– Мне кажется, что вы сами влюблены в такого человека, – с неожиданной проницательностью заметил Даниил.
Евгения глубоко вздохнула и молча наклонила голову, почувствовав, как ее глаза начинают наполняться слезами.
– В таком случае вам придется нас покинуть. Приходите вновь, когда сумеете избавиться от гнетущих вас страстей, ибо занятия тантризмом требуют просветленного состояния духа…
Глава 17
Никита сдержал свое обещание и действительно проводил Наташу до самого дома. Поскольку всю дорогу он вел себя очень мило и предупредительно, беспрестанно вышучивая «то, как мы все вчера напились» и пародируя пьяную Лизу, Наташа настолько успокоилась, что на прощание позволила ему поцеловать себя в щеку.
Дверь ей открыла младшая сестра Ольга.
– Привет, Натали, где это ты загуляла?
– Ох, не спрашивай ни о чем, – расстегивая дубленку, простонала старшая сестра, – лучше принеси таблетку анальгина и оставь в покое!
– Анальгина? – с нарочитым сомнением усмехнулась младшая. – А может, лучше за пивком сбегать, подруга, опохмелишься?
– Отстань, ехидна! И если будут звонить, говори, что меня нет дома.
– А если тебе позвонит наследный принц Монако и предложит выйти за него замуж?
– Поговори с ним моим голосом и скажи, что ты, то есть я, согласна…
– Вот спасибо! – засмеялась Ольга.
Она была младше Натальи почти на пять лет, зато отличалась удивительно вздорным характером, в котором жевательная невозмутимость (то есть та невозмутимость, которая появляется на лице у человека, жующего жвачку) порой сочеталась с самыми отчаянными выходками. Одна из них, которую она выкинула еще в возрасте пятнадцати лет, особенно запомнилась всем членам семьи.
Маясь от безделья, Ольга с подругой додумались до того, что рисовали тушью на кальке изящно сложенные фиги, затем наклеивали их на смотровые «глазки», звонили в двери и убегали. «Хорошо, хоть не фаллосы», – со вздохом заметил их отец.
Внешне сестры были не слишком похожи – Ольга была очень симпатичной, стройной девушкой с трогательным полудетским выражением лица, которое сменялось прямо-таки жутким коварством, когда ее увлекала очередная проделка. На ее задумчивые глазки и стройные ножки клевало столько мужчин всех возрастов и положений, что звонков на домашний телефон с просьбой «позвать Олю» было много больше, чем приходилось на всех остальных членов семьи, вместе взятых. Но самое интересное состояло в том, что Ольга вела себя с мужчинами так, что старшая сестра ей только завидовала! Иначе говоря, в ней была такая уверенность и можно даже сказать – небрежность, что это приводило поклонников в полный восторг.
К счастью, вкусы у сестер были разные, поэтому ревности между ними не возникало. Да и в одежде они отличались – Наталья любила юбки, а Ольга не вылезала из плотно обтягивающих джинсов, хотя ножки у нее были отменные и лишь бедра слегка толстоваты. Школу она закончила еще в прошлом году, но, никуда не поступив, болталась дома, подрабатывая секретаршей в какой-то конторе, название которой никому не сообщала.
Кое-как стянув сапоги, Наташа первым делом прошла в ванную, где быстро разделась и залезла под горячую воду, стремясь как можно скорее освежиться, смыв с души отвратительные воспоминания вчерашнего вечера, а с тела и волос – омерзительный запах табачного дыма. С каким же удовольствием она насухо вытерлась полотенцем и, распечатав, надела комплект новенького, недавно купленного белья. Любуясь в зеркало на то, как плотно кружевной бюстгальтер облек ее грудь, как эротично просвечивают соски, Наталья вдруг поймала себя на мысли, что не отказалась бы попозировать в таком виде – ведь у нее безупречная фигура и безупречное белье! Чем не находка для любого журнала мод?
При виде выходившей из ванной сестры Ольга пришла в полный восторг.
– Ух, какой гарнитурчик! – воскликнула она и буквально заставила Наталью распахнуть пошире небрежно запахнутый халат. – Французский?
– Да.
– Купила?
– Нет, принц Монако подарил!
– Эх, мне бы кто такие подарки делал… За такой гарнитурчик можно и отдаться!
– Хватит болтать чушь! – рассердилась старшая сестра. – Сама не соображаешь, что мелешь… И вообще, я устала и хочу спать.
Она прошла в свою комнату и с легким стоном повалилась на покрывало. Однако Ольге явно хотелось чем-то поделиться, поскольку она немедленно явилась следом.
– Наташа!
– Чего тебе, прилипала?
– У меня тут, блин, такое случилось, что я даже не знаю, что теперь делать.
– Чего еще случилось?
– Ты будешь слушать, не заснешь?
– Если будет интересно, то выдержу…
– Представляешь, сегодня я вышла с работы в обеденный перерыв, иду по тротуару, никого не трогаю, вдруг сзади подъезжает шикарная тачка – черный «мерс», между прочим! – и какой-то солидный мужик меня окликает, – она изменила голос, передразнивая: «Девушка, а девушка, не хотите прокатиться?»
– Ну а ты?
– А что я? Запросто! Сажусь в тачку, причем у него был телохранитель, прикинь, которого он заставил пересесть на заднее сиденье… Короче, покатили, мужик, естественно, как вас зовут, туда-сюда…
– Сколько ему хоть лет?
