— Я убью тебя!
Затем я увидела такое, что видела только раз в жизни, когда дед на моих глазах перекинулся, — Инар преобразовался в темное облако, на облаке затрещала одежда, и на несчастного жениха кинулся, стуча копытами, разъяренный рогатый, крылатый, хвостатый демон. Не такой здоровенный, как мой дед, но что-то слишком уж злой, дедушка таким никогда не был. И вся эта масса набросилась на собственного кузена. А тот в полном шоке упал на пол под весом братика и, не веря собственным глазам, произнес:
— Азар… ты… как древние!
Тот и остановился.
А я решила не дожидаться развития событий, и так понятно, что исход будет мирным, тут, видишь ли, демоническая кровяка пробудилась. Я поднялась и, придерживая юбки, рванула к выходу.
И вот оно чудо — без слез и истерик этот самый выход очень быстро нашелся!
Как я до ворот бежала — история отдельная. На собак, правда, орать пришлось изо всех ведьминских сил, но тут из особняка послышалось яростное: «Ярослава!» Собачки от испуга на задние ноги повалились, под двумя образовались лужицы, а я беспрепятственно выскочила на улицу.
А там другой вопрос встал ребром — куда бежать? Потому как менее всего хотелось встретиться лицом к лицу с Инаром. Ведьма сопоставила свои босоногие возможности с возможностями крылатого демона, пришла к единственному здравому решению и закричала:
— Стража!!!
— Тортик бери, Ярусик, — весело сказал мне Великий и Ужасный Темный Властелин.
Я и взяла, шмыгнув носом. И вот сижу я напротив самого страшного демона в мире, который сейчас в домашних тапочках и халате, и жалуюсь ему на житье-бытье. А где-то вдалеке слышится гневное: «Ведьма! Я до тебя доберусь, я тебе устрою! И это ты не демон, да?»
— Первый раз перекинулся, — снисходительно заметил Повелитель, — успокоится. Ты мне вот что скажи — с Рангаром что?
Я пожала плечами и вернулась к поеданию тортика. А что тут еще сказать-то?
— Не хочешь, значит? — понял Великий, он еще и Мудрейший. — Ну и ладненько. Ты, Ярусик, не переживай, ты Азару жизнь спасла, он это подтвердит, решением совета признаем кровную месть удовлетворенной.
— А это возможно?
— Если стороны не возражают, то возможно.
«Ярослава!!!» — вопль едва стены не сотрясал.
— Эк его распирает, — Темный Властелин усмехнулся. — Да, Ярусь, вот она где проявилась, кровь твоя, что от бабки да матери.
Я глянула в окно — там летал Инар, за ним гонялись стражи и все никак поймать не могли.
— Силен, — повелитель тоже в окно посмотрел, — надо же, впервые за три сотни лет древняя кровь пробудилась.
— Ну это после того случая, что я вам рассказала. Инар тогда даже русло реки повернул, а она огромная.
— Да нет, не думаю, — демон клыкасто улыбнулся. — Ты, Ярусик, пойми, то, что для человеческого мага — сверхсложная задача, для древнего демона, такого, как дед твой, например, — легкое напряжение. А древняя кровь у него сейчас пробудилась, Ярусь, именно сейчас.
И тут любопытство мое проснулось:
— Повелитель, а чем же он питался тогда?
— Едой, — Темный Властелин усмехнулся, — чем же еще? Разум его спал, силу он черпал или нет, тут еще разобраться нужно, скорее его собственный резерв задействовал, а ел мясо, как и любой демон. Он все же демон, хоть и полукровка. Азар ведь слабеньким родился, едва выжил. Долго его матушка выхаживала, даже к нам сюда привезла. Выходили, драконьим молоком отпаивали, а потом Нарита к мужу вернулась. Так Инар и рос среди людей, даже магом стал, причем боевым. Демон в нем ощущался, но слабенький, никто и не подозревал, что однажды такие демонические силы пробудятся, иначе кто бы его к людям отпустил. Уж сколько живу, иной раз вывертам крови и сам удивляюсь.
Кровь. Кровная магия… и не было никакой любви! Я невольно всхлипнула.
— Ярусь, — позвал Темный Властелин, — что тревожит тебя?
Я отложила тортик и чай тоже и даже столик от себя отодвинула, благо он на колесиках, а после и спросила:
— У меня вот о чем вопрос — что с этой кровной магией? То есть Инар, он так… ну он за мной, потому что кровная магия, да? А у них с братом родственная кровь и… Эти все его чувства, они ненастоящие?
Повелитель тоже чашку отодвинул, руки на груди сложил и задумчиво ответил:
— К сожалению, Ярусь, дать точный ответ я не могу. Что касается твоих чувств, тут мне все ясно — это не магия.
Я покраснела, но все равно слушала внимательно.
— Ты пойми, Ярусик, дед рассчитывал, что к совершеннолетию твоя кровь проснется и брак ваш с Рангаром будет крепким, счастливым, а главное, соединит семьи. Но ты у нас ведьмочка, причем потомственная, и осталась только человеком. Мне жаль.
— А мне нет.
— Орел — птица гордая, — Повелитель весело подмигнул. — Да не об этом речь, в тебе-то магии нет, на тебя и не действует. С Рангара снимем, как помолвка будет аннулирована.
— А с… Инара? — тихо спросила я.
— Попытаемся, — неуверенно ответил Повелитель. — Все же первый случай пробуждения за более чем триста лет, Ярусик. Тут какую-либо магию применять сложно и опасно.
— Ясно, — я совсем сникла.
Видать, ждет меня безответная любовь. Эх, пойду по стопам Василены Владимировны, глядишь, и мне на каком-нибудь ромашковом поле повезет.
За окном снова прогремело «Ярослава!», я даже вздрогнула.
— И долго он так орать будет? — спросила я.
— Сейчас выдохнется и сознание потеряет…
Я аж подскочила, а Повелитель хохочет:
— Успокойся, Ярусик, стражи не зря за ним гоняются, успеют подхватить. А если и нет, то что ему сделается? Его сейчас при всем желании не убить.
— А есть такое желание?
— Нет, пока.
— Хорошо-то как.
— И не говори, Ярусь.
В двери постучали, вошел деда. Я к нему прямо с кресла и рванула, на ручки попала, и там и уснула, пока они о чем-то с Темным Властелином беседовали на своем, на древнем, языке.
А вот с мамой дома разговора не получилось, я ей прямо сказала:
— Мама, все сложно! И у меня безответная любовь, и пошла я залечивать раны истерзанного сердца!
Так как дома шли активные боевые действия между мамулей и дедом, то меня особо никто не задерживал. Когда я с пожеванным саквояжем покидала дом, в небе удалялись две черные точки — это братики стремительно вспомнили, что давно не были у бабушки со стороны мамы и срочно решили навестить ее, пожить у нее… дней десять. Папа провожал меня печальным взглядом, деда откровенно пасовал, понимая, что у мамули сейчас период затишья перед бурей, а точнее, она ждала, пока дети отлетят подальше. Собачки и вовсе с утра сидели в драконнике и не высовывались.
А все дело в чем — меня как похитили, мамочка пришла в ярость. Деда и папа пытались втолковать, что все хорошо, но при этом дед обмолвился о магии крови — и с трудом сбежал от разъяренной мамули, она-то наивно полагала, что дело только в помолвке. Мама, когда дело касается детей, просто звереет, так что дедушку жаль, если честно. Последний раз подобный скандал имел место, когда деда был против брака Антуана. Мама победила в кровопролитной войне, не пролив и капельки собственной крови, дед подсел на валериану и маминого кота на нее подсадил, братец заключил помолвку с любимой. Ну тогда-то я была полностью на стороне мамы, а сейчас дедушку стало жалко. В общем, я не выдержала.
— Дед, — кричу у ворот, — забыла совсем, тебя бабуля видеть хотела.
Демон встрепенулся, ожил и с надеждой спросил:
— Правда?
Мамуля нахмурилась — жертва могла выскользнуть из загребущих дриадских ручек. Папа сник окончательно, ибо на растерзание только он и остался. Потом вдруг вспомнил, что в идее с помолвкой не участвовал, вновь расправил плечи и плотоядно осмотрел мамулю с головы до ног. Кажется, у кого-то очередной медовый месяц намечается.
— Правда, — вру, причем нагло, — заодно и я слетаю, давно у нее не была.
Счастливый деда, цокая копытами, начал сбегать по ступеням, а к воротам подошел высоким импозантным мужчиной в строгом костюме, разве что глаза бездонно черные, да улыбка чуток клыкастая.
— Мамочка, папочка, счастливенько.
— Ярусь, береги себя! — крикнула мама, наобниматься-то мы уже успели.
— И веди себя хорошо, — сказал папа, обнимая маму за талию.
Мамусь явно собиралась скандал закатить, но, видно, вспомнила, что папа ни в чем противодитячем не был замечен, и тоже его обняла. Махали они нам с дедом как-то синхронно. В общем, было понятно, что они рады от нас избавиться.
Мы с дедушкой торопливо отошли от ворот на сорок шагов, ближе нельзя, иначе из-за охранных заклинаний вектор перемещения может сместиться. А дальше дедушка сам открыл портал, мне даже к кольцу прибегать не пришлось.
— Прошу, — и меня галантно пропустил вперед.
Село Весенние Виснюки располагалось на берегу речушки Утиная. Название свое она получила за счет медленного, даже какого-то ленивого течения, из-за чего вся была покрыта толстым слоем ряски. Именно последняя являлась любимым кормом уток и гусей, оных и разводили в большом количестве селяне. Уток тут было так много, что закономерными были три явления — утром и вечером стада курсировали к реке и обратно, осенью в каждом дворе крылатым эти самые крылья подрезали, дабы пернатые не смылись на юг, ну и босиком по деревенским дорогам никто не ходил.
— От… дерьмо, — выругался деда, наступив в то самое, из-за чего все бегали обутые. — Ненавижу это село!
— А бабушка любит, — парировала я.
И это было неудивительно — бабуля жила на краю села, у самого леса, и от ее домика до лесного озера рукой подать. К тому же это была та часть села, по которой не курсировали перепонолапчатые, так как в лесном озерке, питаемом родничком, не было ряски. А еще там совсем рядом росла малина и ежевика, а по берегам озера и земляника в избытке. В общем, любила я эти места.
— Ярусь, а чем в академии займешься? — спросил дедушка.
— Если честно, то очень приятными вещами, — сказала я.