ом. – Я даже пальцем его не касалась, если хочешь знать! Он сам туда полетел!
– Вот! – женщина торжествующе посмотрела на участкового. – Видите!
– Сам полетел? – спросил участковый, с трудом сдерживая улыбку. – Он что, тоже меня испугался?
Женщина наконец-таки ощутила явное недоверие со стороны представителя власти и слегка заволновалась.
– Вы что, не верите мне? – с дрожью в голосе произнесла она. – Вы что, думаете, может, что это всё я сама… что я всё придумала? И вещи эти нарочно тут разбросала!
– Ну, что вы! – участковый вновь невольно окинул взглядом царивший в комнате кавардак. – Разумеется, я так не думаю! Просто пытаюсь со всем этим всесторонне разобраться, чтобы… – участковый замялся, подбирая нужное слово, – чтобы выяснить причину явления… или причины… – он замолчал, а женщина понимающе кивнула. – Только, знаете… – участковый вновь замолчал, бросил быстрый взгляд в сторону неподвижно застывшей девчонки… новая мысль промелькнула внезапно в его голове, и участковый даже удивился, как она, простая эта мысль, не пришла ему в голову раньше, как это он сразу не подумал о такой весьма вероятной возможности. – Только хочу вас сразу предупредить, что причины всех, так называемых, таинственных происшествий чаще всего бывают самыми прозаическими.
– Я не знаю, какие там у вас бывают причины: прозаические, поэтические или ещё какие! – заявила женщина, подходя к дочери. – Я одного хочу: чтобы это всё закончилось! И как можно скорее!
– Да это же полтергейст, мама! – возбуждённо воскликнула девчонка, глаза её возбуждённо блестели. – Самый обыкновенный полтергейст! Я о таком читала!
– Читала?
Участковый внимательно, даже слишком внимательно посмотрел на девчонку.
– Тебя, кажется, Леркой зовут? Если не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь! – девчонка, исподлобья глядя на участкового, нехотя кивнула головой, потом подумала немного и добавила: – Вообще-то, Валерией.
– Валерией! – участковый улыбнулся. – И сколько же тебе лет, Лерка-Валерия, если не секрет?
– Четырнадцать ей! – женщина ласково провела ладонью по густых взлохмаченных волосах дочери. – А что?
– Да нет, это я так, – участковый откашлялся. – Четырнадцать, говорите…
– Пятнадцать! – уточнила Лерка, недовольно отстраняясь от материнской ласки. – Скоро будет!
– Пятнадцать… – участковый вздохнул. – Моему оболтусу почти столько же…
– Правда? – вежливо-безразлично поинтересовалась женщина.
Участковый снова вздохнул, внимательно посмотрел на Лерку, потом перевёл взгляд на её мать, мысленно отметив, что они и не похожи совершенно, мать и дочь. Ни внешне, ни внутренне.
Впрочем, его это не касалось совершенно.
– Вот что Лерка-Валерка, – сказал он как можно мягче, – ты пока выйди куда-нибудь, в другую комнату, например. Понимаешь, мне с твоей мамой посекретничать надо.
– Секретничайте! – немного обиженно отозвалась девчонка. – Мне то что!
Она вышла из комнаты и подчёркнуто плотно затворила за собой дверь.
Некоторое время и женщина, и участковый молча смотрели ей вслед.
– Скажите, – участковый вновь повернулся к женщине, – а вы не помните, с чего всё это началось? Когда началось, в каком месте? Здесь?
– Нет, не здесь, кажется…
Женщина задумалась на мгновение.
– Точно, не здесь! – сказала она уже более убеждённо. – Это всё началось, кажется, на кухне.
– Кажется или точно на кухне?
Женщина снова задумалась.
– Да на кухне, разумеется! – произнесла она твёрдо. – Теперь я точно вспомнила!
– А когда?
– Когда? Позавчера вечером.
– Позавчера вечером? Это точно?
Женщина кивнула. Лицо её стало серьёзным и озабоченным, ибо, по её мнению, теперь участковый явно занимался настоящим делом, и свою задачу женщина видела в том, чтобы всячески ему в этом способствовать. И тогда поиск и поимка неуловимого этого преступника станет лишь вопросом времени.
Участковый внимательно посмотрел на сосредоточенное лицо женщины и решил, что не стоит её разочаровывать. Пока, во всяком случае. Ибо, узнав имя, так называемого, «преступника», она и сама будет сильно разочарована… и это произойдёт очень даже скоро…
– Очень хорошо, что вы всё это помните, – сказал он, вынимая из кармана небольшой потрёпанный блокнотик. – Значит, на кухне, позавчера вечером?
– Ну да!
– А мы можем сейчас туда пройти? – для вящей солидности участковый записал в блокнотик пару коротких фраз. – Понимаете, желательно было бы в первую очередь осмотреть кухню.
– Конечно, конечно! – засуетилась женщина. – Я понимаю! Сюда, пожалуйста!
Женщина пошла вперёд, привычно лавируя между разбросанными везде вещами и предметами быта. Участковый шёл следом и внимательно смотрел себе под ноги, выйдя, наконец, из комнаты, он облегчённо вздохнул.
– Сюда! – позвала женщина, и участковый наконец-таки очутился на кухне. А, очутившись там, сразу же остановился и с профессиональным интересом осмотрелся по сторонам.
