В 1929 году Ленинградская военная теоретическая школа была окончена, и отца перевели инструктором по летному делу в Военную школу летчиков им. Мясникова, так называемую Качинскую школу. Школа располагалась в восемнадцати километрах от Севастополя в долине реки Качи, близ деревни Мамашай. За год до этого на Каче впервые появился парашют. К парашюту курсанты отнеслись вначале скептически. Думаю, что среди них был и отец. Нередко он признавался, что ничего страшнее, чем прыжок с парашютом, он не испытывал. Судьба парашюта поначалу казалась незавидной. Одни не верили, что он раскроется; другие считали, что, поскольку летать они умеют, парашют им ни к чему. При таком настроении парашют долго лежал без употребления. В 1930 году попробовали сбросить с самолета чучело («Ивана Иваныча», как прозвали его летчики), и то неудачно. «Ивана Иваныча» отнесло ветром, и он утонул в море. Парашюты снова отнесли на склад. И только спустя год был наконец совершен прыжок с парашютом. Тот год был отмечен еще одним событием – прибытием в школу группы девушек. Среди них – знаменитая впоследствии, прославившаяся беспосадочным перелетом на Дальний Восток в 1938 году Полина Осипенко, которую отец лично учил летному делу. До этого она работала в столовой. «От плиты в небо», – беззлобно шутили над ней летчики.
Под Севастополем отец прослужил три года, обучив летному делу более тридцати курсантов. Осенью 1933 года он вступил в должность командира корабля тяжелой бомбардировочной бригады ВВС Балтийского флота и ВВС Забайкальского округа. От самих качинских времен практически не сохранилось воспоминаний. Чудом уцелела старая летная книжка отца, в которой велся учет часов и вылетов, точнее, самолето-вылетов. На последней странице его рукой были выписаны несколько поговорок на тему профессии: «Налетай на врага бураном, пробивай его строй тараном», «Пошел в соколы – не будь вороной», «Летчик начеку – и небо ясно», «Москва бьет с носка». Здесь же был переписан абзац про авиаторов из Куприна, искренне ценившего этот род мужчин:
«Я люблю их общество... Постоянный риск, любимый и опасный труд, вечная напряженность внимания, недоступные большинству людей ощущения страшной высоты, глубины и упоительной легкости дыхания, собственная невесомость и чудовищная быстрота, все это как бы выжигает, вытравливает из души настоящего летчика обычные низменные чувства: зависть, скупость, трусость, мелочность, сварливость, хвастовство, ложь – и в ней остается чистое золото».
Из летной книжки следует, что с 1929 по 1949 год отец летал на самолетах: У-1, У-2, Ут-3, «Зибель», Як-6, Ут-4, Р-1, Р-5, Р-6, Кр-6, И-1, И-3, И-4, Лагг-3, Як-1, Як-3, Як-5, Як-6, «Аэрокобра», Ла-5, И-15, И-16, Ил-2, ДБ-1, ДБ-3, СБ, Ил-4, Пе-2, «Бастон», Бю-181, Миг-1, Миг-3 По-2, Пе-2, Ту-2, Уяк-7, Уил-2, Нт-2, СИ-47, Уил-10, Ли-2, СУ-2.
За это время он совершил 5980 вылетов, проведя в небе 4480 часов, это 374 дня, то есть больше года он в буквальном смысле не касался земли.
Летать он любил и летал, как говорили его друзья, как Бог. Он всегда был готов бежать, плыть, лететь куда угодно и когда угодно, лучше всего сию же минуту – на своем родном самолете, – и как можно быстрее. Еще быстрее, еще. От винта! Соединиться, слиться с вихревым потоком жизни. Где он, этот ураган? Торнадо? Скорее – в самый центр его. Аллюр три креста! И никаких размышлений. Боже упаси! Только бы услышать призывный звук военного горна. В последние годы, уже без неба и моря, на пыльной Первой Мещанской, в нашей квартире таким сигналом долгое время служил ему телефонный звонок. Стоило ему заслышать его, как он моментально выгибал грудь дугой и только потом с гвардейской выправкой поднимал трубку. Возможно, то был рефлекс на звонок по гамбургскому счету – от Сталина, Жукова, Василевского.
– Алло! – громко объявлял он. – Генерал Слюсарев у телефона!
Очень часто, не расслышав, о чем там речь, а главное, не услышав заветных слов: «Слюсарев, твою мать! Поднять самолеты! Чтобы через пять минут 4-я эскадрилья была в воздухе, не то, твою мать!..» – и подержав минуту-другую трубку, говорил кому-то на другом конце провода: «Пошел к черту!» – и бросал трубку.
СПРАВКА ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
На Героя Советского Союза
гвардии генерал-лейтенанта авиации
Слюсарева Сидора Васильевича
Слюсарев Сидор Васильевич – г. рождения 14.05.1906 г. Место рождения – г. Тбилиси. Национальность – русский. Член КПСС с 1929 г. Образование – высшее военное. Специальность – летчик.
1917 г. – Ученик слесаря ремесленного училища г. Тбилиси.
1918 г. – Батрак у зажиточного крестьянина в деревне Бадьяуры.
1922 г. – Кочегар паровой молотилки в деревне Бадьяуры.
1925 г. – Слесарь мехарт. завода им. Орджоникидзе (бывший Арсенал).
1928 г. – Курсант военной теоретической школы летчиков. Ленинград.
1930 г. – Инструктор 1-й Военной школы летчиков им. Мясникова.
