Я чуть не расхохоталась нервно от того, что он выдал на хвостовом языке. Изгибая хвост и выбрасывая жало, Хард обложил нас такими многоэтажными матюгами, что наш повар на эсминце извёлся бы от зависти.
Ух… Надо запомнить несколько выражений. Особенно одно. Жаль, я там концовку не разобрала. Там было что-то про крайне нетрадиционный способ совокупления таких отсталых моллюсков, как мы, с нашими собственными раковинами.
— Вы не уложились в норматив, 1-КА! — наконец, рявкнул Хард. — Вы космодесантники? Или слизь на сапогах?
Воу, а вот это уже прям мягонько он нас. Только слизь. А не половые органы инопланетной флоры и фауны.
Я промолчала и удержала лицо каменным. А вот кое-кто из рихтов не выдержал.
— С какого ляда мы не уложились?
— Командир, у тебя укладывалка не поломалась?
— Мозги у него поломались, вместе с укладывалкой.
— Хард, твою мать, ты…
Вдруг наступила тотальная тишина. Ого…
Хард вдруг оказался рядом с тем, кто попытался сказать про его мать. Это был здоровенный рихт, выше Харда. Я легко это видела, потому что Хард стоял к нему вплотную, глядя тому прямо в глаза.
Замолчали все. Почему-то стало очень страшно. То ли от совершенно дикого в своей первобытной ярости чуть прищуренного взгляда. То ли от того, как Хард стоял, подняв выпущенное жало на вздёрнутом хвосте над плечом.
Вообще-то я бы с Хардом не связывалась. Ну его, отморозок же. Его и командирская должность не остановит.
Видимо, к такому же выводу пришли все остальные. Потому что ни звука больше не было произнесено.
— Я сказал, — крайне спокойно произнёс Хард, — вы не уложились. Сто отжиманий прямо сейчас. Потом чистить экипировку и оружие. После ужина в десятую аудиторию.
Странно, в этот раз никто не спросил, зачем нам в аудиторию. Хотя до этого обязательно бы спросили.
— Упор лёжа, — скомандовал Хард.
Я, вместе со всеми, начала отжиматься. Ведь я вместе со всеми не уложилась в норматив.
Хотя я и не самой последней прибежала.
Повернув голову, я встретила задумчивый взгляд Харда, скользнувший по мне.
И тут до меня дошло. Он что, на это и рассчитывал? Что не добегу?
Глава 9. Тесты
Эта мысль так и эдак крутилась у меня в голове, пока я приводила свою экипировку в порядок.
Слишком нарочито была задрана нагрузка на полигоне.
Такой шаг не имел никаких разумных объяснений.
Разве что проверка нашего максимума.
Допустим, проверял. Смотрел на нас всех в деле.
Только вот всё равно это неразумно. Уровень бойца виден и на обычных тренировках. Меня папа учил этому тоже: оценивать свою команду. От кого и чего можно ждать. Крайне полезно в боевых условиях.
То что сделал сейчас Хард… Он попросту сорвал нам всем план тренировок. Следующую неделю мы будем выдавать низкие показатели. Даже рихты.
Понятно, что рихты быстрее всех восстановятся. На то они и выносливые звери, рожденные для боя.
Мне, полукровке, придётся туго, а на людей в нашей команде совсем будет жалко смотреть.
Хард хочет оставить в своей команде только рихтов? Доказать превосходство своей расы?
Вряд ли. Он сын Дрэго Зартона, не мог он у героического командора таких мыслей понабраться. Служат достойно все расы, каждый полезен на своём уровне ответственности. Как говорил папа, космос не прощает пренебрежения к товарищам. Каждый одинаково ценен, если оказался на борту, в твоей команде.
Как тогда объяснить?
Впрочем, когда я доплелась до десятой аудитории, мне стало не до размышлений.
Все подтянулись быстро. Практически одновременно.
Наш командир рявкнул на нас хвостом, что мы ползём, а не бежим, и хвостом же приказал приступать к тестам.
Тесты? Это что, Хард у нас сейчас ещё и уровень теоретических знаний будет проверять?
Проследив за взмахом мощного командирского хвоста «приступайте», я торопливо опустила глаза.
Не хотела лишний раз смотреть на Харда. Боялась залипнуть. Так, сосредоточься, Диана, у нас тут, похоже, новый вызов нарисовался.
Я коснулась стола, активируя экран на гладкой поверхности. Ввела свой идентификатор.
Хм… Реально тестирование.
Я приступила к тестам.
Сначала классы кораблей, потом схемы построения эскадры. Отсеки, живучесть корабля. Оборонительные, наступательные средства. Манёвры в космосе. Это всё понятно и не составило для меня труда. Только уж слишком подробно. Долго. Выматывающе. Не столько сложно по уровню, сколько по времени. Ладно. Справилась.
Дальше. Следующий раздел. Десантирование. Виды десантных ботов. Особенности входа в атмосферу…
Я тыкала в экран практически на автомате. Во всём этом я очень хорошо разбиралась. Меня дрючили на все эти темы так, что никому ни на одном интенсиве и не снилось. Причём с такими деталями, что я сама могла бы курс преподавать.
