Тихонько кашлянул нар Рашхан, напоминая о своем присутствии, и я встрепенулась. Активировала лиар, закрыла шлюз и, удостоверившись в безопасности, обернулась к семье Рейес.
– Пойдемте, – предложила я, с трудом отрывая взгляд от Кая. – Я покажу вам ваши каюты.
Кай Рейес
Аврора, когда ее волосы под действием способности поменяли цвет на белоснежный, стала еще красивее за те четыре года, что мы не виделись. Невозможно красивее – до знакомого сбитого дыхания и темноты перед глазами, как тогда… в тот самый момент, когда я на своем собственном восемнадцатом дне рождения осознал, что она для меня – все. До желания стиснуть ее в руках, закутать в свою тьму и не выпускать из объятий.
Аврора. Мой воздух. Моя личная бездна. И мое спасение от грани, которая однажды оказалась так близко. Женщина всей моей жизни, в которой уже нет места для других. Без которой я бы не выстоял. Только в ней одной заключены теперь и вся моя боль, и все мое счастье.
Я знал, что так будет. Когда снова встречусь с ней, все усилится до ломающей тело боли. Не подозревал, а именно знал. Расстояние и время – вовсе не помеха для того, что я к ней чувствую. Не попытка ее забыть. И не проверка. Лишь вынужденные обстоятельства, не больше.
Я замер на мгновение, запирая отзывающуюся на ее присутствие силу, тихо выдохнул и поймал самый желанный для меня взгляд во Вселенной. Ее сверкающий взгляд, в котором сосредоточился весь мой мир.
Четыре года. Четыре года я люблю ее и живу с этим безумным, безнадежным чувством в сердце. Я давно не мальчишка, не романтик, не тот, кто верит в сказки, и понимаю, что чувства – это не договор и не сделка, их нельзя выторговать или заслужить. Но… Я бы пошел в любую бездну, если бы у меня был хоть малейший шанс на взаимность. Шанс, что она посмотрит на меня так же, как я сейчас смотрю на нее, сгорая от темного пламени.
Я сильный. Когда понял, что она не откликнулась на мои чувства, я выдержал все: ее смех с другими, ее равнодушие, ее взгляды, скользящие мимо. Я не лез, не давил, не унижался. Я держался изо всех сил. Потому что любовь – это не цепляться за женщину, когда ты ей не нужен. Любовь – это уважать ее выбор. Даже если этот выбор – не ты.
Но… Каждый ее вдох, каждый жест, каждый звук ее голоса – во мне, где бы я ни был и что бы ни делал. За моими плечами за эти четыре года с десяток сложнейших миссий на неизведанные планеты и бесчисленные задания, но от того, что живу я лишь Авророй, мне не избавиться. Я и не стремился. Просто принял, как данность. Трудно? Невозможно. Но сломаться я бы себе не позволил.
И именно это дает мне возможность сейчас оставаться собой. Сдерживаться, спокойно здороваясь с Авророй, хотя от ее близости жар едва ли не сжигает меня изнутри. Идти за ней, сейчас донельзя напряженной явно из-за недавнего завершившегося становления дара, по коридорам корабля. Идти, будто ничего со мной не происходит.
Но если однажды… если однажды она хоть как-то, хотя бы немного откликнется на мои чувства – я поймаю ее и уже не отпущу. Потому что четыре года – это не просто срок. Это темная бездна, через которую я прошел и не сгорел дотла. Я все еще здесь. Живой. И мои чувства не мимолетная страсть. Это сталь, закаленная временем. Это выбор. И я точно не сдамся.
В этот момент Аврора оглянулась на меня, пронзив взглядом, словно молнией, которыми она владела. Замерла на мгновение, словно хотела что-то сказать, но тут же отвернулась и уверенно приложила лиар сначала к одной двери каюты, а после – к соседней.
– Приятного вам всем полета! – бросила быстро и, сделав несколько шагов, мгновенно переместилась.
Аврора Тириас
Остаток пути прошел для меня как в тумане. Я пыталась справиться с нахлынувшими чувствами, но получалось это плохо. Дважды, задумавшись, я обнаруживала себя идущей по коридору в сторону каюты Кая и тихо ругалась себе под нос.
А когда корабль пошел на снижение и его немного тряхнуло, я чуть было не ухватилась за ладонь Кая, сидевшего в соседнем кресле. Точно так же, как это сделала Анжелика, находя в своем мужчине защиту.
Полная нескончаемая бездна! Вот как это называется!
А ведь когда Анжелика рассказывала, что в момент встречи своей половинки, ты себя практически не контролируешь и совершаешь странные, абсолютно не свойственные тебе поступки, это вызывало у меня недоумение. Но теперь я и сама оказалась в схожей ситуации, и так и не решила, как мне быть.
– Ты в порядке? – наклонился и тихо спросил Кай, стараясь не привлекать ничьего внимания и обдавая меня ароматом парфюма с легкой горьковатой нотой.
Нет. Абсолютно нет. Я больна тобой, Кай. Вот уже несколько часов. И самое страшное – это не лечится.
– В полном, – ответила я, выдыхая и старательно сохраняя маску невозмутимости.
Кай, как мне показалось, замешкался на секунду, прежде чем выпрямиться. Его взгляд скользнул к иллюминатору, за которым виднелась Каллиастра, а потом задержался на Ричарде, наблюдающем за мной с легкой задумчивостью.
