Именно поэтому Кит не настаивает на примирении и спокойно уезжает, поцеловав меня в лоб, а я не рублю сплеча и оставляю себе время расслабиться – это залог нашей будущей жизни. Тихая гавань, в которой всегда покой, даже если снаружи ураган.
У Лираи хватает такта и здравого смысла не пытаться влезть в мою голову, и я ползу к себе в комнату. На секунду замираю у комнаты Яна. Парень так и не вернулся. Запрещаю себе думать о том, где он и с кем. Отчасти я понимаю его гнев. Он выплеснул на Кита то, что я держала в душе. Но мне не нравится, когда делают больно дорогим для меня людям, даже если они накосячили.
Я понимаю, мне необходимо поговорить с Яном, когда он вернется. Кажется, я незаслуженно его обидела. Да и Лирае не мешало бы попросить у него прощения, но на нее я повлиять не могу. Пусть разбираются сами.
Добираюсь до своей комнаты, измученная не только физически, но и эмоционально. Нет сил даже написать Карен и рассказать о случившемся. Решаю сделать это завтра, падаю на кровать физиономией в подушку и вырубаюсь прямо в одежде. Зато с утра чувствую себя на порядок бодрее, о чем и сообщаю заглянувшему лекарю.
Ко мне приходит та же приятная женщина, что осматривала вчера, и дает добро на осторожные передвижения по дому и душ. Привожу себя в порядок и немного мелочно радуюсь травме.
Это законный и весомый повод не спускаться к общему завтраку. Но Лирая, а потом и Дариус заходят ко мне сами, чтобы поддержать и поговорить. Им я рада. Из общения понимаю: Ян уже успел обсудить с отцом случившееся, а значит, вернулся домой, хотя ко мне не заглянул. Не хочу думать, почему это меня обижает.
Дариус обещает мне личного водителя, охрану и еще что-то. Не вникаю. Мне бы хотелось просто свободно жить, но этого, похоже, в ближайшее время я не получу. Остается надеяться, что маньяка поймают раньше, чем он доберется до меня. Дариус менее оптимистичен. Он рассчитывает, что угроза сойдет на нет сама собой после осеннего бала и ритуала.
Приняв силу рода, я встану на ступеньку выше, и отобрать мою силу уже не получится. Я стану маньяку неинтересна. Только вот тогда будут погибать другие… а я не хочу ничьих смертей и не очень верю, что ритуал защитит меня на сто процентов. Это все домыслы.
Ну а пока Дариус просит не показываться на улице без охраны и быть осторожной. Впрочем, несколько дней я не собираюсь выходить из дома. Прием в нашу с Китом честь будет к концу недели. Лирая вовсю готовится, а моя задача – восстановиться. Платья и обувь мне привезут на примерку прямо сюда.
За разговорами, обсуждением деталей праздника и моей жизни пролетает время до обеда, который мне тоже подают в комнату. Сижу в удобном кресле, с табуреткой, подставленной под ногу, ем острый суп и смотрю в окно. Я так и не поблагодарила Яна. С утра просто не хватило времени, а вчера вообще все вышло как-то сумбурно. Где он ночевал? Дома ли сейчас? Когда говорил с Дариусом?
На эти вопросы я не знаю ответов. И только собираюсь выяснить, поборов накатившую нерешительность, как меня отвлекают сообщением, что ко мне посетитель.
Духи-помощники, как всегда, лаконичны. Можно, конечно, позвать живых… Но я решаю спуститься сама, размышляя над тем, кто ко мне мог пожаловать. И заодно оттягиваю разговор с Яном, которого я хочу, который необходим, но Ян… Ян – это Ян. Никогда не знаешь, что у него на уме и что этот парень выкинет в следующий миг! Мне бы не хотелось пойти просить прощения и нарваться на скандал.
Спустившись в холл, вижу знакомую широкую спину в тонкой черной рубашке. Взъерошенные светлые волосы, чуть длиннее, чем у брата, и впивающийся в кожу экзоскелет. Дар научился держаться в нем почти расслабленно, будто тонкая золотая проволока – это оригинальное украшение, а не корсет, не позволяющий парню рассыпаться.
Дар ждет меня, уставившись на семейный портрет, на котором с недавних пор появилось и мое изображение. Парень намеренно не садится. Я знаю, что сидеть ему еще менее комфортно, чем стоять. При взгляде на него собственная травмированная лодыжка кажется мелочью.
Интересно, что привело его сюда? Мы не друзья. Я познакомилась с ним в его самом уязвимом и беспомощном состоянии, за это Дар меня недолюбливает. Ну и, подозреваю, за то, что отобрала у него Кита. За этот год мы успели очень хорошо друг друга изучить, но не сблизились. Возможно, еще и потому, что Дар слишком напоминает мне Яна, но сломанного на взлете. Травма искалечила парня не только физически, ему приходится меняться и внутри. Это раздражает и самого Дара, и окружающих его людей. Новая личность рождается в муках. Приоритеты меняются насильно, с изменившимися возможностями. Дар слаб физически, так как экзоскелет доставляет боль и сковывает движения, а огромный магический потенциал направлен на управление этим мощным артефактом. Наверное, умом Дар понимает – это максимум, на что он мог рассчитывать, и его прогресс – это настоящее чудо, но в душе у него злость, направленная на обстоятельства. Кто-то в такой ситуации сдается и опускает руки, а Дар идет напролом. К сожалению, оба пути не ведут ни к чему хорошему, нужно искать баланс.
– Привет, – здороваюсь, показывая, что заметила его.
Парень медленно поворачивается ко мне, сохраняя невозмутимое выражение лица. Кому-то он сейчас показался бы безразличным. Однако я знаю – для него это единственный способ скрыть боль.
– Привет, – отвечает он. – Нам нужно поговорить…
Напрягаюсь. Дар это видит и едва заметно качает головой, видимо, четко угадав ход моих мыслей.
– Расслабься. – Он криво усмехается и делает несколько по-кошачьи пружинящих шагов вниз по ступенькам.
Невольно любуюсь его грацией. Не как женщина, как целитель. Я знаю, что так передвигаться в экзоскелете нереально. Но вот Дар, и он может.
– Я выразился неточно, – продолжает парень, не имея представления о том, какие мысли сейчас проносятся в моей голове. – Мне нужно попросить у тебя прощения. Я – мудак.
Дар замирает внизу, поворачивается и виновато смотрит на меня. Точнее, он констатировал факт, а я, видимо, должна принять эту особенность его характера.
Не дождавшись от меня ответа, парень закусывает губу и продолжает:
– Из-за моего гадкого характера Кит вчера опоздал. А ты чуть не пострадала. Мой брат… – Дар пожимает плечами и все же морщится. – Он слишком хороший. А я нет. Вот и испытывал на прочность себя, его, ваши отношения… Больше так не буду. Собственно… я пришел только за этим, – виновато заключает он.
Я вижу, извиняться парень не привык.
– И если бы Кит оказался в такой ситуации, я бы тоже все бросил и помчался. Устраивая представление, я прекрасно об этом знал. А когда ты чуть не пострадала, понял, какой я и правда мудак. Мы никогда не должны заставлять близких чем-то жертвовать, если эта жертва – не вопрос жизни и смерти, иначе кто-то может пострадать. Иногда это понимание приходит позже, чем нужно. В ситуации с Китом… Он испытывает вину за мое состояние, а я этим пользуюсь. Сложно не пользоваться. Но я перестану.
– Тогда, в гонке… ты пожертвовал собой ради Кита? – спрашиваю я, повинуясь какому-то шестому чувству. Мы никогда не говорили с Китом о том дне. По сути, я знаю историю только со слов Яна. Но слова Дара заставляют о чем-то подозревать.
На миг в глазах парня что-то мелькает, но уже через секунду на губах появляется бесшабашная улыбка.
– Мы просто знали, один должен сойти с дистанции. Тогда другой вырвется вперед. Я всегда был быстрее. Кит ни в чем не виноват.
Дар говорит уверенно, но меня все равно терзают сомнения.
– В общем… прости меня, Агния. И его тоже прости. Он невольная жертва моего каприза.
– Может, чаю? – Я честно не готова обсуждать прощение Кита даже с его братом.
Дар понимающе улыбается и качает головой:
– Мне бы виски, но лекари говорят, это губительно, пока импланты приживаются. Поэтому я лучше пойду. Угроза имплантам – единственное, что способно заставить меня не творить дичь.
– Пойдешь? – уточняю я, подозревая, что Дар снова меня удивит.
– Умеренная физическая активность на пользу моему телу, которое превратилось в кусок мяса. Приходится заставлять его двигаться.
– Дар, от нас до вас – полгорода, – потрясенно произношу я. – Это не умеренная физическая активность! Зачем ты над собой так издеваешься?
– Потому что в нашем мире выживают только сильные, Агния. А я сейчас очень слаб, и меня это не устраивает. Если я неспособен вынести обычную прогулку, то зачем все это вообще?
– Не спеши! Дай себе время.
– Я потерял год. И не намерен больше терять ни дня. Повышенная физическая нагрузка никак не влияет на вживление имплантов.
– Да. Но это боль. Адская боль постоянно.
– И в этом смысл! – Лицо парня озаряет шальная улыбка. – Когда боли становится так много, что кажется, ты больше не можешь ее выносить, она отступает.
Когда Дар оказывается в дверях, навстречу ему с улицы залетает Яриша и, притормозив, с интересом ощупывает взглядом. А парень ей улыбается. Не так, как мне, а хищно и сексуально. Она понимающе хмыкает и проходит мимо. Дар смотрит ей вслед, закусив губу.
Наткнувшись на мой взгляд, подмигивает и все же скрывается за дверью, а я игнорирую сводную сестру и достаю магфон, чтобы набрать Кита. Пусть в очередной раз спасает брата. Сейчас мне ничего не угрожает, а Дара надо отвезти домой. Если он рухнет от болевого шока на середине пути, легче никому не станет.
До конца дня еще долго, но я уже чувствую себя как выжатый лимон. Дар все же тот еще засранец. Обаятельный, страдающий и при этом сильный, на него невозможно злиться. Кит говорит, что брат поставил на себе крест. Считает, что ни одной нормальной девушке он не будет нужен, а по мне, он плохо знает девушек. Едва они на следующей неделе вернутся в лицей, внимание им обеспечено.
Ловлю себя на том, что во мне не просыпается ни капли ревности. В Ките я уверена на сто процентов, а вот Яна ревновала ужасно. Убеждаю себя, что с Китом просто нет поводов. Но все же мелькает мысль, что просто к Киту я отношусь ровнее. По большей части мне все равно, и это замечательно. Не хочу страдать. Нет, я не прощу измену, но уйду, не испытывая душевной боли. С Яном все иначе. Даже сейчас он тот, кто заставляет меня испытывать больше эмоций, чем я способна переварить.