Встаю, чтобы смочить внезапно пересохшее горло хотя бы глотком настойки — и не нахожу ее на привычном месте.
— Никчемный старик… — ворчу я.
— Гилберт здесь ни при чем, — слышу за спиной ангельский голос Чароит, который в такие моменты, когда я вот-вот готов сорваться, особенно острым лезвием вонзается мне в сердце. — Это я избавилась от твоей отравы.
Я мгновенно разворачиваюсь к ней. Как только слышу слово “избавилась”. Сквозь шум в ушах я уже не различаю ничего — только это.
— Ты ЧТО сделала?
Хриплый рык царапает горло. Расстояние между нами сокращается в несколько шагов, и вот — я уже не осознаю, что сжимаю плечо Чароит слишком сильно, дергая ее на себя.
Смелое, до боли отчаянное, наивное существо. Даже теперь, будучи на пороге того, чтобы увидеть мой истинный облик, она пытается сохранять достоинство.
— Тебе это теперь ни к чему, — девчонка старается говорить твердо, но все равно выдает себя дрожью в голосе, — Я уверена, что помогу тебе справиться…с пагубной зависимостью.
Я точно знаю. То, что мне все эти годы удается с трудом сдерживать, вырвавшись на свободу, в мгновение ока разорвет ее на куски. "Пагубная зависимость"? Ох, драконье пекло…
— Мне нужен. Аконитум. — сквозь зубы цежу я, все еще продолжая сжимать плечо девицы и стараться не слишком показывать ярость, что уже ощутимо начинает жечь изнутри. — Где он?!
— Кассар, успокойся…
Каждый участок моего тела, покрытый шрамами, к этому моменту начинает нестерпимо жечь. Но это все ерунда — я привык к боли. Куда сложнее справляться с эмоциями — гневом и яростью, неудержимыми, направленными не на Чароит, а на весь мир целиком. Зверь внутри меня заставляет меня даже обнажить клыки, и это очень плохой знак. Слишком быстро. Так быть не должно.
— Успокойся, прошу, — снова тихо просит меня Чароит, и эти слова отчего-то вызывают во мне новую волну неудержимой злобы и хаоса. Чем сильнее я боюсь ее потерять — тем больше теряю контроль, уступая место внутри себя дракону, которым являюсь.
Слишком близко я подпустил к себе кого-то. Слишком самоуверенно взял ответственность за чью-то жизнь.
Кажется, я не справился.
Выдохнув, я, уже не совсем себя контролируя, обхватываю второй рукой лицо девушки, привлекая ее к себе. Чароит испуганно вскрикивает и зажмуривает глаза. Птичка, что же ты наделала, зачем летела на огонь, почему позволила так легко себя поймать…
Сознание уже почти начинает ускользать от меня, еще секунда — и хищник точно вырвется наружу, разрушив все, что мне дорого. Он убьет Чароит, уничтожит этот дом, а вместе с ним, улетев на свободу, начнет сеять хаос и разрушения, начав новую войну. Все, чем я жил все эти годы, воссоздавая новый порядок на пепелище прежнего поля боя, неизбежно канет в лету. Одна секунда, и…
В мое сознание врывается ее запах. Когда я привлекаю девушку совсем близко к себе, коснувшись кончиком носа ее волос, оскалив зубы, почти начав свое превращение. Это дает мне неожиданное просветления сознания, на которое я уже и не рассчитывал. Слышу тихий всхлип Чароит, ощущаю ее дрожь в своих руках — и что-то словно бы мешает злу и хаосу внутри меня и дальше пытаться вырваться на свободу.
Оно не желает ее смерти.
Улучив спасительное мгновение, я стараюсь разжать хватку и сипло шепчу, тяжело дыша, на ухо Чароит:
— Мой кабинет. Верхний ящик. Черный кинжал.
Слова даются мне с трудом, благо, поняв, о чем я, Чароит тут же сбегает прочь. Умная девочка. Если все же доберется до оружия — получит шанс спасти и себя, и многие другие жизни. Обсидиановая зачарованная сталь убивает драконов раз и навсегда.
С ее уходом морок развеивается. Присутствие Чароит словно бы вынуждает хищника внутри меня и сдерживать себя, и в то же время — рваться наружу все отчаяннее. А я не был к такому готов. Потому что прежде никогда не испытывал ничего подобного.
Потому он и берет надо мной верх. Меняя очертания моего тела, не целиком, но достаточно для того, чтобы я перестал быть собой. Пальцы превращаются в острые когти, оскал обнажает клыки, а зрачки вытягиваются в узкие щелочки. Ткань рубашки рвется, обнажая разрастающиеся мышцы, и я издаю против воли последний вопль невыносимой боли — прежде чем раствориться в хаосе собственного сознания, проваливаясь в темноту.
15. Истинная
Чароит
Не помню, когда мне в последний раз было ТАК страшно. Перед внутренним взором все еще стоит этот страшный, безумный взгляд Кассара. Я словно бы на мгновение и впрямь успеваю поверить, что он меня убьет… Пока он не отталкивает меня от себя, хрипло и тяжело дыша:
— …Мой кабинет. Верхний ящик. Черный кинжал.
