Увы, обещания сдержать не удалось.
Ректор закончил говорить, после него с короткими напутственными речами выступили какие-то неизвестные мне наставники, а потом…
– Эйр Торэт, – неожиданно прозвучало над площадью.
Адепты приглушенно охнули – кто с восторгом, кто с завистью, и на возвышение стремительным черным вихрем взлетел Берриан, снова приковывая к себе всеобщее внимание.
– По традиции, первокурсников приветствуют старшие ученики, лучшие из лучших. Чтобы новички поняли, на кого им предстоит равняться, – торжественно провозгласил добровольно сдавший свои позиции мэтр Анселлус. – Берриан Торэт – сильнейший адепт, гордость Эртдора и победитель ежегодных академических игр. Уверен, он не нуждается в представлении. Вы все и так его знаете.
– Оу-у-у… – прокатилось по рядам первогодков согласно-восхищенное. И только наша группа хранила настороженное молчание.
Равняться на бесцеремонного эльфа, каким бы распрекрасным он ни оказался, почему-то не хотелось. Впрочем, как и ему приветствовать нас – это было видно по всему. Нет, эйр ничего лишнего себе не позволил – ни оскорбительного слова, ни взгляда. Он просто проигнорировал большинство первокурсников, сосредоточившись исключительно на небольшой группе новичков-эльфов.
Им же и сказал, коротко и по-военному четко:
– Рад будущим коллегам.
И все. Я уже подумала, что он сейчас развернется и исчезнет, даже успела облегченно выдохнуть, но эльф медлил и не спешил радовать меня своим уходом. Заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок, лениво осмотрел притихшую площадь и… Да-да, опять задержал взгляд на мне.
– Как выяснилось, в Эртдоре теперь учатся иномиряне, – произнес он таким тоном, что сразу стало ясно: лично его подобный «подарок» руководства академии не особенно вдохновляет. А уж то, что потенциальная уборщица оказалась в рядах чужаков – тем более. – Что ж… Мы с интересом будем следить…
Тут эльф – с детства и на всю голову высокородный – намеренно сделал паузу. Усмехнулся, нехорошо так, многообещающе, и закончил:
– …за их успехами.
Прозвучало это достаточно зловеще, а то, что эйр при этом не сводил с меня глаз, вообще не внушало оптимизма. Я совсем уже напряглась, но тут…
– Хорошо говорит интурист, – иронично хмыкнул за моей спиной Сэм.
– Ага, красиво, – тут же подхватила Алекс. – А вот, о чем конкретно, пес его знает. Ничего разберемся.
Я фыркнула и мгновенно расслабилась. Умеют все-таки Семен с Сашкой поддержать в трудную минуту. С такими друзьями ничего не страшно – даже конец света можно пережить, если понадобится, не то, что недовольство какого-то там эльфа. Пусть и лучшего среди себе подобных.
И хотя туристами, правильнее было бы назвать нас, а не эйра, но абсурдность ситуации позабавила. Представила его в шортах, легкомысленной рубашке, с профессиональной камерой на шее и, не сдержавшись, разулыбалась. Прямо высокородному в лицо. Тот явно не ожидал подобной реакции на свою почти неприкрытую угрозу. И она, эта самая реакция, эльфу явно не понравилась.
– Ой, а почему Торэт так на тебя смотрит? – испуганно выдохнула рядом со мной знакомая уже первокурсница.
– У него на иномирян аллергия, – с грустью пояснила я. – Тяжелое заболевание, лечению практически не поддается. Еще мы, по его мнению, пыль плохо протираем, без рвения и должного энтузиазма. А у его высокородия к чистоте особо трепетное отношение.
– Да? – заинтересованно протянула соседка. Нравится она мне все-таки, надо будет потом поближе пообщаться.
И вот вроде бы тихо мы говорили, шепотом, но эйр, похоже, услышал. Свел брови, сжал пальцы в кулаки…
В общем, неизвестно, что случилось бы дальше, но тут внезапно ожили большие круглые часы, висевшие над входом в храм Судьбы. Пробили один раз, гулко, мощно, словно подавали команду кому-то невидимому, и в тот же миг храм вспыхнул, объятый причудливым, ослепительно ярким пламенем. Огонь почти мгновенно перебрался на крышу здания, и та запылала, рассыпая в разные стороны радужные искры. Потом пламя стихло, открывая взглядам белоснежный, как и прежде, храм, а искры – вернее, даже не искры, а крохотные прозрачные шарики с разноцветными молниями внутри – понеслись в нашу сторону.
– Руки, – напомнил неусыпно бдевший за нами куратор, и мы с готовностью выставили ладони вперед.
Все неурядицы и проблемы, связанные с эльфом, оказались забыты – и, в первую очередь, сам Берриан Торэт. Как-то стало вдруг безразлично, вернулся он к своим ушастым приятельницам или все так же стоит и пялится на нас с постамента. Сейчас меня занимало только одно: искра… моя искра… Какая она?
Магистр Канаги не раз повторял, что беспокоиться не о чем. Мы маги, это уже проверено, а искр судьбы всегда ровно столько, сколько адептов участвует в выборе – так что, по факультетам распределят всех. И, тем не менее, было немного страшно.
Первые искры-молнии уже опускались в протянутые навстречу руки, впитывались под кожу, и мантии на плечах «новобранцев» тут же менялись, окрашиваясь в разные цвета. Бежевый – у бытовиков, синий – у артефакторов, у алхимиков – коричневый, и неизменно белый – у эльфов.
