терпением ждать приближающегося сезона. Из самого достоверного источника мне стало известно, что единственный холостяк из знаменитой троицы сент-джеймсских повес стал опекуном юной леди, которая должна дебютировать в приближающемся сезоне. Возможно, он был уверен, что ему никто не станет мстить за прошлые проделки, потому что у него нет сестер. Зато теперь все изменилось: у него есть подопечная. Мне повезло узнать ее имя, и я поделюсь им с вами. Это мисс Марлена Фаст. Так что в центре нашего внимания будет не только незамужняя сестра герцога Гриффина – наступающий сезон будет для нее третьим, – но и подопечная герцога Ратберна. Мы будем внимательно наблюдать за ними и первыми узнаем, получат ли юные леди в этом году предложение руки и сердца. Мы также будем помнить о слухах, которые циркулируют уже два года: падет ли месть за прошлые дела герцогов на головы невинных леди Веры и мисс Фаст».
Глава 10
Мужчина-повеса может с легкостью довести юную леди до слез.
Хоть это и было для нее необычно, Марлена очень нервничала, и причин тому было несколько. А виной всему герцог. Он занимал все ее мысли. Марлена не могла выбросить его из головы с тех самых пор, как в момент тревоги из-за перспективы такого запретного деяния, как поцелуй, просунула платок между их губами, чтобы избежать того, чего так хотела.
Она постоянно продолжала спрашивать себя, почему не позволила их губам соприкоснуться, хотя стремилась к этому всем сердцем. Марлена и раньше думала о поцелуях, но только с неким безликим джентльменом, не имевшим определенных черт, а теперь это был вполне реальный мужчина, причем необыкновенно привлекательный, сильный и дерзкий – герцог Ратберн.
Определенно не было бы ничего ужасного, если бы их губы встретились. Это сразу приоткрыло бы завесу тайны. Все стало бы ясно, как тогда, в лесу с кузенами, когда они подняли засохшую ветку дерева, чтобы узнать, кто под ней живет, или когда она исследовала чердак в доме мистера Олингуорта. Не может быть ничего плохого в желании удовлетворить свое любопытство, изведать неизведанное. Она бы узнала, что чувствует женщина, когда к ее губам прижимаются губы мужчины. Марлена постоянно спрашивала себя, почему избежала этого поцелуя. Как все же не вовремя ей попался под руку носовой платок герцога!
Была и другая причина для нервозности. Мисс Гонора Труф. Сегодня утром увидел свет ее новый скандальный листок, первый с тех пор, как герцог стал ее опекуном. Евгения как раз направлялась в книжный магазин, в котором они с Марленой были постоянными покупательницами, чтобы купить листок и, как бы между прочим, спросить, как продаются «Мудрые советы», если вообще продаются.
Марлена в ожидании возвращения Евгении мерила шагами комнату – эта самая привычка безмерно раздражала ее в Джастине, – ходила взад-вперед перед камином и что-то бормотала себе под нос.
Марлена, Евгения и Вероника, когда начали свое предприятие, решили, что Марлена никогда не должна сама покупать скандальный листок, чтобы никому не пришло в голову связать с ним ее имя. Евгения тоже редко его покупала. Но сегодня Марлена очень хотела его получить.
Она ни разу так не волновалась с тех пор, как свет увидел третий или четвертый номер, тот самый, в котором говорилось о слухе, пущенном мистером Брамуэлом в «Уайтсе». После этого продажи листка взлетели.
После того как герцог ушел из их дома – это было пару дней назад, – она точно знала, о чем будет писать. Когда решение принято, исполнить его довольно легко. Раньше она никогда не писала о себе, а теперь увидит свое имя напечатанным в газете – свое, не чье-то другое. Марлена никогда не подозревала, что у нее появится повод писать о самой себе.
До того как познакомилась с герцогом, она никогда не писала о тех, кого знала или хотя бы видела. Теперь, когда повеса герцог Ратберн обрел лицо и стал реальностью, все связанное с еженедельным листком изменилось. То, что представлялось вымышленной историей о людях, которых она не знала, неожиданно обрело реальные черты.
В тот день она быстро закончила работу и передала листок Евгении, а та – своей горничной, и с тех пор Марлена места себе не находила. Ей пришлось упомянуть себя и герцога в этом номере, поскольку через неделю эту потрясающую новость уже будет знать весь город, Джастина позаботится. Если не сообщить новость немедленно, позже ее сочтут неактуальной, пусть и любопытной. Продажи снизятся, и очередная выплата Евгении и Веронике уменьшится. Марлена не могла этого допустить.
Делать было нечего. Едва убедившись, что письмо мистера Олингуорта – правда, Джастина не смогла сдержать радость и уже на следующий день после обеда отправилась с визитами. Начала с леди Уэстербрук, потом посетила миссис Барнес, заехала даже к сестре герцога Гриффина леди Вере. Они иногда встречались на светских мероприятиях, хотя кузина и признавала, что знает эту леди плохо. Просто ей хотелось поведать сестре герцога, что Марлена дебютирует в этом сезоне, а также пригласить на чай в любое удобное для нее время.
