Я сидел под столом, на всякий случай, на безопасном расстоянии. Сидел и не понимал. Не понимал, как в эту длинную коротконогую су… сударыню могла поместиться, по сути, нога небольшого австралийского страуса эму?
Даже костей, на которые я всё же рассчитывал после ужина Раечки, не осталось. Последнее, что я от неё услышал, было шёпотом сказанное:
– Ромочка, почеши меня за ушком, я так лучше засыпаю. И выключи свет, пожалуйста.
Полночи я сидел рядом с раздувшейся Раечкой и почёсывал её за ушком. Она иногда подрыгивала лапками, икала чесноком и улыбалась во сне. Наверное, видела во сне меня. Вот только, как выключить луну и звёзды, я понятия не имел.
На утро у меня тоже был план. Пока Раечка не попросила меня «подать завтрак», нужно было «делать ноги» со стройки и вернуть аристократку домой. То есть в её привычную среду обитания. Я долго уговаривал невесту пораньше выйти на прогулку. Пробежаться по утренней росе, погонять ещё заспанных голубей, отобрать что-нибудь у горластых ворон. Но Раечка то спрашивала, где её лоток для туалета, то просила фильтрованной водички, пока по ступеням подъезда не зашаркали ботинками, поднимаясь на этажи, строительные рабочие. Но не успели мы выбежать из подъезда и подняться на кучу щебня, как от вагончика сторожа послышался срывающийся крик сторожа нашей стройки Кузьмича:
– Дык вон она! Собачонка чёрная! С Ромкой нашим! Её вчера по телику показывали. Пропала она! Деньгу дают большую, кто найдёт! Лови её, братва! Мои десять процентов, ежели чё!
Моментально оживилась стройка. Как будто «чёрную» премию в конвертах привезли. Растопырили руки одни, вытянули шеи другие, начали рыться в целлофановых кульках, в поисках вкусненького для заманухи, третьи. Но я ж говорю, у меня на утро план был. Уходили тайными тропами.
Через полчаса мы прибежали к Раечкиному дому. Мой план был разработан ровно до границы резиденции. Огромные кованые ворота и четырёхметровый каменный забор не могли скрыть изысканную архитектуру трёхэтажного особняка. Эксклюзив. Вы уж мне поверьте. Я давно в строительном бизнесе.
– Не волнуйтесь, Роман. Нас в камеры наружного наблюдения непременно увидят, – успокоила меня Раечка, поглядывая вверх на какую-то трубку со стеклянным окошком и красным огоньком.
И правда! Очень скоро мы услышали стук каблучков по мощёной дорожке двора. Дверь открылась, и на пороге появилась симпатичная молодая женщина в строгом синем платье и белом кружевном переднике.
– Ой! Раюшка нашлась! Сама пришла! А Иннеса Вильгельмовна в полицию поехала. Сказала, что всем им сейчас устроит лёгкую жизнь и план «Перехват» они на всю жизнь запомнят! Ещё кого-то уволить обещала. Иди ко мне, моя девочка, – замурлыкала то, что должна была мурлыкать, женщина в белом переднике.
Раечка лизнула меня в нос, и я почувствовал всё, что она ко мне питала. А именно – лёгкий коктейль из запахов: чеснока, чёрного молотого перца, пережаренной куриной шкурки и речной тины. Ну хоть так!
– Думай обо мне, мой герой! – прошептала такса мне в правое ухо.
Щёлкнули замки, и дверь мягко захлопнулась. Я хотел было уже уходить, но тут дверь снова отворилась и в небольшую щель кто-то сказал:
– Не уходи, красавчик. Я сейчас.
Кто здесь был красавчиком, объяснять не надо было. Через десять минут послышался приближающийся знакомый стук каблучков и на пороге снова появилась широко улыбающаяся симпатичная женщина в кружевном переднике.
– Держи, мужчина. Заслужил! – сказала она, почесав моё левое ухо, и сунула под нос ещё тёплую жареную куриную ножку.
Я очень аккуратно принял из её рук подарок, а мой организм, вспомнив, что голоден со вчерашнего дня, начал выделять слюни, сопли и слёзы одновременно. Женщина, рассмеявшись, ушла, а я съел ножку ещё до того момента, как она успела войти в дом. Конечно, размер был не тот, конечно, была явная проблема с недовложением чеснока и перца, но как же было приятно…
Как же было приятно жрать курицу без песка, ракушек и запаха речной тины!
И заметьте! За всё утро ни слова о Тайсоне!
Вот где собака зарыта
Вот и день прошёл. Длинный был и суматошный. Как вчера, короче. Ну да! И вчера был суматошный, а позавчера длинный. Дни похожи, а ночи не помню. Сплю потому что. Завтра в парк побегу, а потом на стройку… Как сегодня. Однообразно как-то. Вроде и не скучаю, но… жизнь идёт, а заметных событий не случается. На канале «Дискавери» точно не покажут. Я-то видел! Меня, когда хозяйка моей подружки – таксы Раечки уезжает, горничная пускает к ним за забор. В отдельную трёхэтажную будку. Горничная Оля включает нам с Раюшкой на самом большом телевизоре канал «Дискавери», наливает по миске молочка, и мы столько интересного и нового узнаём, что я забываю, что любовное свидание – это что-то совсем другое.
