Лакиша… Что за имя такое?! Рот наполнился слюной при воспоминании о сладости… и ведь до чертиков захотелось лакрицы!
В кармане завибрировал смарт. Я глянул на экран — вот как чувствовала!
— Рошель…
— Капитан Джонс, ты вернулся, — услышал женский голос на том конце, и губы растянулись в улыбке.
— Вернулся…
Феерично вернулся. Так, что весь отдел Грейва на ушах стоит, а сам сижу, будто на привязи под дверью палаты своей диверсантки.
— Хотела пригласить тебя к нам на ужин…
Наши отношения с женщиной Кайла были необычно теплыми. Я даже сам не ожидал — где я, а где «теплые отношения». Но я хорошо мог понять Грейва, почему он тянулся к маленькой блондинке. Рошель притягивала одновременно своей хрупкостью и внутренней силой. Ей можно было довериться, упасть к ее ногам без сил — вЫходит, поймет… Кайлу повезло.
— Не знаю, получится ли… — Мелькнула мысль, что Кайл мог ей про меня уже все рассказать. Хотя, зная Кайла… — Кайл не рассказывал? Я немного неудачно вернулся…
— Что случилось? — насторожилась она, бесхитростным тоном давая мне понять — она вообще не в курсе.
— У меня… пересеклись интересы с одним прокурором…
— Если бы ты не плавал, я бы сказала, что высоко летаешь…
— Да уж, — я оглянулся на палату. — Может, и смогу вырваться ненадолго.
— Буду рада тебя увидеть!
— Пока!
Не успел положить трубку, посыпались сообщения, письма… Отпуск закончился. Да и нужен ли был — я уже не знал. За два месяца так привык к подлодке, что чувствовал себя на суше чужим. За окном разгорался день, Лордон жил своей жизнью… невыносимо далекой от моей собственной.
Там, в глубине, будто другой мир, вселенная, измерение. Там не работают законы, которые царят тут, чувства обострены до предела, а каждое решение может стать последним. Это напряжение… к нему привыкаешь, оно становится нормой. А это все за окном похоже на сон.
Устроившись в холле, попытался работать, но Лакиша маячила в мыслях так ярко, будто уже лежала поперек колен.
Ну, допустим, хочу. И все?
Я осторожно шарился внутри себя, воскресая в памяти черты ее лица, голос, слова… и уже было обрадовался, не находя прежнего отклика в душе, как память подкинула другие картинки — ее рука в моей, движения наших пальцев, ее — такие тонкие, маленькие — не для моих. И это снова подняло бурю в душе, сбило дыхание. Зачем это все мне? Какого черта я тут сижу? Заскучал, видимо, и решил найти себе головоломку и разбить об нее голову? Она мне зачем?! Чем так зацепила? Ногами? Да бред! Играю в супер-героя, спасающего девушку в беде? Так она дала понять, что я ей не нужен в этой роли…
«Вали отсюда, Даррен. Для охраны есть специально обученные люди».
Но ничто внутри не дернулось. Прагматичный мозг будто боролся с вирусом, пытаясь вернуться в прежний режим, но не выходило. Даже убедить себя банально съездить домой принять душ и переодеться не мог. Пока не получу отчеты от врача, никуда не двинусь. Чувство вины за ночь с ней не стало неожиданностью. В свете того, через что ей пришлось пройти в прошлом с бывшим мужем, я мог доломать девочку психологически. Страшно представить, какие ужасы мелькали в ее голове, когда я приказывал ей лечь и раздвинуть передо мной ноги! Или все, что я себе тогда позволил, было сложно сравнить с тем, что позволял себе Харрес? Она ведь меня не боялась, я это видел…
Очередной звонок вынудил поморщиться — только этого не хватало.
— Да, генерал Картер, — подобрался я.
— Джонс, у меня, как можно быстрее, — и бросил трубку.
Я тяжело вздохнул — началось… Ничего хорошего этот звонок не предвещал. Пока шел в палату, обдумывал причины вызова — и ни одна не радовала. Мы только позавчера виделись с генералом Картером, а я хоть и не считал себя недостойным столь частых аудиенций, все же не привык видеть генерала дважды в неделю.
Когда давил на кнопку двери палаты, готовил суровый взгляд и угрожающую речь своей мурене — какого только черта я должен повторять дважды?!
Только весь запал сразу исчез, стоило приблизиться к кушетке. Лакиша спала. И даже не делала вид — прибор бы выдал учащенным сердцебиением. Причем спала так, как нас учили в армии — на спине руки за головой. Я замер, позволяя себе эту минуту спокойствия… Оказывается, созерцать спящую девушку не менее расслабляет, чем движение воды за бортом лодки. За дверью палаты осталось все — прокурор, генерал, мое и ее прошлое. Просто минута тишины…
Я усмехнулся — конец мне. Приплыл. Определенно — старость… Потому что не хотелось никуда идти. Настолько, что я чувствовал сопротивление имплантам, будто они могли действовать без меня.
Лакиша выглядела беззащитно и уязвимо настолько, что сердце сжималось в груди. Как у этого зверя поднималась на нее рука? Как вообще можно ударить женщину, мать своего ребенка? Какое он находил себе оправдание? Как в зеркало после этого смотрел?
«Через мой труп ты ее заберешь, подонок», — пообещал себе и с усилием перевел взгляд на экран смарта. Думал, оставлю ей голограмму с номером, чтобы сразу звонила, если что-то случиться. Но передать голограмму на ее смарт, что лежал на тумбочке, неожиданно не вышло. Вторая, третья попытки ничего не дали — ее гаджет отбивал мои запросы.
«Да что же с тобой все так непросто!» — взвыл мысленно и быстро вышел из палаты.
12_Лаки
Когда я проснулась, в палате было тихо и пусто. Неужели капитан отстал со своим осмотром? Я осторожно вздохнула… потом встянула воздух глубже… Нос будоражил отличный от больничного запах. Настолько неуместный, будто я валялась не в палате, а на лужайке с цветами! Повернув голову к тумбочке, не поверила глазам — цветы! Я даже моргнула. Небольшой букет из сиреневых мелких цветочков, название которых не знала, и сочных фиолетово-желтых ирисов. Такие стоят целое состояние. Красивый. Я бы, наверное, была бы даже счастлива глупым женским счастьем, если бы мне такой подарили.
Усевшись, оглядела букет внимательнее и, протянув руку, вытащила записку в форме сердечка. Облизав пересохшие губы, с опаской развернула сложенные листики: «Звони, если что-то случится. Нужно было уехать. P.S. Не пойдешь на осмотр — вернусь, отнесу на плече и буду присутствовать!» И номер для звонка.
Я перевела взгляд на букет, потом снова на номер. Не знаю почему, но меня вдруг разобрал нервный смех.
Захотелось разодрать цветы в клочья и потоптаться. Изящно поиздевался, ничего не скажешь!
Только мой взгляд вдруг зацепился за смарт, и я, шлепнув себе по лбу, сползла пристыжено в подушки. Капитан, вероятно, хотел отправить мне голограмму, но через систему защиты смарта не пробраться! И единственный кусок бумаги, что он мог найти в больнице — это открытка в букете! Но, видимо, открытку ему просто так не дали — пришлось покупать и букет.
Звезда, твою мать! Лучше не придумаешь! Какого ж черта я не сняла защиту? Этот букет — честно выигранный приз за тупость! Потому что не бывает у честной девушки, пусть и снимающей капитанов в баре и подсыпающей им снотворное, заблокирована система смарта так надежно, что не принимает голограммы! Обычному смарту тоже не перешлешь абы что, но он поставит письмо в очередь, пропустит через фильтры и решит — показать содержимое хозяину или нет. Мой запечатывает в запрос вирус и отправляет обратно. Невоспитанная злобная тварь, весь в хозяйку!
— Черт, — сорвалось с губ. — Школьница, блин!
Что-то со мной было явно не так. Мозги в присутствии этого мужчины отказывали регулярно. Сначала признание, что подсыпала препарат ему в алкоголь, теперь смарт.
Но дольше заниматься уничижением мне не дали — в палату вошел врач:
— Мисс Мэйлин, приборы сообщили, что вы проснулись, — улыбнулся он, — с вами хочет поговорить лечащий врач, а потом у вас обследование у гинеколога.
Я кинула взгляд на букет и послушно кивнула. Так мне и надо.
— Отлично, тогда начнем. — И он направился к каталке в углу, но я помотала головой:
— Я сама могу.
— Хорошо, — пожал он плечами. — О, красивый букет!
— Угу, — откинула я одеяло и спустила ноги в тапочки.
Пока шлепала за доктором по коридорам, отключила в смарте защиту. Лучше поздно — скажу, что глючило. А вирус… ну мало ли, где капитан его подцепил. Нечего шляться по сомнительным барам ночами…
Лечащий врач оказался суровым мужчиной лет шестидесяти. Стоило мне усесться напротив за его столом в просторном кабинете, он придавил меня тяжелым взглядом:
— Вольфганг Драйзер, глава отделения, в котором вы приходите в себя…
— Очень приятно, спасибо, — кивнула учтиво. Доктор мне сразу понравился.
— Что случилось с вашими почками, мисс Мэйлин? — перешел он к делу.
— Вы же читали.
— Официальная версия была разработана какими-то купленными с потрохами моральными уродами, предавшими профессию, — жестко обозначил он. Я почему-то сразу поверила, что он бы вряд ли кого-то вот так продал. Но Курт знал, как выбирать «доверенных врачей». — Почки вам травмировали настолько, что их было не спасти — результаты обследования это ясно подтверждают. Искусственная почка в порядке, мне предоставили информацию о ваших контролях — регулярные, вы умница…
— Мне есть ради кого жить, — осторожно вставила я.
— Но вам нужна вторая почка. Одна работает с нагрузкой. Будь она у вас от природы — была бы соответствующе развита, увеличена. Искусственная возросшей нагрузке не соответствует.
— Знаю.
— Я могу вас прооперировать.
Я моргнула, выпрямляясь.
— Как?
— Бесплатно — в нашей клинике предусмотрены такие места. Вы без натяжек на него претендуете.
Сказать, что это было неожиданно — ничего не сказать. Почка в списке моих приоритетов стояла на третьем месте после квартиры и адвоката, и оба эти пункта нужны были, чтобы вернуть дочь. Сколько бы занял этот процесс и куда бы потом пришлось бежать — я не знала. А тут… мне предлагали сделать почку бесплатно.
— Когда?