Марлена уже страшилась перспективы этой встречи, равно как и всех остальных, когда начнется сезон. Ей не хотелось даже думать о череде балов, карточных вечеров и прочих светских мероприятий. А о леди Вере и ее сестре-близняшке она писала до того, как леди Сара вышла замуж. Марлена никогда не писала о тех, чьи брачные перспективы уже определены, но и в их первый сезон лишь упомянула о сестрах герцога в связи с известными событиями.
Тем не менее Марлену мучили угрызения совести. Именно от нее пошел слух, что близняшкам могут мстить из-за прошлых проделок их брата. Этот слух, вероятнее всего, подпортил сезон обеим леди. Слава богу, ничего страшного не случилось. Впрочем, Марлена ничего плохого и не ожидала. Все же они сестры герцога. Кто рискнет причинить им вред?
Марлена не могла себе простить, что попросила мистера Брамуэла распустить этот слух, и всерьез собиралась прекратить писать свой листок после окончания первого сезона, но положение Евгении и Вероники только ухудшилось, а не улучшилось, как она надеялась, и пришлось продолжить, чтобы им помогать.
Теперь, когда ей предстояло выйти в свет, Марлена боялась встречаться с теми, о ком писала. Начиная скандальный листок, она не осознавала, что однажды выйдет в свет и встретится с теми самыми людьми, о которых сплетничала. И вот теперь это осознание легло на ее плечи тяжким грузом. Она все больше чувствовала себя виноватой.
Стукнула задняя дверь. Кто бы это мог быть? Определенно не Евгения и не Джастина. Тат выскочил из комнаты с лаем, но вполне дружелюбным, – значит, пришел кто-то свой. Марлена услышала быстрые шаги в коридоре, и через мгновение в гостиную вбежала Вероника, затравленно огляделась, рухнула на диван и зарыдала.
Марлена опустилась рядом с ней на колени.
– Что случилось?
Рыдания стали громче. Тат поставил передние лапы на диван рядом с головой девушки и завыл. Так случалось не единожды, и всякий раз собачка сильно расстраивалась. Тат еще немножко повыл, потом залаял.
– Тише, малыш! – сказала Марлена. – Я же пытаюсь ее успокоить.
Тат продолжал лаять, и через минуту в комнату вбежала миссис Додл, на ходу вытирая руки о передник, усыпанный гусиными перьями и мукой.
– Что случилось с миссис Портингтон на сей раз?
Марлена подняла глаза.
– Понятия не имею. Никаких ран – значит, просто из-за чего-то расстроена. – Марлена подхватила Тата и протянула миссис Додл. – Прошу вас, выведите его в сад, а я пока попытаюсь выяснить, в чем дело.
– Конечно, мисс. – Экономка забрала песика, но тот стал вырываться, понимая, что сейчас его выставят на улицу и он пропустит самое интересное. – Дайте мне знать, если бедняжке понадобится помощь. Ей в жизни столько пришлось испытать.
Марлена улыбнулась доброй женщине и кивнула.
– Спасибо.
Когда миссис Додл вышла, прижав к груди собачку, она погладила Веронику по плечу:
– Скажи наконец, что произошло.
Та не переставала рыдать, и пришлось ее слегка встряхнуть.
Зарывшись лицом в подушку, она пробормотала несколько слов, но Марлене удалось разобрать только одно: «Евгения».
Марлена похолодела.
– Что-то случилось с твоей сестрой?
Вероника кивнула, и по телу Марлены прокатилась волна дрожи. Неужели Евгению поймали? Кто-то обнаружил, что она причастна к скандальному листку мисс Гоноры Труф?
Ответа не было, и Марлена еще раз встряхнула рыдающую женщину.
– Она арестована? Ее увезли? Стукнули чем-то по голове? Вероника, прекрати рыдать и скажи толком, что произошло! Где Евгения?
Миссис Портингтон наконец-то понемногу стала успокаиваться, потом и вовсе затихла и села.
– Нет, с ней все в порядке. Я расстроилась из-за мистера Портингтона. – Вероника икнула, шмыгнула носом и вытерла свои огромные голубые глаза.
Марлена ничего не понимала.
– Но ведь когда я спросила, что случилось, ты сказала «Евгения». Так в чем дело? Что-то с мистером Портингтоном? Ты должна мне все рассказать, иначе я не смогу тебе помочь.
Она еще раз шмыгнула носом и выпалила:
– Мистер Портингтон купил яйца.
«О Небеса, даруйте мне терпение!»
Марлена предпочла ничего не говорить: рано или поздно все прояснится. Ей было хорошо известно, что Вероника излишне эмоциональна, склонна к истерикам. Бывали дни, когда она наотрез отказывалась от еды или не вставала с постели, но так расстраиваться из-за обычных яиц по меньшей мере глупо. Марлене очень хотелось втолковать ей простую истину, но при теперешнем душевном состоянии Вероники это было невозможно. Сделав над собой усилие, она ничего не стала говорить подруге, поскольку нет повода отчаиваться, а от ее слов она не почувствует себя лучше. Не приведи господь, опять начнется истерика.
Вздохнув, Марлена села на диван рядом с Вероникой и спросила: