Так, что там по плану?
Сначала силы восстановить. От своего дома до Мышкиных котлет я бы уже не дополз ни вчера, ни сегодня. А она вряд ли пришла бы справиться о моем самочувствии. Поэтому, первым делом я прошел в кухню и полез в холодильник. Божественные котлеты нашлись тут же, и я принялся хозяйничать. Поставил сковородку, кинул на нее котлеты, сжевав по ходу пару штук, чтобы в обморок не шлепнуться тут же, и осмотрелся.
У Мышки было очень уютно в кухне. Вот не до тошноты, а именно так, как я любил. Мило. Чашки в горошек, которым уже черт-те-сколько лет, тарелки с надтреснутой глазурью, цветы в горшках на окне, столешница деревянная… Даже кофеварка какая-то винтажная, но капучино заявлено в меню. Сейчас такие интерьеры делают за большие деньги. Есть в них что-то… особенное. А для меня — и подавно. Наверное, я просто истосковался по этой трогательной домашней атмосфере. Она дарила спокойствие и давала передышку. Сколько я уже на задании?
Семь месяцев.
— Черт, — выругался я шепотом.
А там на задании и близко не было чего-то, похожего на домик Мышки. Ни чашек, ни блюдец, ни котлет…
Наташа завозилась на диване и сначала, было, затихла. Но, вдруг, вскочила и села, оглядываясь. Когда наши взгляды встретились, она болезненно поморщилась и застонала.
— Доброе утро, — нагло улыбнулся я. — Будешь кофе?
— Я думала, ты мне приснился, — прохрипела она и обняла коленки, сонно жмурясь.
— Я очень рад, что это не так, — заметил я. — Чего не скажешь о тебе.…
— Ты такой доброжелательный с утра, — проворчала она. — И не скажешь, что вчера тебе пулю вытащили.
Я красноречиво проковылял к холодильнику и потянулся за пачкой с молоком:
— С сахаром?
— И что дальше? — потребовала она, игнорируя мое предложение.
— А что бы ты хотела?
— Чтобы ты исчез.
— И что же я тебе такого сделал, кроме того, что сожрал половину котлет? — улыбнулся я.
Да, я знал, что оскал на моей физиономии действует на женщин гипнотически. Тем и пользовался. Только на Мышку он действовал не так, как мне того бы хотелось.
— Ты.… — начала было возмущенно она, но тут же закрыла рот.
— Что? — обернулся я от кофеварки. — Ты сама ко мне влезла…
— Кошка к тебе влезла, — возразила Наташа, — а я своих кошек не бросаю…
— Похвально, — кивнул я, занятый приготовлением кофе, — но ты потом вернулась, и не раз… И повезла вытаскивать пулю.
— Я не могла тебя оставить с пулей! — пискнула она возмущенно.
— И я тебе очень благодарен…
— Ты издеваешься? Ещё и.… с кошкой моей переспал!
— Она сама ко мне пришла. И, нет, кошки меня не интересуют. А вот котлеты…
— Может, на этом и разойдемся? — вдруг предложила она.
— Ну, нет, Наташ, — усмехнулся я и блаженно вздохнул, когда кофеварка зажужжала, а по кухне поплыл очумелый запах жаренных зерен, — ты меня вчера кинула. Да так, что я вообще не ожидал. Полицию вызвала, показания дала даже…
Когда я обернулся, Наташа сидела, понуро обхватив голову руками.
— Ты все же бандит какой-то, да? — обреченно спросила она, не глядя на меня.
— Нет. Я — хороший. Но видеть меня никто не должен. А ты, блин, устроила мне головняк…
— И что теперь?
— Пока ничего. Ты же все равно планируешь провести лето здесь. А там и я закончу со своим делом.
— Каким делом?
— Секретным, Наташ. Я — агент национальной безопасности.
Не все тут, конечно, правда, но да хрен с ним.
— Ну, да! — фыркнула Мышка.
— А тот факт, что я делаю тебе кофе с утра, а не закапываю твой хладный труп под кустом крапивы, не добавляет убедительности?
— Может, ты не любишь кровь и просто отравишь меня кофе? — безжизненно пожала она плечами.
— Ну ты, Наташ, даешь… Твой мудак совсем разучил тебя себя ценить! — серьёзно возмутился я. — Зачем мне тебя травить? Ты же офигенно готовишь!
— Раф, ты можешь серьёзно? — всхлипнула она, и в ее глазах блеснули слезы. — Куда я встряла?
Я подхватил две чашки кофе и направился к ней.
— Наташ, ты дала вчера показания, засветилась вместе со мной. Если эта информация где-то всплывет, моя работа под прикрытием пойдет псу под хвост. — Я посмотрел в ее глаза и протянул ей чашку кофе. — Мне нельзя было ехать вытаскивать пулю, но.… было очень больно, а ты — весьма убедительна.
— И теперь поплачусь за сочувствие…
— Нет, за подставу с ментами. — И я стукнул краем своей чашки об ее. — Твое здоровье.
10
— Мило, — поморщилась Мышка и уткнулась носиком в чашку. — А ты так и планируешь спать на моей кровати и с моей кошкой?
— Нет, конечно, это было бы очень грубо с моей стороны. Вчера это была вынужденная мера. А сегодня я съезжу в магазин и забью собственный холодильник.
Она хрюкнула и закатила глаза:
— Ты этот ящик напольный называешь «холодильником»?
Я было хотел съязвить, что, если она настаивает, я могу арендовать часть ее холодильника, но вовремя прикусил язык. Достаточно моего слишком яркого интереса к ее котлетам, чтобы Наташа решила, что я ее тупо использую ради того, чтобы вкусно пожрать. А мне ее обижать не хотелось. До меня уже достаточно постарались, хватит.
