– У нас с папой был сегодня напряженный день. Я понимаю, что мы не уделяли тебе достаточно внимания. Но теперь все будет по-другому. Мы всегда будем в твоем распоряжении. В общем, мы решили присмотреть за тобой.
Дожил.
Мама с папой решили последить за мной – сделать из меня подопытного кролика.
– Здесь довольно прохладно, Сэмми. – Мама подошла к окну и, закрыв его, вышла из комнаты.
– Ты все еще здесь, Брент? – тут же выпалил я.
– Да.
– Почему ты так меня подставил? Почему не заговорил с мамой? – требовал я от него ответа.
– Извини, – сказал Брент. – Я не хочу, чтобы обо мне знали другие. Я просто хочу жить у тебя и дружить с тобой.
– Ну, а этому не бывать, – резко ответил я. Неожиданно я окрылился. Потому что мама только что подала мне грандиозную идею!
Теперь я точно знал, что мне делать, для того чтобы избавиться от невидимки.
21
Я опрометью бросился через коридор в ванную комнату и, открыв кран с горячей водой, наполнил поддон.
Получилось! Через несколько секунд зеркало начало запотевать. Потом я повернул кран в раковину, потом напустил горячей воды в ванну.
Ох, ну и жарища! Хуже, чем во влажных тропических лесах.
Превосходно!
Вытерев пот со лба, я помчался в комнату. Убедившись, что окно плотно закрыто, я отвинтил кран батареи. Я крутил его, пока пар со свистом не ворвался в комнату.
Пот стекал по моему лицу: теплый воздух устремился из ванной в мою комнату.
– Сэмми, что ты делаешь? – стонал Брент. – Здесь так жарко!
Я засмеялся:
– Извини, но мне так больше нравится!
Я помчался по коридору, откручивая вентили в комнате у родителей, потом у Симона, проверяя при этом, чтобы окна были плотно закрыты.
– Сэмми, прекрати! – взмолился Брент. – Невыносимая жара! Слишком жарко!
Я сел на свою кровать и приготовился ждать.
На губе выступили капельки пота. Футболка, насквозь мокрая, прилипла к телу.
Отлично!
– Я… я не могу больше терпеть… – Голос Брента заметно слабел. – Я не могу больше здесь находиться. Слишком… жарко.
Одновременно послышался звук открываемого окна.
Я понял, что мой план сработал: Брент исчез навсегда.
22
Я с Роксанн собирался посмотреть «Дух школы» в субботу вечером. Но теперь все рухнуло. Роксанн заявила, что если я не пойду с ней в дом с привидениями, то она и говорить со мной не будет.
Это слишком серьезно.
– Ты можешь идти побыстрее? – попросила Роксанн. – Что-то холодает.
Она была права. Кругом все было окутано густым туманом, поднялся сильный ветер.
Я поеживался: меня пронизывал сырой ночной воздух.
Мы быстро шли, минуя квартал за кварталом.
– Мы почти у цели, – у очередного поворота сказала Роксанн. – Ты готов?
– Конечно, – пожал я плечами.
– Хорошо. – Роксанн остановилась. – Мы пришли.
Ох! Я поглядел вверх – на самые высокие и темные заросли, которые мне когда-либо доводилось видеть. Стена кустарника такой толщины, что сквозь нее ничего нельзя увидеть!
– Я… я никогда не видал такой высокой изгороди, – стуча зубами, сказал я.
– Это воля призрака. Чтобы дом был промозглым и темным – таким холодным и леденящим, как сам призрак, – улыбнулась Роксанн. – Я выучила наизусть отрывок из книги, который я тебе зачитывала.
– А как мы войдем? – спросил я, пытаясь найти проход сквозь высокие заросли.
– Тебе повезло, что ты со мной, – вздохнула Роксанн. – Ничего-то ты не знаешь.
Мы шли вдоль изгороди, пока не открылся узкий лаз. Я заглянул внутрь – передо мной стоял Мрачный Дом. В нем было три этажа, высоких и узких, с огромным количеством кон, большинство которых были закрыты ставнями. Узкие полоски стекла были словно ажаты рамами.
Ужас! Заросли были такими высокими, что закрывали верхние окна – точно так, как было описано в книге. Снаружи облицовка от времени потемнела и осыпалась.
Налетел порыв ветра.
Верхушки зарослей били по остроконечной крыше, сбивая новые куски облицовки, которые со свистом летели вниз.
Мы с Роксанн едва успели отскочить.
Я видел, что Роксанн дрожит.
При виде этого дома у кого хочешь мурашки поползут по коже!
– Если ты испугалась, давай не пойдем внутрь, – предложил я. – Мы еще успеем посмотреть фильм.
– Я? Испугалась? С чего ты взял! – выпалила она. – Пойдем!
Роксанн поднялась по разбитым ступенькам к передней двери. Я шел за ней по пятам. Она взошла на деревянное крыльцо.
– Осторожнее, – сказала она, оглянувшись. – Настил шаткий.
Она потянулась к двери и медленно повернула ручку. Дверь со скрипом распахнулась, и мы вошли внутрь.
23
Мы очутились в огромной прихожей.
Причудливой формы люстра нависала прямо над нами. Хрусталики в виде слезинок свешивались с нее, все покрытые толстым слоем пыли и паутины.
Внутри царил леденящий холод. Было гораздо холоднее, чем снаружи. Пахнуло чем-то кислым.
