— Мне кажется, ты зря волнуешься, — взяла в руку прядь и снова повела по ней щеткой. — Всем хватит места в постели хозяина.
— Да что ты говоришь? Как показало время, Кархему достаточно пяти хорошо обученных наложниц. А сейчас нас сколько?
— Семь, — ответила на выдохе.
— Верно и еще одна на подходе. Однозначно от кого-то Кархем откажется. И главное тут, чтобы отказался он не от нас.
— Но мы уже год здесь. Тебя и вовсе он вызывает чаще остальных.
— Это так, но что будет, если наш дорогой хозяин вдруг возжелает Налию? Она хороша собой и моложе нас, между прочим.
— Я тебя поняла.
— И все же для начала надо разузнать о той оборванке с кухни.
Вдруг раздался скрип дверей, а следом голос смотрительницы, приказавшей всем собраться.
— Я привести к вам портниху, — оглядела девушек. — Бэр Кархем желать, чтобы его наложницы каждый вечер посещать его в новых нарядах. Агарья снять мерки с каждой и показать вам ткани.
После чего Фарата отправилась дальше — к Эйве. Нашла ее, сидящей на подоконнике.
— Риа приходить? — закрыла за собой двери.
— Да, гэл Фарата, — сразу спустилась на пол.
— Скоро я привести к тебе портниху, она снять мерки для платьев. Сегодня бэр Кархем хотеть тебя видеть, за ужином. Ты петь, пока он есть. А коль нарядов пока нет, вот, — пожила на кровать несколько платьев, — я взять самые маленькие, должны подойти. Вожак любить зеленый цвет.
— Благодарю.
— Я за тобой прийти после заката.
А когда орчанка ушла, раздался скрип второй двери, за которой была собственная купальная.
— Ушла? — выглянула Риа.
Глава 14
— Угу.
— Уф-ф-ф, чуть не попалась, — подошла к небольшой тахте, что тянулась вдоль окна. — Знаешь, это хорошо, что ты будешь петь для него, — присела на самый край. — Все ж не постель.
— Это временно, Риа.
— Не важно. И потом, вдруг ему так понравится твое пение, что он не захочет делать тебя наложницей? Одна из девушек, которую Кархем отпустил, умела танцевать. Она радовала его несколько месяцев, а потом случилось несчастье — повредила ногу. И Кархем подарил ей свободу.
— Что же мне себе повредить тогда? — печально усмехнулась.
— Мы что-нибудь придумаем, — поманила подругу к себе, а когда Эйва села рядом, достала из кармана передника три пирожка, — это тебе от Макоры. Представляешь, она переживает за тебя. Очень.
— Передай ей большое пребольшое бэригет, — взяла теплые пирожки в руки и едва не разрыдалась. — Макора хорошая. Это с виду она такая, а внутри…
— Знаю. Ворчит, может подзатыльник дать, но потом всегда пожалеет. Только к тебе она особенно прониклась. Видела бы ты, как Макора разозлилась, когда узнала, что тебя забрал Кархем. Часа два гремела посудой так, что уши у всех заложило, и даже похлебку для стражи переперчила.
— Даже так?
— Ага. Но, — закусила губу, — разозлился и еще кое-кто. Я бы сказала, взбесился.
— Тарос? — широко распахнула глаза.
— Да. Головой одного из своих стол сломал. Он когда в ярости, страшнее не сыскать существа.
И почему-то Эйве сразу вспомнился аромат рошки. Теперь запах этой травы всегда будет рождать образ Тароса перед глазами. Как бы то ни было, а Риа права, уж лучше петь. Кто знает, вдруг вожак действительно не захочет большего и однажды подарит свободу.
А спустя час после того, как Риа ушла, в комнату пожаловала молодая орчанка:
— Меня звать Ирхат, — вышла вперед. — Я сопровождать тебя, если ты выходить из покоев. Сейчас хотеть гулять?
Одеждой орчанка ничем не отличалась от здешней стражи — такие же кожаные штаны и жилет, на ее бедре были закреплены ножны, в которых покоился кинжал, в ушах поблескивали кольца, даже в носу было кольцо, татуировки резкими линиями пестрели на руках, голове, шее. А главное, это волосы, собранные в высокий хвост, но виски были выбриты. Оказывается, в воинах у хаватов не только мужчины, но и женщины.
— Да, хотела бы.
— Тогда одеваться. Я ждать за дверью.
Одеваться! Знать бы во что. На улице знойно, а у нее только закрытое платье да те наряды, которые принесла Фарата. Но наверно лучше закрытое, безопаснее будет.
Эйва натянула на себя уже привычное платье, быстро повязала платок и поспешила на выход. На улицу хотелось нестерпимо, раньше и дня не было, чтобы она не прошла пару километров от дома до торговой лавки отца и обратно. Он торговал тканями — хорошими, прочными. Из них люди шили себе постельное белье, шторы, балдахины.
Пока спускались на первый этаж, пока шли по парадной зале к дверям, Эйва без конца оглядывалась, так и казалось, будто за ней следят.
— Ты чего дергаться? — заметила ее страх орчанка.
— Ничего.
— Когда я радом, тебя и пальцем никто не тронуть.
Ирхат очень даже симпатичная для орчанки, но взгляд до чего суровый.