— Другого нет, но мне приятно, что ты за меня переживаешь, — улыбнулся я.
— Я не переживаю. Это просто любопытство. — Она скользнула взглядом к моей ноге и вдруг вскочила и забрала у меня чашку: — Черт, Раф, у тебя кровотечение! Ложись на диван и стягивай джинсы!
А сама умчалась в комнату. Я же поморщился, глядя на расползавшееся по ткани кровавое пятно. Да что ж я все никак не регенерирую!
— Ну что ты стоишь? — возмутилась Наташа, вернувшись с аптечкой. — Быстрее!
Пришлось подчиниться. Я стянул джинсы, оставшись в боксерах и футболке.
— Блин, Раф, твои вещи нужно постирать, — поморщила она нос. — Снимай и футболку.
Я продолжил хмуро повиноваться, а она принялась менять повязку и обрабатывать рану.
— Швы вроде бы целы, кровоточит изнутри… Потерпи.
— Терплю…
— У тебя нет проблем со свертываемостью?
— Нет.
— А хируг, кстати, что? Ты договорился с ним?
— Договорился…
Наташа ловко орудовала ножницами и антисептиком, а вскоре заново перевязала мне ногу.
— Антибиотики он тебе не выписал?
— Нет.
— Вот, гад… Антибиотики нужны. — Она подняла на меня взгляд: — Придется ехать за ними. Мне. А тебе — лежать тут.
Я скептически вздернул бровь:
— Серьёзно?
— Без лечения ты помрешь от инфекции. Кстати. Тебя что, правда звать Серафим?
— Правда.
Она улыбнулась:
— Думала, ты пошутил.
— Нет.
Хоть Наташа рядом и облегчала тяжесть мыслей, меня все равно озадачило тем открытием, что я поизносился ГОРАЗДО сильнее, чем думал. Кровотечение? У меня? После того, как пулю вытащили? Я перебирал в голове варианты причин, и все никак не мог поверить, что, вероятнее всего, мне пора на пенсию.
— Раф, держи, — Наташа протянула мне плед и задержалась на мне настороженны взглядом. — Тебе плохо? Раф, может, в больницу?
— Нет, со мной всё нормально, — моргнул я и отложил плед в сторону. — Просто дал нагрузку.
— Лежать! — неожиданно гаркнула Мышка на мою попытку встать. — Тебе нельзя ходить! Только поменяла повязку!
— А что ты мне предлагаешь?.. — растерялся я.
— Раф, я не предлагаю, — начала было вкрадчиво пищать Мышка, но уже на следующей фразе принялась наращивать децибелы: — Я сказала тебе лечь. И лежать. И не беси меня, а то отхожу сковородкой! Хватит тут уже истекать кровью! Думаешь, я тут об этом мечтала?! Перевязывать все лето беглых агентов национальной безопасности?!
— Спокойно, — вскинул я руки. — Я ложусь, ложусь…
— Ногу устраивай и не шевели ей, — продолжила командовать она хорошо поставленным властным голосом. — А я поеду за антибиотиками. И продуктами. И даже не заикайся, что ты с чем-то не согласен! И, да, никуда я не сбегу. Мне вчерашнего хватило! Такой дурой я себя ещё не чувствовала. Да и дом я тебе не оставлю, и кошку свою — тоже, понял?
— Понял, — кивнул я как можно серьёзней, но когда она отвернулась, мою морду перекосило от нервной усмешки.
— Черт, котлеты горят! — взвизгнула она и бросилась к печке.
— Я пытался тебе сказать последнюю минуту….
— Заткнись!
*****
Вот же, черт! Вот же, черт!
Я уже несколько минут стояла с открытым шкафом и жмурилась вместо того, чтобы смотреть внутрь.
«Так, спокойно. Мой дом — моя крепость. Все. И Мушка».
Мушка, кстати, снова предала наше с ней одиночество и устроилась на животе у Рафа. Когда я вышла в гостиную, она возвестила об этом громким мурчанием. Будто хвасталась. Или предлагала присоединиться.
— Блин, знала бы я, Мушка, что ты ветреная такая, — проворчала я и взглянула на Рафа с тарелкой в руках. Он как раз дожевывал последнюю котлету. — Ты только не давай ей обычную еду. У нее особый рацион, который ей назначил врач.
— Она об этом ничего не сказал, — виновато поморщился Раф. — Съела половину котлеты. Вчера и только что.
11
— Ну ещё бы она сказала! — фыркнула я и огляделась в поисках ключей от машины. — Пожелания будут?
— В плане? — насторожился он.
— В плане еды. Может, ещё тебе нужно что-то?
— На твое усмотрение.
— Шмотки в стирке, приеду развешу. Надеюсь, кровавое пятно отстирается.
— Во сколько ты вернешься? — уточнил он, когда я проходила мимо.
— Часа через три, наверное. Как пойдет.
— То есть, часов через пять я точно буду знать, что ты меня кинула, — усмехнулся он, но как-то напряженно. Будто больно ему.
— Блин, как ты себе это представляешь? — снова взвинтилась я. — Кину и буду ждать, пока ты тут умрешь от заражения? К полиции по твоему поводу, как я поняла, взывать бесполезно.
— Ладно, — усмехнулся он, а я опрометчиво соскользнула взглядом с его лица и забуксовала им на голой груди и руках. Раф это, конечно же заметил, и, понизив голос, добавил: — Тогда мы с кошкой будем тебя очень ждать.