Я поежился. Поискав глазами фонарь, я обнаружил его на стене при входе.
Я щелкнул выключателем, но фонарь не работал.
– Он не включится, – прошептала Роксанн. – Здесь же сотню лет никто не жил! Достань свой фонарь.
– Какой фонарь? – спросил я.
– Ты не взял фонарь? Ты же должен был его взять! – зашептала она.
– Я забыл, – признался я. Роксанн вздохнула.
– А камеру ты взял? – спросила она.
– Да, вот она. – Я вытащил видеокамеру из рюкзака.
– Хорошо, что ты хоть что-то помнишь, – пробормотала она.
Она начала было еще что-то говорить, но вдруг вскрикнула.
– Что такое? – спросил я.
– Ты ничего не слышал? Похожее на низкий стон? – возбужденно спросила она.
– Нет, – ответил я, – ничего.
– А-а, – сказала она, – ну мы ведь только вошли. Держу пари, что скоро мы услышим стенания. Приготовь камеру.
Мы прошли внутрь – в гостиную. В холодную белую пелену тумана.
– Я ничего не вижу, – прошептал я. – Почему гостиная вдруг окуталась туманом?
– Смотри. – Роксанн указала на стену, откуда из расщелин, клубясь, проникал туман. Узкие потоки его затем сливались и закручивались, заполняя всю комнату.
Я шагнул вперед – снаружи донеслось завывание ветра.
Прямо на меня летело что-то белое.
Я отпрыгнул и понял, что это занавески. Тонкие белые занавески на разбитых передних окнах. Они неистово хлопали, развеваясь на ветру.
Следующий порыв ветра был еще сильнее. Новые потоки тумана устремились через щели в комнату.
– Здесь никого нет. – По всему телу пробежала дрожь. – Давай поднимемся.
Роксанн повела меня к лестнице через столовую и кухню. Оба помещения были пустыми. Холодными и пустыми.
Мы шли по длинному коридору, в конце которого обнаружили лестницу. Старые деревянные перила еле держались. Кое-где они и вовсе обрушились.
– Готов? – Роксанн нащупала стену, ступив на ступеньку.
Я прошептал «да», хотя был далеко не уверен в этом. Конечно, я не верил, что в доме действительно были привидения, но он был таким мрачным, сырым, туманным, пустым… Любой бы струхнул, оказавшись здесь!
Мы полезли наверх, и ступеньки заскрипели под нашими ногами. Воздух стал еще холоднее. Взобравшись на второй этаж, мы увидели три двери. Мы заглянули в каждую – в маленькие темные комнаты.
Я вздохнул с облегчением, обнаружив, что все они пустые. Мы полезли на третий этаж. Там оказалась огромная комната. В этой не было пусто.
Расползшиеся покрывала и разорванные одеяла были разбросаны по всему полу. Три подушки, все в прорезях, из которых торчали перья, стояли прислоненные к стене.
Опрокинутый деревянный стул упирался в старый сундук.
Роксанн направилась через комнату к сундуку.
Я присел на корточки и стал изучать кусок черной смятой материи, валявшийся на полу. Я взял его в руки – и обомлел.
Это была черная рубашка. Черная рубашка без правого рукава! Такая, о которой говорилось в книге о призраке!
– Давай посмотрим, что там внутри сундука, – прошептала Роксанн.
– Нет! Вот, смотри… – начал было я, но замолк: со ступенек донесся душераздирающий стон.
Мы повернулись кругом, лицом к лестнице, и замерли: ступеньки скрипели…
Кто-то поднимался по лестнице!
Роксанн застыла с раскрытым ртом. В моей груди изо всех сил колотилось сердце.
Роксанн повернулась ко мне, но я быстро опустил глаза, чтобы она не увидела, как я был напуган.
– Зд… здесь… призрак, – запинаясь, прошептала она. – Он идет! Приготовь камеру!
Я на ощупь включил камеру и поднял ее. Она заходила ходуном в моих трясущихся руках.
Шаги доносились уже с верхних ступенек.
Роксанн стояла посреди комнаты – мертвая от страха.
Глубокий жуткий стон сотряс комнату. За ним последовал пронзительный смех.
Через всю комнату пролетел стул. Крышка сундука резко откинулась.
Роксанн отпрыгнула назад. Выхватив свою тетрадь, она, возбужденная и одновременно напуганная, лихорадочно стала делать в ней записи. Карандаш дрожал у нее в руке.
Крышка сундука с треском захлопнулась. Мы оба подпрыгнули.
В ужасе я следил, как стул поднимается с пола в воздух. Воспарив, он полетел вниз и упал на пол с громким треском.
– Что ты стоишь просто так? – командовала Роксанн. – Камеру! Камеру! Снимай!
Я поднял камеру, в то время как по комнате начали летать подушки.
Одеяла тоже ожили. Они как будто целились в нас. Налетая, они заворачивались вокруг.
– Гадость какая! – выкрикнул я: они были такими вонючими, такими прогнившими.
Одеяла спеленали нас, как будто мы были куклами, а затем упали на пол.
Крышка сундука не переставая открывалась и с шумом закрывалась.
С треском распахивались и захлопывались вновь окна.
– Это привидение! – воскликнула Роксанн, светясь от счастья. – Настоящее привидение! Ты веришь в это? Определенно мы получим высший балл! Дай сюда!
Она выхватила видеокамеру из моих рук и поднесла ее к глазам.