершенно новый мир. Вспоминаются уроки биологии в старших классах, когда мы смотрели в микроскоп на каплю воды из пруда и поражались, сколько в ней парамеций, простейших и амеб. Если обратить взгляд внутрь себя, вроде бы случайные мысли и эмоции окажутся обрывками непрерывного и скрытого обмена информацией.