Так… Вот кто мне поможет! И как я сразу не догадалась обратиться за советом к брату? Уж с его-то трезвым умом я точно найду выход. Единственный верный выход: как завоевать сердце невозмутимого Кая Рейеса.
Ричард, почувствовав перемену в моем взгляде, тихо вздохнул. Уже понял, что легко не отделается. Но разговор пришлось отложить.
После посадки корабля пара часов у нас ушла на разгрузку трюмов, еще три – на полет к одному из островов Каллиастры.
Я пыталась отвлечься: сначала на мелькавшие внизу мегаполисы с зеркальными небоскребами (меня ими не удивишь – на Ариате и покруче есть), потом – на бескрайний океан, манивший туристов со всей Вселенной.
Наконец, мы добрались до гостиницы на выбранном для отдыха острове. Я бросила чемодан, решив разобрать его позже, и направилась в соседний номер к брату.
Ричард сидел на краю кровати, листал какие-то голограммы, явно собираясь заказать перекус. Увидев меня, он щелкнул по лиару и замер.
– У меня проблема, – заявила прямо.
Все-таки ходить вокруг да около совсем не свойственно никому из нашей семьи.
– Это я понял еще по твоим взъерошенным волосам, горящим глазам и двум разбитым кофейным чашкам во время ожидания в космопорту, – сухо заметил он.
– Ричард, я серьезно, – вздохнула, садясь рядом.
Он уставился на меня, готовый выслушать.
– Я влюбилась в Кая Рейеса.
– Ты шутишь? – изумился он.
– Я его люблю. Да так, что теперь никого, кроме него, не вижу, – заявила уверенно и прикусила губу.
Ричард моргнул и нервно потер виски. Кажется, мое признание сразило брата наповал. Боюсь представить, как бы отреагировал на эти слова Кай.
Конечно, всем известно, что у детей из пар одаренных третьего уровня чувства вспыхивают именно так – мгновенно и обычно после двадцати лет, когда дар стабилизируется. Но когда это случается с тобой… Это, как падение в бездну. Моей бездной стал Кай Рейес.
– Что ты от меня хочешь, Аврора? – спросил брат, к счастью, воздержавшись от комментариев. За это я его особенно ценила.
– Мне нужна твоя помощь.
– Какая?
– Поговори с Каем по-мужски. Узнай, есть ли у него девушка, как он ко мне относится… Разведай обстановку.
– И как ты себе это представляешь?
– Ты же рассудительный и умный. Придумаешь и справишься.
– Неужели?
– Ричард, не могу же я просто подойти к Каю и спросить напрямую!
– Не можешь? – фыркнул он. – Да ты из тех, сестренка, кто подойдет к понравившемуся мужчине и заявит: «Ты мне нравишься. Теперь это твоя проблема».
Я шутливо стукнула его по плечу и вздохнула, признавая правду Ричарда о моем характере.
– Представь, как будет неловко, если я признаюсь, а окажется, что я ему неинтересна. А, учитывая, что еще и наши семьи дружат, это точно в будущем создаст проблемы. Поможешь?
Ричард закатил глаза.
– Не вижу ни одной причины ввязываться в это…
– Ричард! – возмутилась я.
– …Кроме одной, – добавил он, глядя мне в глаза. – Ты моя единственная и любимая сестра.
Я расплылась в улыбке.
– Ты лучший брат на свете! Если тебе понадобится помощь с твоей парой, я…
– Да избавь меня от такого Вселенная! – махнул он рукой.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что я вижу, во что любовь превращает дорогих мне людей. Чистое безумие! Нет уж, обойдусь без такого «счастья».
– Ты даже не понимаешь, что отвергаешь!
– Аврора… Ты и так невыносима, а влюбленная – вообще катастрофа. Лучше бы ты, как раньше, акул пугала, да вулканы будила…
Я схватила подушку, но он увернулся, поднял руки, давая понять, что сдается.
– Мне уже Кая жалко.
– Не смей его жалеть! Никто не полюбит его так, как я. Искренне. Безгранично. Как никого во Вселенной.
Ричард внезапно стал серьезен, его взгляд пронзил меня.
– Если он тебя ранит… или хотя бы обидит…
– Ричард… – я обняла брата.
В этот момент мы снова понимали друг друга без слов.
Была уже глубокая ночь, когда на мой лиар пришел вызов от Ричарда.
Я не спала, волнуясь, как прошел его разговор с Каем, и ждала звонка брата. Щелкнув по камню, я замерла. Вопрос «Как все прошло?» так и застрял в горле.
Передо мной предстало незабываемое зрелище: встрепанный Ричард, подпирающий голову рукой, и Кай в полурасстегнутой рубашке, допивающий что-то ядреное, судя по гримасе брата, глядевшего на его стакан.
– Аврора, забери нас отсюда, пожалуйста. Боюсь, сами мы не доберемся, – произнес Ричард. – А Рамира с Анжеликой тревожить не хочется.
Я ожидала чего угодно, но не этого. Закрыла глаза, глубоко вдохнула.
– Хорошо, – согласилась, понимая, что выбора нет.
Мы с братом всегда прикрывали друг друга, не тревожа этим родителей.
– Ну вот, а ты говорил – не согласится, – протянул Кай, отодвигая пустой стакан и улыбаясь так открыто и светло, что у меня чуть не остановилось сердце. – Я же говорил, Аврора добрая.