1933 г. – Командир корабля ВВС Балтморя и ВВС Забайкальского военного округа.
1937 г. – Летчик-инструктор по технике пилотирования, командир авиаэскадрильи ВВС Забайкальского военного округа.
1938 г. – Государственная командировка в МНР и Китай.
1939 г. – Зам. командующего 2-й АОН и ВВС 8-й армии.
1940 г. – Зам. командующего ВВС Ленинградского военного округа.
1941 г. – Зам. командующего ВВС Киевского особого военного округа.
1941 г. – Командир 142-й истребительной авиадивизии ПВО.
1943 г. – Командир 5-го смешанного авиакорпуса Северо-Кавказского фронта.
1943 г. – Зам. командующего 4-й и 2-й воздушных армий.
1944 г. – Командир 2-го гвардейского штурмового авиакорпуса 1-го Украинского фронта
1947г. – Командир 7-го БАК Приморского ВО.
1949 г. – Государственная командировка в Китай.
1950 г. – Слушатель Высшей военной академии Генштаба.
1952 г. – Зам. командующего и командир 64-го истребительного авиакорпуса ПВО.
1953 г. – Государственная командировка в Китай. 1955 г. – Командующий Уральской армией ПВО. 1957 г. – В распоряжении главнокомандующего
войсками ПВО страны и в распоряжении главнокомандующего ВВС.
1957 г. – Начальник командного факультета Краснознаменной Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского.
Награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза № 125, десятью орденами и медалями.
Глава IVТИФЛИС
Родился я в голоде и холоде, вдобавок к этому в будущем должен был стать еще и священником.
Наверное, никогда не приходила моим родителям в голову мысль, что я стану советским генералом, да еще летчиком! А по продолжительности своей жизни я уже пережил отца. Думаю, что впереди у меня большая, светлая дорога и интересная, заполненная богатыми событиями, как в будущем, так и в настоящее время, жизнь.
А случилось это вот каким образом.
Отец мой, дай ему Бог светлой памяти, Василий Иванович Слюсарев, казачьего рода, уроженец Воронежской губернии, Богучарского уезда, хутора Марченко, будучи сыном бедного крестьянина, был призван в царскую армию. Военную службу проходил на Кавказе. В то время шло строительство железной дороги Баку – Тифлис. К концу прохождения службы, а дослужился он до старшего унтер-офицера, отец заключил договор с администрацией станции о приеме его на работу в качестве грузчика, при условии, что он завербует еще несколько односельчан. Получив аванс по договору, Василий приехал к себе на родину выгодным женихом и вербовщиком. Выкупив самую красивую девушку в своей деревне, мою будущую мать, за тридцать пять рублей и завербовав около десяти семейств, он с молодой женой вернулся в г. Тифлис, что по-грузински значит «теплый».
По характеру это был добрейший человек и хороший семьянин. Его миловидное лицо в некоторых местах покрывали оспинки. В детстве он болел оспой. Мать – я не знаю даже ее имени – умерла сразу после моего рождения.
По рассказам моих старших сестер, у родителей было еще два сына – Иван и Василий, которые скончались в младенчестве от какой-то эпидемии. С их смертью отец мечтал только о наследнике, но жена рожала ему подряд дочек. Еще при разделе имущества в Воронежской губернии ему достались две десятины земли и десять деревьев в небольшой роще. Конечно, каждый глава семьи мечтает, чтобы сын вернулся на землю, где жили его деды и прадеды. Сын был ему нужен как воздух, как сама жизнь. Ведь время идет, наступает старость. Кто продолжит род Слюсаревых?
Будучи весьма религиозным, он все время уповал на Бога, хотя в какой-то степени, думаю, участвовал в забастовках и нелегальных кружках, так как к нам несколько раз приходили с обыском полицейские. А один раз я заметил, что отец прячет какую-то вещь в углу под потолком. В его отсутствие я забрался в тайник и, к своему ужасу, вытащил заряженный обоймой пистолет. Я тут же положил его назад и впоследствии боялся подходить к тому месту.
Так вот, когда моя мать ходила беременной мною, отец решил непосредственно обратиться к Богу через попа нашей церкви при кукийском православном кладбище. Призывая все свое мужество, отец мой Василий Иванович обратился к отцу Иллариону с просьбой отслужить молебен на дому и уговорить Бога, чтобы жена родила ему сына-наследника. Поп согласился. Кроме вознаграждения и выпивки, он поставил условие: во-первых, чтобы отец молился и веровал в Бога, тогда Бог услышит его просьбу; во-вторых, если родится сын, дать ему имя по святцам. И наконец, при рождении сына, как жертву Богу, отдать его в семинарию, с тем чтобы сделать из него священнослужителя, то есть мне стать попом!
Вот как была поставлена подготовка кадров поповского сословия – в былые времена еще в утробе матерей они вербовали себе замену!
Как видно, отец мой дал согласие. Отслужили молебен на дому, где моя мать лежала на кровати накануне предстоящих родов. Сидя за столом и высоко держа в руке чарку водки, отец Илларион исправно повторял: «Веруй и молись, сын мой! Господь Бог услышит твои молитвы, и будешь ты благословен Им и весь твой род человеческий!» Продолжая разглагольствовать в таком духе, за второй и третьей рюмкой святой отец требовал уже и многое другое, что приходило ему на ум, ум заурядного попа, и после очередной выпитой рюмки повторял: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу! Во веки веков! Аминь!», пока не свалился под стол.