– Зеленый, – счастливо взвизгнула соседка первокурсница, невероятно довольная своим изумрудным плащом.
Сашка тоже получила зеленую искру целителя. Полин – светло-голубую провидца. Тут все получилось, как и предсказывал куратор. А вот Сэм удивил: ему совершенно неожиданно, даже для нашего мэтра, досталась красная искра боевика. И когда плащ друга окрасился багрянцем, Канаги, удивленно и уважительно покачал головой.
Со всех сторон неслись радостные крики – факультеты приветствовали теперь своих новичков.
Уже больше половины первокурсников определились с выбором, включая моих друзей. И только я все стояла и стояла с протянутой рукой, как нищенка на паперти, честное слово. Даже обидно как-то стало. Где там моя искра? Куда пропала?
И когда настроение совсем испортилось, прямо передо мной в воздухе неожиданно возникла… Нет, не долгожданная сфера, а знакомая фигурка, лихорадочно бьющая прозрачными крыльями.
Стрекозел!
В первый момент я решила, что у меня галлюцинации – попыталась проморгаться, даже глаза потерла свободной рукой. Не помогло.
Мелкий, которого, похоже, кроме меня никто не видел, лихо затормозил на повороте, жизнерадостно оскалился, демонстрируя тонкие, острые зубы, и ткнул куда-то в бок когтистым пальцем. Я скосила глаза и заметила странный шар – абсолютно черный с серебряной молнией внутри. Среди своих радужных собратьев он явно выделялся и был единственный такого цвета.
Шар стремительно приближался, явно метя в меня, я недоуменно на него смотрела, и только стрекозел не растерялся – метнулся к подлетевшей искре и со всей дури пнул ее ногой, придавая ускорение. Сфера завертелась на месте, сердито загудела, а потом… Нет, не опустилась на руку, хотя я старательно тянула ее вперед, а с размаху ударила прямо в лоб, заставив пошатнуться.
Меня словно ледяной волной окатило, в глазах потемнело, дыхание оборвалось – хорошо, Сэм с Алекс поддержали, не дали упасть.
Когда через несколько секунд я пришла в себя, вокруг царила невероятная, просто-таки оглушительная тишина. И в этой самой тишине Полли пораженно произнесла:
– Лер, у тебя мантия черная с серебром, как у эльфа на трибуне. Больше ни у кого таких нет. Мэтр Канаги, а что этот цвет означает? О нем вы нам не рассказывали.
Глава 3
Она стояла – серьезная, сосредоточенная – смешно хмурила брови, забыв обо всем на свете, в том числе и о его существовании, а он не мог отвести от нее взгляда. Как и тогда, несколько часов назад. Злился на самого себя, и, все равно, не мог.
И ведь не было в ней ничего особенного, обычная человеческая девчонка, каких сотни. Худенькая, стройная. Темные волосы и глаза, беззащитно-тонкая шея, нежный овал лица, забавные ямочки на щеках и маленькие, розовые от холода уши. Симпатичная, да, но среди людей встречались и поинтереснее, а уж с эльфийками точно не сравнить. Но ведь чем-то она его зацепила. Сразу, при первой встрече.
Там, на галерее, когда она коснулась его груди, Берриана словно огнем обожгло – остро, внезапно, неприятно-болезненно. Он даже отшатнулся от неожиданности. Бросил девчонке что-то резкое, а она, вместо того чтобы растеряться, смутиться, ответила… Да как ответила! И этот ее взгляд. Не трепетно-восторженный, каким обычно смотрели на него другие, а прямой, твердый, насмешливо-оценивающий, даже колючий, и уж точно совсем не восхищенный.
Это окончательно взбесило. А еще почему-то ужасно не хотелось отпускать девушку. И Берриан связал ее печатью долга, выбрав какой-то глупый, совершенно надуманный повод.
Пыль… Выходной у слуг… Смешно.
Да его резерва хватит, чтобы мгновенно разрушить и отстроить заново лунный дворец в Риннэйле, не то, что очистить до зеркального блеска несколько жалких комнат в этой академии. Достаточно простого заклинания и легкого взмаха руки. А слуги ему только мешали – он прекрасно бы и без них обошелся, если бы они не требовались ему по статусу.
Берриан никогда не относился к людям с презрением или пренебрежением, как многие из его соплеменников, он к ним вообще никак не относился. Его люди совершенно не интересовали. А тут…
Он не узнавал сам себя. Но ведь ждал, с нетерпением ждал вечера и того момента, когда печать приведет к нему девушку. В том, что это случится, Берриан не сомневался, зову родовой печати нельзя противится. Она придет, обязательно придет и тогда… Что случится после того, как должница явится, он и сам не понимал, и это раздражало больше всего.
Зачем ему эта человеческая девчонка? Почему он вспоминал о ней, думал все это время? И здесь, на площади, в первую очередь начал искать в толпе взглядом и не успокоился, пока не нашел. Какое ему вообще до нее дело?
Иномирянка… Надо же. Теперь многое стало ясно – ее странное, необычное поведение, слова… Многое, кроме одного. Что его в ней притягивает? Хотя нет, имелся еще один вопрос. Что за тип рядом с ней топчется и нахально, по-собственнически руки ей на плечи кладет, а она улыбается при этом тепло, мягко, а не иронично-язвительно, как ему, Торэту?