Большинство тех, кто собирается купить дом или машину, старается найти в ней какие-то недостатки и пытается продемонстрировать отсутствие интереса в надежде, что ему сбавят цену. Так вел себя и тот полицейский. Некоторые же тебе прямо скажут, на какую сумму они рассчитывают. Не нужно продавать дом тому, кто думает, что этот дом – куча барахла, и для кого он не представляет интереса или кто просто не может себе позволить выложить такие деньги на его приобретение. Таким людям вам никогда не удастся продать дом по выгодной цене. Идеальные покупатели – это люди с деньгами, которые уверены, что наконец-то нашли дом своей мечты. Такие, как чета Бэррон. Когда я понял, что лучших покупателей, чем они, мне не найти, я сбавил цену. Когда тот самый полицейский узнал, что Бэрроны покупают дом, то он предложил мне полную цену, но было уже слишком поздно.
Затея с реконструкцией старых домов стала замечательным способом зарабатывания денег. За пять лет нам удалось восстановить десять обветшалых, полуразрушенных зданий. Джойс, как и я, многому научилась во время ремонта, например, класть плитку, красить стены, клеить обои. Это было счастливое беззаботное время, к тому же нам на этом удавалось неплохо зарабатывать. В первый раз в своей жизни мы получали удовольствие от того, что сами что-то создаем. Конечно, мы не возводили дворец Тадж-Махал, но наши строительные творения были по-своему прекрасны, и настоящей радостью для нас было превращать унылые ветхие трущобы в красивое и удобное жилье.
Но у нового образа жизни было два недостатка. Джойс всегда с большой неохотой соглашалась переезжать в новый разрушенный дом, который надо было восстанавливать, а после его ремонта никогда не хотела съезжать. Я понимал ее чувства, хотя и не разделял их. Со второй же проблемой справиться было гораздо сложнее.
К тому времени мне было 48 лет. Годы шли, и я не становился моложе. Физическая работа была изнурительной для меня, и нельзя было предугадать, сколько я еще смогу так работать. Я постоянно кашлял и страдал от частых приступов астмы и бронхита, плюс ко всему был уже далеко не мальчик. Конечно, бо́льшую часть времени я работал в пыльном помещении, но этот сухой кашель, астма и бронхит преследовали меня уже на протяжении нескольких десятков лет.
Как сейчас помню отца, когда он перевалил на шестой десяток: изо рта у него свисала сигарета, пепел с которой постоянно падал на ковер, глаза были тусклыми и имели какой-то водянистый оттенок, вены на голове набухали, когда по утрам он давился кашлем. Я спросил его, зачем он курит, и он ответил, что получает удовольствие от курения. Я никак не мог понять, почему он так говорил, ведь было очевидно, что никакого удовольствия он не испытывал. Если бы кто-нибудь поспорил со мной, что я через 25 лет окажусь на его месте, я бы поставил на кон все, что за свою жизнь заработал.
У меня не было никаких иллюзий насчет того, что человек испытывает удовольствие от курения, и я не оправдывал себя, уверяя, что мне действительно нравится курить. Однако я искренне верил, что сигареты придают мне мужественности и уверенности в себе и помогают сосредоточиться на каком-то деле. Я даже не мог поговорить по телефону без сигареты. И мне никогда не приходило в голову задуматься, почему так происходит. Мне не нужно было знать точный ответ, так же как не хотелось знать, почему от щелчка выключателя в комнате зажигается свет. Но так оно и есть. Я ненавидел себя за то, что курю, и за то, что уже много раз пытался бросить, но всегда безуспешно. Но когда бы ни пытался отказаться от сигареты, я чувствовал себя как-то некомфортно, как будто был совершенно гол.
В компании Tri-ang моя очередная попытка бросить курить тоже закончилась неудачей, потому что без сигареты я не мог даже составить ежемесячный табель о зарплате. В тот момент, когда я пытался решить простую арифметическую задачку, я впадал в такую панику, что был просто не способен взяться за работу, не говоря уже о том, чтобы ее закончить. В последний день месяца я просидел все утро, уставившись в чистый лист бумаги, и на ум мне не приходило ни единой мысли. В итоге вопрос стал ребром: либо из-за меня сотрудники не получат зарплату, либо мне надо взять сигарету, чтобы все-таки составить этот табель. За 10 минут, пока я курил, работа была сделана. В связи с этим моя попытка бросить курить растянулась почти на целый месяц, и все, чего я за это время добился, было лишнее признание в том, что без сигареты я абсолютно не могу сконцентрироваться. Сейчас для меня очевидно, что причина, почему я не делал работу до наступления крайнего срока, заключалась в том, что я намертво связал работу и курение и подготовка тех самых ведомостей на зарплату была прекрасной отговоркой, чтобы я не бросал курить.