Девушки прошли в сад с каменными лавками, фонтанами, раскидистыми деревьями, что цвели буйным цветом, и беседками. И только Эйва шагнула на траву, как сразу же сбросила с ног обувку, ощутив пальцами мягкость и шелковистость зеленого ковра. Шум матери природы ласкал слух, ветер нес ароматы цветов, а солнце слепило глаза. Ирхат с интересом уставилась на свою подопечную. Фарата дала четкие указания — беречь девчонку как зеницу ока, не подпускать к ней ни гаремных, ни тем более воинов. Чем она так важна для смотрительницы? Обычная мелкая бушта.
Эйва в свою очередь подняла лицо к солнцу и что-то тихо-тихо зашептала.
— Ты что делать? — встала напротив, загородив свет.
— Молиться, — открыла глаза.
— Духам предков? — склонила голову на бок.
— Нет, Мириде. Благодарю ее за такой подарок, я давно не была на улице. Прислугу не выпускают из чертогов.
— Так, ты не прислуга.
— Со вчерашней ночи нет.
— Наложница?
На что Эйва пожала плечами.
— Я буду петь для бэр Кархема.
— Вот как, — достала из кисета, что висел на ремне, горстку лесных орехов, — спой тогда. Я ни разу не слышать, как вы петь.
— Хорошо.
В этот момент за ними наблюдали две пары глаз. После очередного совета в зале у окна стоял вожак и его главнокомандующий. Тарос с трудом сдерживал злость, ибо видеть девчонку, которая теперь принадлежит Кархему, оказалось не так-то и просто. А Кархем наоборот, смотрел на Эйву с ухмылкой. Уже сегодня вечером она ему споет, и кто знает, чем закончится эта песня. Хоть Фарата и просила не трогать самку, но тут он решает, кого трогать, а кого нет. Просто будет осторожнее, чтобы не навредить.
Глава 15
— Новенькая? — кивнул Тарос на девушку.
— Да. И, как недавно узнал, певчая.
— Уже была с тобой?
— Еще нет.
На что Тарос с удивлением уставился на вожака:
— Отчего же?
— Не о том мы с тобой говорим, брат, — покосился на него, — писарь все занес в книгу?
— Да, всё. Золота должно хватить на драконьи яйца.
— Это хорошо. Что с оружием?
— Кузнецы не успевают отдыхать.
— Гонцы?
— Отправлены. Не переживай, я свое дело знаю, — снова посмотрел на Эйву. — И не подведу.
— Верю, Тарос. А сестра твоя молодец, — перевел взгляд на Ирхат, — пошла по стопам отца. Из нее вышла отменная лучница.
— Старается, рвется в походы. Но я не пускаю, рано.
— Правильно, здесь тоже есть чем заняться. Фарата хорошо придумала. И если Ирхат проявит себя достойно, думаю, можно будет определить ее в ряды охотников, пусть ходит в Карстовый лес. Из женщин охотницы путевые.
— Ты прав, — нехотя улыбнулся.
— Скажи мне, Тарос. Только честно. Тебя что-то гнетет? — прислонился плечом к стене.
— С чего взял?
— Ну, как же с чего. Столы ломаешь чужими головами, страх наводишь на прислугу.
— Ты меня знаешь. Могу и шею свернуть, если вижу непослушание.
— И все? Причина в непослушании?
— Да.
— Габан.
— Если больше не нужен, пойду я, — постарался говорить спокойно, хотя внутри все клокотало от злости.
— Иди…
Тарос покинул залу, а Кархем остался стоять у окна. Эйва тем временем отправилась к небольшому пруду, поблескивающему средь высоких трав. Как же ей не идет этот платок, всю красоту скрывает, хотя красота певчей птички должна принадлежать ему одному.
Вечера Кархем ждал с нетерпением. Если девчонка порадует, он подарит ей что-нибудь особенное.
И с наступлением сумерек прислуга взялась за приготовления — накрыли стол в малой зале, где вожак обустроил себе место отдыха. На полу чернели шкуры медведей, у колонн стояли широкие тахты, усеянные подушками. Для Эйвы вожак повелел подготовить топчан по центру залы.
А Эйва в свою очередь нервничала в покоях. Бедняжка исходила комнату вдоль и поперек, успела искупаться, одеться в один из нарядов, оказавшийся все-таки великоватым. Что с ней будет сегодня? Как распорядится её судьбой Мирида?
Вдруг за дверью послышались звуки шагов:
— Готова? — в покои вошла Фарата.
— Да, — поднялась, а рукой схватилась за юбку, которая так и норовила сползти.
— Тогда идти за мной, бэр Кархем уже ждать. И еще, — подошла к ней, — вести себя сдержанно. Если разбудить в мужчине желание, я тебя уже не спасти.
— А что мне делать для этого? — растерялась.
— Сидеть, петь и не смотреть в глаза. Если вожак предложить ужин, принять, подарить подарок, тоже принять. Но главное, быть скромной и холодной.
— Ладно.
Когда миновали длинный коридор, Эйва разнервничалась вконец, ее затрясло, что аж зуб на зуб перестал попадать, в груди сдавило. Всем своим существом желалось броситься наутек. А у дверей в малую залу вообще чуть в обморок не упала, вовремя смотрительница подсуетилась — сунула под нос пузырек с чем-то жутко вонючим.
— Дышать ровно, — спрятала пузырек за пояс, — если все сделать, как я сказать, бэр Кархем тебя не трогать. Есть у него с кем ночи ночевать, а тебя он хотеть слушать.
— Да, хорошо.
— Все, ступать… — кивнула страже, чтобы открыли двери.
Эйва переступила порог и сразу же остановилась. В помещении царил полумрак, было по вечернему прохладно из-за открытых окон, в воздухе пахло фруктами.