– А я знаю? На вид около пятидесяти, но выглядит прилично, веселый, бодрый такой, хотя и с лысиной. Но не в этом дело, ты слушай дальше. «Вы, – говорит, – водить умеете?» – «Нет, не умею». – «А хотите научиться?» – «Конечно хочу».
– С ума сошла?
– А чё такого? Я думала, что он шутит, но нет, заехали в какой-то двор. «Давайте, – говорит, – местами поменяемся». Я села за руль, он придвигается ко мне и начинает объяснять – этой ручкой сюда, этой ножкой туда… А потом я вдруг ка-а-ак нажала на какую-то педаль!
– Ну и? – разволновалась Наталья.
– Руль вывернулся, и я прямо в дерево левой фарой.
– Да ты что!
– Серьезно. А он глаза вылупил, ничего не соображает, давится. Ну, думаю, сейчас начнется! Короче, пока он приходил в себя, я выскочила из тачки и бегом обратно на работу. Хорошо, хоть телохранитель не погнался… Вот теперь и думаю – вдруг этот мужик меня как-нибудь найдет и заставит платить. Ну и рожа у него была, когда я убегала! Ой, не могу, меня смех так и разобрал, бегу и смеюсь на ходу…
И Ольга засмеялась, да так заразительно, что и Наталья не смогла удержаться. Вот этим и отличались приключения обеих сестер – то, что у Натальи происходило всерьез, у Ольги выливалось в какие-то комические, фарсовые ситуации.
Отсмеявшись, Наталья решительно выгнала сестру из комнаты, накрылась пледом и с наслаждением закрыла глаза. Сон явился практически мгновенно, вот только долго спать ей не пришлось…
Очнулась она от резких голосов в прихожей, после чего кто-то с шумом, даже не постучав, открыл дверь ее комнаты. Наташа с трудом пошевелилась, повернула голову и приоткрыла один глаз, надеясь, что это всего только Ольга. Но, увидев раздраженное лицо Сергея, одним рывком вскочила на постели:
– Ты что?
– Нет, это ты что! – рявкнул он. – Где ты была всю ночь после того, как мы с тобой расстались?
– Я тебе потом все объясню…
– Когда потом? – зло усмехнулся он. – Когда протрезвеешь и сочинишь что-нибудь правдоподобное? Так вот, я могу избавить тебя от необходимости лгать!
– Каким образом?
– Я видел, как этот гад Никитос подвозил тебя на тачке к самому подъезду. И вы еще даже поцеловались! Ты была у него?
– Нет, что ты! – испуганно воскликнула Наташа. – Мы вместе с Женей и с его Лизой были у ее друзей. Очень милые ребята – две девушки и один парень…
– Ага, значит, групповуху устроили?
– Не говори ерунды. – И она сделала попытку рассердиться, понадеявшись на то, что Сергей испугается новой ссоры и оставит ее в покое. – Между мной и Барским ничего не было и быть не могло!
– А зачем ты вообще поехала с ними ночью, если мы с утра собирались на каток? И кто говорил мне, сидя в машине перед расставанием: «Ах, Сереженька, я сегодня так устала, что мечтаю только об одном – поскорей бы добраться до постели!» Ну и до чьей постели ты, интересно бы узнать, добралась?
– Отстань, а? – с неожиданным раздражением потребовала Наташа. – И давай отложим этот разговор до другого раза.
– Сука ты!
И Сергей вышел, с такой силой и злобой хлопнув дверью, что у Наташи задрожали губы, и она немедленно расплакалась. Усевшись на кровать в самый угол, она уткнула голову в колени, пытаясь вообще ни о чем не думать, поскольку все события последних дней, связанные с женихом и его другом, выбили ее из колеи. Если перед приходом Сергея ей и хотелось спать, то его беспочвенные обвинения, породившие чувство глубокой обиды, не давали покоя.
Впрочем, так ли уж беспочвенны были эти обвинения? Ну да, она поверила уверениям Никиты, что они «просто покатаются», но кто заставлял ее оставаться у Монро после того, как началась самая настоящая оргия? Не было никаких сил встать и уйти? Так не надо было напиваться шампанским!
Устав от самообвинений, Наташа с раздражением задумалась о Сергее. А не слишком ли много он себе позволяет, врываясь к ней в спальню и устраивая сцены?
«Вот ведь бесцеремонный кретин! Если он и дальше будет себя так вести, то пошлю его к черту!» – решила она и наконец-то заснула.
Вечером все участники этих бурных событий снова встретились на репетиции. Встретились – и тут же отвели глаза, ничего не сказав друг другу. Наташа прошла в
зал, а Сергей поднялся на сцену и лег на диван, после чего, по приказанию неугомонного режиссера, его немедленно опутали цепями.
– Эти цепи будут символизировать грехи, которые всю жизнь опутывали Пушкина с головы до пят, – пояснил Воронцов. – И по мере продолжения исповеди они будут отползать от поэта, как змеи. Для этого Данзас и д’Аршиак станут тянуть из-за кулис за привязанные к цепям лески…
В этот момент в зале появился запыхавшийся Никита. Извинившись перед режиссером, сурово покачавшим головой, он быстро прошел в зал и сел рядом с Наташей. Заметивший это Сергей побагровел от ярости, и перед его глазами ускоренными кадрами замелькали картины сегодняшнего утра. Вот он покупает букет алых роз и едет к дому своей невесты, мурлыкая под нос любимый отрывок из Первой симфонии Чайковского. Но прямо перед подъездом его обгоняет желтое такси. Никита выходит первым, помогает выйти Наташе, потом целует ее в щеку, и она тут же забегает в парадное. Затем мерзавец Барский садится обратно, и такси тут же уезж