А куда было деваться? Эсминец Мрака. Лучшие из лучших. Самые сложные и опасные задания. Знания, понимание, как всё вокруг тебя работает… Неизвестно, что в какую критическую ситуацию попадёшь. Какой кусочек знаний в какой критической ситуации спасёт жизнь и позволит выполнить задачу.
Но я тогда не воспринимала это как учебу. Я ведь ребенком была. Это игра была такая. Мне интересно все это было безумно. Естественно и запоминалось все быстро и легко. Просто в голове откладывалось и закреплялось там накрепко.
Мне такие истории рассказывали…
Впрочем, вот уже и следующий раздел. Вооружение. О, моё любимое!
В три часа ночи глаза уже основательно слипались. Я даже по сторонам не смотрела. Голова начинала кружиться, если я ее поворачивала.
Напрасно я думала, что полигон был сложным испытанием. Очень зря.
Я уже не злилась. Я стискивала зубы и методично, вопрос за вопросом, продолжала штурмовать этот гребанный бесконечный тест. Тут уже было дело принципа. Или я его или он меня.
Лядский Хард! Он нас тут убить решил? На полигоне не вышло, теперь убивает… скукой?
Он разрешил лишь три коротких перерыва. Всё остальное время мы отвечали на вопросы, по всей программе академии. С первого курса и до выпускного. И это учитывая, что часть команды, как и я, были не с последнего курса. Жесть…
У меня уже даже ругательств не осталось. На командира и на других я не смотрела. Плевать на них.
Я вгрызлась в эти тесты так, будто от этого зависела моя жизнь.
По сути, так и было. У меня есть задача. Я пройду этот интенсив. И — на родной эсминец. Вот цель.
Никто и ничто меня не остановит.
Тесты мы закончили под утро.
Я удержала лицо и хвост неподвижными, хотя губы так и норовили расплыться в довольную улыбку: я среди первых!
Только вот никто меня не отпустил, пришлось дожидаться остальных. Хард не позволил нам покинуть место, пока самый последний член команды, не закончит тесты.
Спать хотелось жутко. Все тело затекло от неподвижности. Хвост ныл и нервно дергался, как я его не контролировала. Только вот ещё ничего не закончилось.
Хард направил нас в зал псионической диагностики.
Мрак!
То есть он хочет сказать, что после адовой, невменяемой нагрузки на полигоне, а потом десятичасового напряжения мозгов над тестами, у нас будет всё в порядке с псионикой?..
Странно, но никто не возмущался. Да мне было и плевать на остальных.
Псионика… Судя по объёму протестированной теории, Хард решил проверить у нас всё. Со всех сторон.
Если будет проверять, как и в теории, всё… Что я там смогу показать?
Глава 10. Слабости
Хард Зартон.
.
Отец издевается? Кого он мне в команду набрал?!
Я едва удерживал хвост неподвижным, глядя на моих бойцов, выползающих из зала псионики.
Жалкое зрелище. Даже треть от того, что мы с братом Дрейком на пару себе устраивали, эти курсанты не смогли выдержать.
В который раз убеждаюсь, что мы с Дрейком — лучшие. Особенно это стало очевидно, когда Гай, наш старший брат, женился.
Когда три сына Дрэго Зартона тренировались втроём, Гай нас тотально контролировал. Хуже папы. Не давал уйти вразнос.
После женитьбы Гая, мы с Дрейком начали тренироваться в паре. Одни. Без оглядки на кого-то. Дрейк всегда находил возможность в своём плотном графике для тренировок со мной.
Обычно-то он как Гай. Почти. Ответственный, серьезный и все такое… Это со мной отрывается. Заражаем друг друга качественным безумством.
Соревнуемся друг с другом, продавливая свои пределы. Каждый раз убеждаясь, что пределов нет. Каждый раз отодвигаем границы выносливости, силы, ловкости, гибкости, скорострельности, псионики — дальше и дальше.
Да. Все верно. Пределов нет. Границ не существует. Они лишь там, где мы сами себе скажем, вот здесь граница. И остановимся перед ней.
Члены моей команды свои границы знают. Слишком хорошо.
Вот и сейчас, выходя из зала псионики на итоговое построение — под моим давящим взглядом всё же удержали хвосты от откровенных посыланий меня в закат.
Соображают, что не потерплю. Не посмотрю ни на что, выбью хвостом и кулаками любую мысль о неуважении.
У меня нет задачи им нравится. Но уважать они меня будут. И себя — когда увидят, как далеко они смогут отодвинуть свои нынешние границы.
На команду «стройся» отреагировали вяло. Мой приказ два дня отдыхать восприняли с явным недоверием.
Плевать. Это они будут два дня отдыхать. А я буду два дня работать. Головой.
Материала я собрал достаточно. Каждый боец, как на ладони.
Начиная с полигона, продолжая теорией, заканчивая псионической диагностикой в точке максимальной вымотанности.
Собственно, я бы не нагружал их так, и пошёл бы по стандартному пути. Но у меня слишком мало времени. Цели мне отец обозначил очень четкие. И по стандартной схеме я бы ни за что не увидел бы их истинный потенциал.