— Да, — но звучит все же иначе. — Не заметил…
— Больно?
— Что? — он удивленно вскидывает брови, словно я произнесла отчаянную глупость. — Это пустяки, не берите в голову.
— Да нет же, — я качаю головой и сама приближаюсь к нему. — Выглядит скверно… У вас там повязка? Это из-за той аварии, да? Вы все-таки поранились?
— Только если об вас, — он стирает с рельефных губ легкую улыбку, когда понимает, что она не помогает разрядить обстановку. — Так, Юлия, стоп. Я не умру, даю вам слово.
— Вы все шутите…
— Нет, я серьезно. У меня сумасшедший болевой порог, я давно разучился чувствовать боль.
Он плавно вытягивает стаканчик кофе из моей ладони и наклоняет его набок. Горячий поток срывается на его ладонь, но он даже не кривится.
— Видите?
— Или вы привыкли ее терпеть.
Не знаю, почему произношу это вслух. Срывается… И он тоже вдруг смотрит на меня новым взглядом, пронзительно и словно до самого нутра.
Глава 7
Север отлучается на несколько минут и появляется передо мной в свежей рубашке.
— Смотрю, у вас в офисе всё продумано.
— Я купил его под ключ, а прошлый хозяин практически жил здесь. Так что душ, гардеробная, тут даже мини бар есть. Хотите покажу? Хотя я бы придержал приглашение до вечера.
— Лучше вообще его придержите.
Север нажимает кнопку вызова лифта и вновь оборачивается ко мне. Он ничего не говорит, а просто-напросто рассматривает черты моего лица. Под его напористым взглядом легко почувствовать себя красоткой, ведь он умеет смотреть правильно. Без смущения и беглых бросков, когда мужчина опасается, что его поймают с поличным и позволяет себе лишь вороватые короткие взгляды. Нет, Север даже не пытается скрыть свой интерес.
И чем больше времени я провожу рядом с ним, тем отчетливее чувствую его сминающую энергетику. Она то зачаровывает меня, то заставляет опасаться. Где-то внутри загорается тревожная лампочка, что он из тех мужчин, в которых можно влюбиться до беспамятства, пока думаешь, что у тебя всё под контролем и вообще всего лишь играешься.
У него-то точно всё под контролем.
Я вспоминаю, как он сказал, что решил остаться в городе и ему нужна любовница, а я как раз подхожу на ее роль. Сказал несколько иначе, но смысл тот же. А что, шикарный офис он нашел, квартиру, скорее всего, тоже, машины хоть каждый день бей об фонарные столбы, осталось только девушку подходящую подыскать. Интересно, моя однокурсница не в его вкусе? Или успела наскучить?
— Вы говорили, что недавно переехали…
— Меньше месяца назад.
— Почему захотели поменять город?
— Мне пришлось, меня ищет полиция.
Я усмехаюсь на его шутку, на что Север реагирует короткой улыбкой.
— И что же вы такого натворили?
— У меня сложные отношения с уголовным кодексом. Причем очень давно.
— Я так понимаю, конкретики не будет.
— Не хочу вас пугать. И не хочу давать компромат на себя. Вдруг вы решите сдать меня?
— А за вашу голову дадут вознаграждение?
— Должны, — Север кивает с уверенным видом. — Федеральный розыск все-таки.
— О, даже федеральный. Не хочу вас расстраивать, но вы очень плохо прячетесь.
— Может быть, Юлия. Но у меня аллергия на подвалы, бункеры и страны третьего мира.
— А на тюремные камеры?
Он закусывает нижнюю губу и качает головой.
— В самое сердце, Юлия. Камер я панически боюсь.
— У вас взгляд человека, который вообще ничего не боится.
Мы спускаемся на парковку, где Север одним взглядом предлагает мне сесть за руль. Но я больше не хочу повторять своих ошибок. Я уже уяснила, что какое место не занимай в машине, выбирать направление будет он.
Я сажусь в немецкий внедорожник и вскоре оказываюсь в элитном поселке, который находится в черте города, но прячется за высоким забором и шлагбаумом. Здесь еще кипит работа, строительная техника и мужики в касках намекают, что тихо и спокойно станет не скоро. Север сворачивает на перекрестке направо и мы попадаем на рекламную улицу, куда видимо привозят клиентов риэлторы. Красивые домики в европейском стиле напоминают друг друга и создают оазис сытой счастливой жизни.
— Вот эта линия наша, — Север показывает на дома с ухоженными лужайками. — Я выкупил двадцать домов и их нужно продать вдвое дороже.
— Но тут еще стройка.
— Когда она закончится, будет в три раза дороже.
Север останавливает у двухэтажного дома и достает из бардачка брелок с пультом. Автоматические ворота отъезжают в сторону, открывая вид на большой гараж на две машины и выложенную диким камнем тропинку. Она ведет прямиком к крыльцу, которое выглядит, черт возьми, сказочно.
— Вечером красивее, — Север замечает направление моего взгляда и тоже смотрит на белую веранду с садовой мебелью. — Подсветку уже должны были подключить.
Он первым выходит из машины и ведет меня в дом, который, к моему удивлению, оказывается полностью обставлен. Хоть сейчас заезжай и живи. Как в магазинах Икеа, даже кухонные полотенца и фоторамки развешаны. Я не удерживаюсь и выдвигаю ящик комода в холле и ловлю состояние легкого шока. В нем хранятся теплые одеяла, с которых не сорваны бирки.