Не знаю, что все это значит, но внутри меня что-то воспринимает эти слова, как призыв к действию. Я срываюсь с места и, практически не помня себя, бегу прочь. Если это способ спасти Кассара от приступа безумия — значит, я им воспользуюсь. Или…
Только добравшись до его кабинета и дотронувшись до ручки ящика, я понимаю, что он мог иметь ввиду. Замерев, не могу решиться… Сердце стучит, как у загнанной лани. Слезы против воли скатываются по щекам, и я снова вздрагиваю, когда слышу нечеловеческий вопль, перерастающий в ужасающий рык, от которого буквально сотрясаются стены.
Я не знаю, что это. Что он такое. Может, я сплю? И все происходящее — один огромный, жуткий ночной кошмар?
Тяжелые шаги слышатся даже отсюда. Что-то грохочет и гремит, и я понимаю — оно, чем бы оно ни было, направляется сюда. Дергаю на себя ручку, выдвигая ящик, и почти сразу же натыкаюсь взглядом на резной кинжал с черным лезвием, а еще…
Мой платок. Фиолетовая шаль, которую я обронила еще тогда, украдкой поговорив с Кассаром наедине.
Прикусив губу и поддавшись общему накалу эмоций, я роняю слезу уже совсем по другой причине. Коснувшись пальцами мягкого шелка, я достаю платок вместе с кинжалом, сжимая их в руке, а перед внутренним взором невольно проносятся мгновения нашей первой встречи, знакомства, разговора на балконе, все те моменты, когда я была еще счастлива… Я ему не безразлична. Мужчина не станет хранить такие вещи, если только они не принадлежат его…возлюбленной.
Сердце пронзает острый укол боли, но уже в следующую секунду с ужасающим грохотом распахиваются двери кабинета. Мощный удар заставляет одну из них даже слететь с петель… И на пороге появляется он.
Я понимаю с первого взгляда. С начавшегося обращения и проступившей на месте шрамов багровой, отливающей золотом, чешуи. Острые, изогнутые рога почти касаются потолка. Желтые, огромные глаза-щелочки, раздувающиеся нечеловеческие мышцы, клыки и когти — передо мной стоит уже не прежний генерал, а…
Дракон. Самый настоящий, во плоти. Такой, о каких я только читала в книгах… Самый ужасный и кровожадный монстр на свете. Еще несколько мгновений — и ему ничего не стоит превратиться полностью, разрушая собственный дом до основания, взлетев ввысь, начать сеять хаос и смерть.
И в то же время — я смотрю на него и вижу самое прекрасное существо на свете.
Я не могу объяснить свои чувства. Просто делаю шаг по направлению к существу, что еще пару минут назад было моим мужем, и не представляю, как снова заставить себя бояться. Меня влечет и тянет к нему, мою душу словно бы окутывает магией особого порядка, неясная нежность проникает в каждый ее уголок, настолько ошеломляющая и пьянящая, что я даже вдох могу сделать через раз.
Чудовище передо мной тоже замирает. Может, перед последним, смертельным прыжком… А может — я уверена — потому что тоже это чувствует.
Кинжал остается лежать на столе, а в кулаке я сжимаю заветный платок, когда делаю шаг по направлению к Кассару. Да, я не могу сейчас руководствоваться разумом, гласом рассудка или логики — все, что мне доступно, это интуиция, зов сердца и та неясная магия, что подталкивает меня вперед.
Словно вот этот ужасный, невероятный монстр — все, чего жаждет мое существо. Прильнуть к нему, стать его частью, отдаться безраздельно и без остатка.
— Кассар, — мягко шепчу я, протягивая руку, чтобы коснуться кончиками пальцев его огромной, мощной лапы, со вздутыми жилами и проступающей чешуей. Даже едва-едва начав обращение, дракон выглядит до ужасающего…прекрасно.
Я бы дотронулась до него, даже не будучи столь опьяненной его близостью, запахом, тяжелым дыханием, рыком и магией.
От моего прикосновения Кассар сжимает кулак, вздрагивая почти всем телом, а я поднимаю на него взгляд, смотря снизу вверх. Будь на моем месте другой человек — инстинкты вопили бы ему: беги, беги без оглядки, спасайся, этот зверь разорвет тебя на части без особых усилий…
— Кассар, — снова мягко повторяю я, скользя кончиками пальцев по его мускулам, от предплечья и выше, делая еще один шаг вперед, — Я знаю, ты меня не тронешь.
Прежде, чем коснуться его всем своим телом, я позволяю себе сделать судорожный вздох. Какая-то частичка меня все же его боится, но я перешагиваю через этот страх. И когда оказываюсь совсем рядом, обвивая дракона за талию руками и вжимаясь в его грудь, кажусь себе сама невероятно маленькой и беззащитной — и в то же время знаю: он мне не угроза, отнюдь. Скорее, он весь мир будет готов спалить, но меня не тронет.
Неясная магия, что дурманит разум и проникает в душу, становится в это мгновение особенно сильна. Благодаря ей я точно знаю — мы с драконом одно целое. И, похоже, судя по его приглушенному рыку, он тоже это понимает… Я чувствую обратную трансформацию Кассара всем своим телом, пока он, наконец, не обессилев, вдруг не пошатывается, а мне не приходится осторожно помочь ему опуститься на пол, прислонившись к стене.
— Чароит…
— Да? — в неясном порыве я прикасаюсь губами ко лбу мужчины. У него жуткий жар и лихорадка.
— Ты должна бежать…
Его голос так слаб, как никогда прежде.
16. Исцеление
— Ты должна бежать…
Его голос так слаб, как никогда прежде.
— И не подумаю, — теперь настает моя очередь рычать.