Мой фальшивый жених — страница 3 из 27

— Да брось, иди-ка сюда, — громко заявил он.

В коридоре раздались шаги. Много шагов. То ли ко мне несся ураган по имени Уоррен, то ли те, кого он спугнул.

Громила двинулся ко мне, а я тяжко вздохнула. И как так вышло, что академия за одну ночь узнала сразу о двух моих талантах.

8

Громила протянул руку. Я схватилась за его предплечье, дернула к себе. Парень наклонился вперед, пытаясь поймать меня. Но я вывернулась, ударила по пятке, и незнакомец с кувырком упал на пол.

Все, как учил отец. Он всегда говорил: «Олли, используй вес противника против него самого». Что я, собственно, и сделала.

Приемам самообороны меня научил отец. Он считал, что я должна уметь постоять за себя любым способом, раз Создатель не одарил меня магией.

Я была очень благодарно папе за то, что он привил мне с детства навык не давать себя в обиду. Иногда словесно, иногда словом «нет», а иногда вот такими незатейливыми приемами самообороны.

В академии драться мне еще не приходилось. Так что громогласное «Ох!» пронеслось по раздевалке.

— Эй ты, — послышался крик со стороны коридора.

Я обернулась и увидела парня, который пытался пролезть мимо Уоррена ко мне. Но мой фальшивый жених, не позволял никому войти в раздевалку.

— Ты чего сделала с моим братом?

— Братом? — усмехнулся Уоррен, посмотрев на лежачего.

Я тоже посмотрела. И правда похожи. Оба белобрысые с крысиными чертами лица.

— Ничего. Просто одеколон в голову ударил, — я махнула рукой, показывая, что в раздевалке все еще дурно пахло.

Уоррен засмеялся.

— Говард, твоего братца уделала девчонка, — прыснул он, покосившись на рвущегося парня.

О, так значит это младший братик Говарда? Того самого, кто решил устроить незаконную вечеринку в корпусе спортсменов? Чувствую сухим из воды теперь не выйдешь.

— Ты за это ответишь, — Говард вскинул руку и указал на меня.

Я картинно посмотрела по сторонам и, выразив удивление на лице, ответила:

— Ты увидел дух одеколона? — я дернула бровь. — Да, он коварен прячется в шкафчиках. Но ты можешь поискать и спросить с него за брата.

— Я с тебя спрошу, — процедил Говард.

— Тронешь ее, будешь иметь дело со мной, — Уоррен смерил его жестким взглядом.

Говард хотел сказать что-то еще, но с улицы через приоткрытую дверь донеслись голоса преподаватель.

Парни выругались, девчонки пискнули.

— Рейд!

— Быстрее!

— Беги!

— Не лезь ко мне.

Началась паника.

— Вот же… — мне тоже захотелось крепко выругаться.

Я так и знала. Так и знала! Хоть раз нарушу правила и обязательно попадусь. Ладно бы еще из-за игры в покер. Ерунда. Отец бы покачал головой, дедушка гордился бы мной до скончания веков.

Но теперь же меня причислят к участнице вечеринки в корпусе для спортсменов. Никто же не будет разбираться что к чему. А такое происшествие заносится в личное дело. А личное дело смотрят при поступлении на службу в Надзор за незаконными артефактами. Отбор на должности строгий могут и не взять.

С другой стороны, родители перестанут переживать, что я вся такая недотрога и совсем не интересуюсь противоположным полом.

Уоррен ринулся ко мне.

— Давай за мной, — он схватил меня за руку и каким-то чудом провел сквозь паникующую толпу.

Говард и какой-то парень подхватили лежачего братца. Девчонки, теряя туфли, понеслись по коридору обратно в дальнюю комнату.Остальные ребята бросились в рассыпную.

Я еле поспевала за Уорреном. Бегать я и так не любила. А тут еще и разница в росте давала знать. Уоррен был выше меня на голову, его шаг почти как два моих.

В какой-то момент мы оказались в тесной комнатушке с уборочным инвентарем. Уоррен завел меня первой, зашел и закрыл дверь.

— Нас тут найдут, — прошептала я, осматриваясь. Крупных предметов, за которым можно было спрятаться не нашлось.  Здесь вообще мало что было. Оставалось разве что присесть за шваброй-самомойкой. Может второпях не заметят.

— Это не самое лучшее место, лучше бы в окно, — продолжала возмущаться я, думая, что делать.

Широкая мужская ладонь легла на мой рот, заставив замолчать.

— Тихо, не шевелись, — второй рукой он принялся совершать круговые движения в воздухе.

Легко сказать не шевелиться. Мозг лихорадочно подкидывал одну идиотскую идею за другой. Сердце билось, как заведенное. Ладони потели. Паника захватывала все сильнее. И чего я вообще за ним побежала!

— Вот так, — Уоррен перестал вырисовывать что-то в воздухе, но руки с моего лица не убрал. — Только молчи, ни звука!

Дверь резко распахнулась. На пороге возник профессор по лекарственным растениям. Я старалась не шевелиться и даже не дышать.

В подсобку залетел волшебный огонек. Завис над нами на мгновение и растворился в воздухе.

— Здесь никого, — профессор захлопнул дверь.

Я медленно выдохнула. Хотелось хлопнуть себя по лбу. Ну конечно же! Как я могла забыть. Темные маги отличные иллюзионисты. Уоррен наколдовал иллюзию. В панике и не про такое забудешь.