— На случай холодных вечеров? — я ловлю взгляд Севера и провожу ладонью по мягкому одеялу. — Или вы сдаете этот дом в аренду?
— Нет, это витринный образец.
— Покупатель должен прийти и влюбиться, — я киваю, разгадав коварный план отдела маркетинга. — Я-то уже точно влюбилась, здесь очень красиво. И пахнет приятно… что-то ванильное, как домашней выпечкой.
— У нас есть корпоративная скидка.
— А у меня уже есть ипотека.
— Черт, — Север усмехается. — Я надеялся продать сегодня хоть один дом.
— Вы на другое надеялись.
— Да? На что, по-вашему?
— А здесь есть спальня?
Я закусываю нижнюю губу, повторяя его привычку, хотя не уверена, что делаю это столь же обаятельно, как он. Но у меня нет задачи очаровать его, я никого в любовники не звала и эксцентричным миллионером не являюсь.
— Мне просто интересно, во что вы играете, Север. У меня хорошая память, и я прекрасно помню, что вы предлагали мне стать вашей любовницей. Вы же не оставили эту идею?
— Ни за что.
Он стягивает с покатых плеч пиджак и бросает его на спинку дивана, а потом направляется к широкой лестнице, которая по плавной мраморной дуге уводит на второй этаж. Я смотрю на его спортивный силуэт и замечаю, как проступают бицепсы сквозь ткань рубашки при движении.
— Спальни наверху, — бросает он небрежно, поворачиваясь ко мне лицом. — Главе рекламного отдела точно нужно на них взглянуть.
Он меняет настроение в комнате за одну секунду. От легкого флирта к тяжеловесной прозе жизни. Его последняя фраза звучит как самый обычный шантаж босса. “Хочешь остаться в рекламной отделе? Тогда иди наверх”. Или мне кажется? Или он опять играет роль нахала, чтобы позлить меня?
Черт, я запуталась.
Я делаю несколько размеренных шагов в полной тишине и подхожу к нему вплотную. Заглядываю в лицо и пытаюсь получить хоть один ответ глаза в глаза, но Север мастер непроницаемых масок, как оказывается.
— Вам нравится дразнить меня? Проходить по самому краю и смотреть, что я посчитаю за оскорбление, а что нет?
У меня в легких есть воздух еще на один вопрос, но меня обрывает резкий звук. Металлический и хлесткий, он накатывает злой волной с улицы и заполняет всё вокруг, заставляя поморщиться. Хотя Север реагирует иначе, я вдруг замечаю странный жест. Он на рефлексах заводит ладонь за спину и замирает, после чего сглатывает ругательство, которое почти срывается с его губ.
— Что это было?
— Мы на стройке, что-то упало, — Север пожимает плечами, стараясь вернуть себе расслабленный настрой.
— Нет, я о другом. Ты завел руку за спину, когда...
Я вспышкой понимаю, что мне напомнил его жест, да еще такой четкий и отработанный, будто он годы провел в тире! Спал и ночевал там!
— Что у тебя там?! Оружие? Боже, ты действительно сумасшедший!
Я завожусь и протискиваю руку ему за спину, чтобы проверить свою догадку. Север не противится и даже приподнимает руки, с удовольствием подставляясь под мой обыск. Он смотрит на меня сверху вниз и ждет, когда я успокоюсь и пойму, что у него ничего нет. Как мне это вообще в голову пришло? Надо завязывать с криминальными сериальчиками и вообще больше спать.
— Ты даже на “ты” перешла.
Во мне потухает недавний шок и я прикрываю глаза, не зная, как еще спрятаться от своего позора. Я всегда была эмоциональной, но он мастерски выбил меня из равновесия шуточками насчет розыска, а потом резкий звук, напоминающий выстрел, и готово! Я сама обнимаю его и лапаю, а он прячет ироничную улыбочку, хотя я прекрасно читаю ее в его дьявольских наглых глазах.
Ненавижу.
Я забираю свою руку, отодвигаясь от него, но ничего не выходит. Север вдруг перехватывает инициативу и отрывает меня от пола, обвивая широкими ладонями мою талию.
— Что за глупости? Отпусти меня.
— То есть ты можешь трогать меня, а я тебя нет?
Его вопрос обескураживает меня. Север смотрит прямо в глаза, глубоко и напористо, словно собрался продолжать диалог именно так — без фраз, а просто-напросто читая меня, как открытую книгу. Я ведь как на ладони. Что стоит прожженному ловеласу просчитать каждый мой выпад и кривой шаг в сторону от намеченного им маршрута?
Черт, не помогает… Я называю его ловеласом и словами похуже, чтобы напомнить себе, с кем имею дело, но его взгляд разбивает мое воинственное настроение как хлипкий заслон. Я из последних сил держу лицо и ничего ему не показываю, но в зеленых глазах Севера столько глубины, что я не знаю, как вернуться назад. Как вынырнуть из дьявольского морока и вспомнить, как раздаются хлесткие пощечины.
Он слишком близко. Критично. Я ведь почти лежу на нем, он поднял меня и обхватил так крепко, что я ощущаю жар металла. Он очень сильный и горячий, а нотки деликатного мужского парфюма раскрываются с новой стороны, если вдыхать его прямиком с белоснежной рубашки. Чем я сейчас и занята собственно. Дышу им, злюсь, но все равно вдыхаю густой аромат с каждым глотком кислорода.