О! Звёздочка упала, а загадать не успел. Моргнул. Вот ещё одна… летит. Не моргаю, не моргаю… Спутник! Интересно, наш или Илон Маск всё тренируется? А вот был бы я собакой-космонавтом! А что? Очень даже подхожу: маленький, компактный, физически и интеллектуально развитый. И морально опять же… В одиночку могу и в составе экипажа интернационального полетаю, если надо. Да и в космос открытый – запросто. Это ж как плавать. А плавать я умею. Меня Мишаня, мой друг со стройки, в бочку с водой опускал. Прикольно так! Лапами дрыгаешь, брызги в разные стороны… И покомандовать там, если что… Меня-то тут все слушаются. Зубы во какие! И позывной у меня будет космический – «Восток», например.
– «Восток», «Восток», я «Земля»! – это меня из ЦУПа, с космодрома значит, вызывают.
– «Земля», «Земля», «Восток» на связи! – отвечаю дисциплинированно, по-военному.
– «Восток», а проверьте-ка во-о-он ту планетку неизвестную. А если будет что интересное – хвостиком пару раз вильните в нашу сторону.
Вот так бы и летал от планеты к планете и хвостиком в сторону Земли вилял. Лишь бы еды хватило. Я ж понимаю – невесомость. То да сё! Всё в тюбиках. Так, стоп! Лужу воды в невесомости я ещё вылакаю, а вот как вы косточки по тюбикам рассуёте? Но это ладно… А вот ежели приспичит меня? Куда и как мне ногу задирать? Товарищи учёные, вы уж продумайте этот вопрос. Пару кустиков можно посадить, а можно песочницу… А можно кустик прямо в песочницу! Короче, вопросы накопились, их решать надо по мере поступления. На то вы тут и поставлены, товарищи учёные!
Даже не представляю, что ждёт меня по возвращении… Сам президент страны лично встречает, лапу жмёт, за ухом чешет и говорит государственным голосом в микрофон без бумажки:
– Благодарю вас, товарищ «Восток», за выполнение особо важного государственного задания!
А я такой:
– А я ещё на Марс могу и на Венеру, если надо! Только вы со мной эту су…, в смысле таксу чёрненькую отправьте. Раечкой её зовут. Её хозяйка вас только и послушает. Для экспериментов. Ну и для заселения необитаемых планет домашними животными, если надо, конечно.
Само собой, в звании повысят и орден, какой побольше, мне на шею. Будку новую с евроремонтом в престижном районе возле «Пельменной» поставят и в маршрутках разрешат ездить на переднем сиденье бесплатно. И по телику на центральных каналах непременно покажут. По каналу «Дискавери» покажут и «В мире животных» к дедушке Коле Дроздову обязательно пригласят. В газетах опять же… А вдоль дорог – плакаты, портреты! С автографами, правда, проблема… Писать-то я не очень. По улицам пройти просто так невозможно будет. Все узнают – тут интервью, там селфи. Тискают меня все подряд, гладят по очереди. А как иначе? Морда-то официальная! Беспокойная жизнь начнётся!
Может, что-то попроще придумать? Ну я не знаю… Пограничной собакой, к примеру. А что? Запросто! И звали бы меня по-военному – Рекс! Строгий и ответственный – жуть! А ещё мужественный такой, храбрый… и подозрительный. Что ты! Ну пограничник же. Хожу такой, на всех косо посматриваю и докладываю, куда следует, своевременно.
И вот пошли мы в наряд с мужиками-пограничниками государственную границу охранять. Помню, зима. Снега по уши. Холод жуткий, метель, мороз… зуб на зуб… Еле по сугробам…
Да ну нафиг! Куда это меня понесло? Зима не пойдёт! Сначала давайте!
Помню, осень. Уже не жарко, но ещё не холодно. Ночь. Звёзды. Сверчки. Сидим мы в засаде. На тёплых жёлтых листьях лежать мягко так, уютно. Мужиков-пограничников после макарон по-флотски разморило, а я начеку. Сижу, зубами клацаю – блох ловлю, тренируюсь. Служба! Чу! Шорох. Смотрю в прибор ночного видения… Ах ты ж! Нарушитель. Крадётся так, на цыпочках. Зараза! Весь из себя вооружённый такой! Ну я, для того чтобы вражину испугать и погранцов своих разбудить, как заору:
– Стой! Руки вверх, супостат зарубежный!
Нет, ну получилось, конечно: гав! гав! гав!
Но цели своей достиг. Нарушитель обделался моментально. Честно! У меня ж нюх… А мужики проснулись, хоть и не сразу, и давай шпиона задерживать. Потом, конечно, перестрелка, погоня! Я такой бегу по свежему следу, от пуль уворачиваюсь, собой всех прикрываю. А тут граната летит. Да, настоящая! Я как прыгнул, как поймал её… Ну и раскусил, как сахарную косточку. А что? Челюсти стальные, натренированные. Наши упали, взрыва ждут, а я осколки повыплёвывал и за нарушителем рванул по пересечённой местности.
Поймал, конечно. От нашего брата-пограничника не уйдёшь! Нашему брату-пограничнику только дай… Держу его за штанину мёртвой хваткой, наших жду. Чувствую – слабею чё-то. Штук пять-шесть пуль в меня всё же попали. Все на вылет, как ни странно! Погранцы вовремя успели. Зубы мне разжали и скрутили лазутчика. Так его в одной штанине и увели. Я потом, что было, плохо помню. Помню носилки. Ноги, чьи-то руки… Вертушка прилетела. Госпиталь. Молоденькую сестричку помню приятной наружности. Жо… вернее, глазастенькая такая. Хвост мне перевязывает и говорит участливо:
– Держись. Собака ты такая!
Ампутация… Или нет? Контузило же меня! Память отшибло и ещё что-то. Шины, слышал, какие-то накладывали, переливали чего-то в меня или из меня. Помню, ухо зашивали… и жо… вернее, глазастенькую сестричку помню. Всё макароны мне носила. От макарон по-флотски!