Подсознательно он ожидал увидеть тут такой же, как в комнате (если не больший) разгром и кавардак, но к великому удивлению капитана Митрофанова на кухне было чисто, убрано и даже уютно. Вышеупомянутый чайник, который, если верить словам женщины и этой рыжей девчонки Лерки, совсем недавно парил в воздухе аки птица, сейчас тихо и законопослушно стоял на плите, как и полагается всякому уважающему себя чайнику. Проходя мимо, участковый незаметно дотронулся рукой до эмалированной его поверхности и тотчас же отдёрнул руку. Чайник неожиданно оказался не тёплым даже, а обжигающе горячим.
– Так вы утверждаете, что всё началось именно здесь? – участковый остановился возле кухонного стола, ногой пододвинул к себе одну из двух, присутствующих на кухне табуреток. – Я сяду, с вашего позволения.
Позволение, разумеется, было получено и участковый сел, с наслаждением выпрямив под столом ноги. С семи утра на ногах, третья квартира уже… и только сейчас он нашёл возможность дать себе, хоть короткую, но передышку.
Женщина тоже подошла к столу, но садиться не стала, остановилась возле другой табуретки.
– Вы знаете, – сказала она, – я ведь всё хорошо помню… помню, как это всё началось. Я стояла тогда вот на этом самом месте и делала салат, а перед этим я включила микроволновую печь… ну, вы всё это представляете, да?
Участковый кивнул.
– Ну, вот. И вдруг, прямо за моей спиной, я и услышала этот странный звук…
Женщина замолчала.
– Странный? – заинтересованно переспросил участковый. – А что в нём было такого странного?
– Ну… – женщина задумалась. – Просто он мне показался странным, вот и всё…
Теперь пришла очередь участковому задуматься.
– Скажите, – спросил он немного погодя, – этот звук, на что конкретно он был похож?
– На что конкретно?
Женщина помолчала немного, как бы припоминая, потёрла лоб рукой.
– Знаете, я даже и не знаю, с чем бы его можно было сравнить… – она вновь замолчала на некоторое время. – Ну, немного это было похоже на то, как будто кто-то откупорил неподалёку бутылку шампанского… огромную такую бутылку… – замолчав, женщина внимательно посмотрела на участкового. – Ну, вы, надеюсь, поняли, что я имела в виду?
Понял капитан Митрофанов далеко не всё, но на всякий случай кивнул и приготовился слушать дальше.
– И почти одновременно – эта вспышка!
– Вспышка? – участковый насторожился, с новым интересом взглянул на женщину. – Там, что, была и вспышка?
– И ещё какая!
В глазах у женщины что-то промелькнуло, отзвук полузабытого потрясения, что ли…
– Она была такой яркой, что я отчётливо разглядела свою тень на этой вот стене!
Немного театральным жестом женщина показала на цветной кафель перед собой.
– Вот даже как?
Участковый машинально посмотрел на кафельную стену перед собой, потом он перевёл взгляд на окно, прикидывая в уме угол падения и отражения от стекла солнечных или каких-либо иных лучей.
Попасть на эту стену они никоем образом не могли…
– Я, конечно же, сразу оглянулась, – продолжала между тем женщина взволнованным голосом, – оглянулась и…
Она замолчала, не договорив.
– И вы, разумеется, ничего там не увидели, – закончил за неё участковый. – Так?
Женщина утвердительно кивнула.
– Там и в самом деле ничего не было, – сказала она. – Абсолютно ничего! Вот только запах…
Участковый насторожился.
– Запах? – переспросил он. – Ещё и запах? Какой?
– Ну, я не знаю… – женщина пожала плечами. – Я бы не сказала, что он был неприятным, нет… просто какой-то совершенно незнакомый мне запах, я даже не знаю, с чем его можно сравнить. Впрочем, он почти сразу же исчез…
Она замолчала, участковый тоже молчал, задумчиво вертя в пальцах потрёпанный свой блокнотик. И так они обоюдно молчали некоторое, довольно-таки продолжительное время.
– Ну, хорошо!
Участковый встал, подошёл к окну, некоторое время неподвижно стоял подле него, внимательно изучая, или делая вид, что, изучает окрестный пейзаж. Впрочем, изучать там было абсолютно нечего, и участковый (он же, капитан Митрофанов) вновь повернулся в сторону женщины.
– Будем считать, что я вас понял, – сказал он. – Но ведь этим, я полагаю, дело не закончилось. Что-то было потом. Или не было ничего?
– Было! И ещё как было!
Женщина задумалась, вспоминая.
– Началось, кажется, с холодильника! – сказала она. – Да, именно с холодильника всё и началось!
– А что именно началось с холодильника? – вежливо поинтересовался участковый.
– Он вдруг стал открываться и закрываться. Сам по себе, представляете!
В это время холодильник дёрнулся и заработал, а женщина, вздрогнув и замолчав на полуслове, с некоторым даже испугом посмотрела в его сторону.
– Потом тарелки… – проговорила она напряжённо, по-прежнему не сводя тревожного взгляда с дребезжащего холодильника. – Они стали вдруг подпрыгивать на столе…
Женщина замолчала.
– Ну, возможно, что-то трясло стол, – предположил участковый, вновь подходя к столу и осторожно трогая его рукой. – Вибрация какая или что-то в этом роде…