Щелкнул замок. Мы оказались заперты.

9

— Я же говорила, лучше бы в окно вылезли, — прошептала я, как только Уоррен убрал ладонь с моего лица.

Парень задумчиво на меня посмотрел, дернув рукой. Словно прикидывал закрыть ли мне снова рот или нет.

Обойдешься, Уоррен. Дотронешься — будешь лежать на полу вместе с тряпками.

— Ага, и тебя бы поймали те преподаватели, которые остаются снаружи, как раз для вот таких беглецов через окно, — он скрестил руки на груди и оперся спиной о стену.

— А ты, я смотрю, опытный в таких делах, — я тоже прислонилась к стене.

— К твоему счастью, Блэйк.

Какое-то время мы мерились взглядами. Уоррен пристально смотрел на меня. То ли ждал ответа, то ли нового выпада, то ли создатель знал чего еще. Я же невольно залюбовалось его лицом.

Из-за тесноты подсобки расстояние между нами было небольшое. В один шаг. Так что я смогла углядеть и мелкую россыпь шрамов над правой бровью, и то как лежали смольные волосы, и линию пухлых губ…

В коридоре раздался грохот и началась ругань.

— Нам придется просидеть здесь, пока не разберутся с гуляками. Потом я открою дверь.

— Ты умеешь вскрывать замки?

— С помощью магии.

— О, неплохо.

— Ты тоже неплохо ребят валяешь. Отличный прием.

Мы одновременно улыбнулись друг другу. Его похвала была приятна, но попали мы сюда не за тем, чтобы миловаться. Надо пользоваться ситуацией.

— Раз уж мы тут застряли, то предлагаю поговорить о делах.

— Согласен.

— Когда у тебя день рождения, Уоррен? — начала я. Записывать ответы было некуда, но ничего. Я привыкла запоминать информацию на слух.

Парень хмыкнул.

— Давай начнем с чего попроще. Например, тебе стоит звать меня Нэйт, а не Уоррен. Так меня все друзья зовут.

Я кивнула.

— Меня друзья сокращенно зовут Олли.

— Олли? — он поморщился. — Ну нет, тебе такое не подходит. Ты брата Говарда через себя перевернула. Какая ты Олли, Блэйк. Я буду звать тебя Ви.

— Ви?

— Ви, или Оливия. Но Олли это не твое.

— Ладно, — спорить я не собиралась. В конце концов, такая исключительность придаст правдоподобности нашим отношениям. — Так как насчет дня рождения, Н-нэйт?

— Седьмого июля, Ви. А у тебя?

— Тридцатого ноября.

Мы начали обмениваться простой информацией. Цвета, книги, одежда, любимая еда. Вот так запросто! Два совершенно не знающих друг друга человека, стояли в подсобке вместе со швабрами и рассказывали о себе.

Незримое расстояние между нами вдруг сократилось. Совсем чуть-чуть. От этого мы не стали друзьями. И упаси создатель, влюбленными.

Знакомые. Мы только что стали немного ближе друг к другу.

Я узнала, что Уоррен сидел на строгой белковой диете. В его каждодневный рациона входило три вида мяса. Он почти не ел сладости, но иногда выбирался и уплетал коробок пончиков — самой вредной пищи на свете.

Отец пророчил Уоррену карьеру Первого советника по темной магии. Считал, что герцогский титул должен перейти человеку на высокой должности в государстве, а не спортсмену. Даже если этот спортсмен добился высоких результатов.

Иронично, что о карьере Первого советника мечтала я, дочь того, кто проделал путь от солдата до генерала, а не парень из богатейшей семьи аристократов.

— И я не ем клубнику. Никогда. Запомни это. Ничего клубничного, — отрезал он.

— Почему? — категоричность с которой он это сказал впечатляла.

— Аллергия. Мне нельзя ее ни в каком виде.

— Настолько сильная?

— Смертельная и неизлечимая. Мама в детстве таскала меня по всему миру, чтобы избавить от этой напасти. Никакого эффекта.

— Это… Это неприятно.

— Да.

Нэйт оттолкнулся от стены. Он чуть склонил голову набок. На его губах заиграла хитрая улыбка. Мне это все не нравилось. Фигура у него внушительных размеров. Казалось, все пространство собой заполнил, а я в не самой выгодной позиции для приема. Прижата к стене.

— Так что никакой помады с клубничным вкусом.

10

В полумраке подсобки темные глаза Нэйта загадочно блестели. Он вообще был незаконно прекрасен в этот момент. Мне бы подумать о том где я и с кем нахожусь. Но видимо я слишком размякла из-за душевного разговора.

— Не беспокойся, я никогда не крашу губы, — с гордостью заявила я.

— Отлично.

Нэйт подался вперед. Его ладони уперлись в стену, заключив меня в ловушку. Он коснулся губами моих. От неожиданности я охнула, и Уоррен воспользовался замешательством. Его язык с легкостью проник в мой рот.

Я подняла руки, чтобы оттолкнуть парня. Но получила обратный эффект. Уоррен прижался ко мне. Вот же камень! И не сдвинешь его так просто.

Нэйт как ни в чем не бывало продолжал целовать меня. Он делал это с таким нажимом, будто мы были влюбленными, которые встретились после долгого расставания.