В последний раз, когда я попытался бросить курить, я решил прибегнуть к совету одного бывшего курильщика и все время имел при себе пачку сигарет, чтобы чувствовать себя более уверенно. Но это не помогло, потому что хотелось выкурить эту пачку. Я не мог перестать думать о том, что сигареты лежат без дела у меня в кармане. Я убедил себя, что не могу сконцентрироваться без сигареты, и это для меня стало своеобразным успокоением. Когда мне требовалось выполнить что-то, что требовало умственной работы, я инстинктивно тянулся за сигаретой. Я шесть месяцев влачил жалкое существование, пытаясь отучить себя от курения. Самым худшим при этом было то, что желание курить от этого не уменьшалось, несмотря на многочисленные заверения бывших курильщиков. Желание курить, наоборот, увеличивалось. В итоге я предпочел уступить курению, чем отказаться от этой пагубной привычки. Я рыдал, как ребенок, от осознания того, что мне никогда не хватит силы воли, чтобы пройти этот путь сначала, и что я до конца своих дней так и останусь рабом никотина.
Вместо того чтобы помочь мне выбраться из никотиновой ловушки, все эти неудачные попытки лишь подрывали мою веру в себя, каждый раз убеждая, что я так и останусь курильщиком, потому что изначально я слабый и безвольный человек. Я бы, наверное, и продолжал так думать, если бы не слова Дэниса Нордена, которые он сказал относительно курения в одной из телевизионных передач. Я тогда сидел перед телевизором и почти засыпал, развалившись на диване, переваривая плотный ужин, как вдруг услышал его слова: «Я проснулся однажды утром и ощутил, что у меня изо рта воняет, как из выгребной ямы. Тогда я решил для себя раз и навсегда, что брошу курить, и мне стыдно признаться, что сделать это было не так сложно. У меня не было никакой ломки или же малейшего желания снова взять в рот сигарету».
На следующее утро я проснулся, и его слова все еще вертелись у меня в голове. Мысль, что бросить курить – это легко, никогда раньше не приходила мне в голову. Я слышал от некоторых курильщиков, что им удалось легко бросить курить, но я не верил им, так как считал, что они либо курили нечасто и не взатяг и не испытывали такой сильной зависимости, либо просто хвастались. Было ясно, что Дэнису не пришлось для этого прибегать к своей силе воли. Но что больше всего меня поразило в его словах, так это то, что его никогда не тянуло закурить снова. Я ни разу еще не встречал бывшего курильщика, который хотя бы иногда не тянулся за сигаретой. Впервые за мой долгий стаж курильщика мне в голову пришла мысль, что правильней рассматривать отказ от курения как радостное избавление от зависимости, а не как период лишений и страданий, который нужно пережить, чтобы наконец отказаться от ненавистной привычки, приносящей столько «вреда-удовольствия».
Воодушевленный примером Дэниса Нордена, я решил сделать еще одну попытку бросить курить, но теперь пересмотрев свой подход к отказу от курения. И это сработало. Оказалось, что сделать это очень легко, настолько, что по прошествии трех недель я ощущал себя полностью свободным.
Тогда я сказал Джойс:
– Я победил! Я думаю, надо отметить это одной сигареткой марки «Гамлет»!
– Если ты действительно поборол свою привычку, то зачем тебе нужно отметить это сигаретой?
Как все-таки те, кто никогда не курил, умеют так четко разобраться в ситуации? Для меня это навсегда останется непостижимой тайной. Возможно, они видят, что курильщик, как и любой наркоман, воспринимает свой наркотик как спасательный трос, за который можно в любой момент ухватиться. Но я думал, что понимаю в этом вопросе гораздо больше, чем Джойс, и даже приводил ей в пример бывших курильщиков, которые изредка могли позволить себе выкурить сигаретку, при этом не ощущая никакой зависимости. Такова была суть никотиновой ловушки – нежелание признавать очевидные факты. Спустя три месяца я без перерыва курил сигареты «Гамлет».
После всех этих неудачных попыток бросить курить мне бы уже следовало знать, что невозможно выкурить только одну сигарету и поставить на этом точку. Я думаю, мой мозг никак не мог принять то, что эта сигарета станет последней в моей жизни. Я твердо верил, что курение – это обычная привычка, и если я когда-то сумел ее приобрести, то смогу от нее и избавиться.
Самообман – это обычное состояние курильщика. В любом деле постоянные неудачи не вселяют оптимизма. Мои безуспешные попытки бросить курить резко сказывались на моем внутреннем состоянии. Количество неудач росло, и с каждым разом переносить их становилось все труднее. Если вы живете среди курильщиков, то ваше кажущееся бессилие для них своего рода облегчение. Никакого давления. Я жил с Джойс, которая была некурящей. Когда моя попытка бросить курить провалилась, я почувствовал, что она расстроилась. Забавно, хотя ее досада была направлена скорее на то, чтобы поддержать меня, а не на то, чтобы я еще сильнее расстраивался, я вдруг ясно ощутил разницу – я сам никогда бы не отнесся к себе с таким сочувствием и трепетом, как она.
Боль от каждой неудачи только усиливалась, пока я не дошел до того, что не мог заставить себя признаться Джойс, что у меня опять не получилось. Чтобы уберечь ее от очередного разочарования, я решил не курить в присутствии наших общих знакомых, чтобы они не могли рассказать об этом Джойс.