Второкурсники нашей гимназии всегда отличались высокомерием и не стеснялись сквернословить. Костя Царев, а в народе – Царь, был из числа тех, кто чувствовал себя хозяином жизни, но на царский трон так и не вскарабкался. То сомнительное место занял по-настоящему сильный человек, только вот сила его была в уничтожительном прессинге.
– Очень оригинально, Царев, – язвительно улыбнулась я, показала мерзавцу средний палец и беспечно прочистила горло. – Продолжим. Поверьте, я не отниму у вас много времени, но прежде чем уйду, должна вам в кое-чем признаться. Скорее всего вы примите мои слова за очередную ложь, ваше право, но я больше не стану молчать. С меня хватит.
Zero&one: Поторапливайся! Скоро директриса начнет толкать речь, и я хочу посмотреть на ее си#ьки, а не на твою безобразную морду!
Vera Popova: Это та девчонка с первого курса? Что она выдумала?
Kroshka_di: Боже мой, сейчас она признается, что не девственница!
Мне даже стало лестно, что к моей трансляции присоединились главные сливки общества. Даяна была из тех стереотипных девчонок, которые возглавляли кучку примитивных стерв и носили юбки короче позволенного, напрочь игнорируя правила и введенную школой форму. А еще эти девчонки презирали таких как я – бедных и наряженных в пропахшие рыночные шмотки. Там, где люди пьют на завтрак свежевыжатый сок, непозволительно пахнуть беляшами. У Сайгак Даяны на это был натренированный нюх. Высокомерная девица не возлюбила меня с первых же дней, но терпеливо изображала дружелюбную одногруппницу. Правда в том, что я поступала аналогично, и осуждать ее не вправе.
#овечьишкурки #волчьиягодки
– Спасибо, Даяна, но это уже давно всем известно. Вы копались в моем нижнем белье чаще, чем успевали моргать. Так что прими этот факт и перестань трепаться об этом на каждом углу. У твоей подружки Милы жизнь куда интереснее, чего только интимные фото стоят. Черт, а ведь они действительно имеют цену, – последнее я проговорила самой себе, все больше поражаясь их легкомыслию.
Kroshka_di: Что ты имеешь против Милы, дрянь? А в лицо – слабо?
– Ты шутишь, верно? – хмыкнула я. – Брать меня «на слабо» сейчас не имеет никакого смысла. Ты все равно проиграешь, Даяна. Хорошо подумай, ведь проигрывать не в твоей компетенции.
Число зрителей увеличивалось. Все эти люди были мне незнакомы. Клятвенно пообещав себе, что больше не буду отвечать на глупые высказывания и реагировать на провокации, я продолжила:
– Вы никогда не узнаете насколько были жестоки. Вы никогда не поймете в какой момент переступили грань и стали преступниками. Да, вы считаете преступницей меня, но сильно ошибаетесь. Я не причиняла вреда тому мальчишке. Моей вины здесь нет, – максимально твердо проговорила каждое слово. – Все ваши домыслы, только домыслы. Каждый день я терпела издевательства, получала удары, оскорбления, несла вину за то, чего не совершала. Но я знаю имя виновного…
С каждым следующим словом ощущалось горькое облегчение. На лице дрожала кривая улыбка. Где-то глубоко внутри меня ликовали черти.
– Тогда на вечеринке он попросил меня молчать, молил, чтобы об этом не узнали, и я согласилась. Если бы я только знала, что этот двуличный человек встанет на вашу сторону и начнет кидаться камнями с криком: «Убей!», то никогда бы не пошла на это. Я пообещала держать молчание, так что не назову его имени и сейчас. Уверена, этот параноик уже через неделю покинет ваше общество в страхе быть рассекреченным. Тогда вы все поймете и будете знать, что не всегда ваша правда является правдой; что мнение многих – не значит, верное; что вы довели невиновного человека до самоубийства, только потому что не хотели выделяться из стада. Когда вы поймете это, то станете преступниками. Знайте, что не я, а вы – убийцы.
Zero&one: К черту си#ьки! Делай эфир!
Vera Popova: Что она несет? Ты это всерьез? Слезай оттуда!
Tsar: Ставлю косарь, что не прыгнет! С девчонками могу забиться на мин#т! Ух, вот это я понимаю контент! Воронцова, впервые в жизни от тебя есть толк! Выручку попилим пополам!
Трудно привыкнуть к цинизму людей, когда ты не из их числа. Прошел целый год, каждый день которого был наполнен лютой ненавистью, а я до сих пор содрогаюсь от их животного поведения.
– Больше не желаю быть частью гнилого общества, которое живет по законам стаи. Я лучше сдохну, чем буду дышать с вами одним воздухом, – говорить все труднее, мне становится себя жаль. – Вы настолько отвратительны, настолько ужасны, что недостойны слышать все это. Я не должна была оправдываться перед кучкой аморалов. Не должна, – меня душил подступающий комок слез, но я держалась изо всех сил.
Боль – двоякое чувство. Ее не хочется ощущать, но порой чувствовать боль лучше, чем совсем ничего не чувствовать. Зачастую внутренняя пустота становится последней стадией перед полным затмением.
Сквозь мутную пелену слез я заметила один скромный комментарий в конце списка и поморщилась от прилива отвращения.
Rum_yan: Не делай этого…
Еще несколько минут я смотрела на знакомый никнейм, по кругу прокручивала просьбу и искала хоть одну причину, чтобы не натворить глупостей, но не нашла ее. Как бы не рвалось мое сердце, точка невозврата уже поставлена.
– Прости, но я не могу остаться в живых и так здорово сослужить тебе, дорогой мой Ян. Ты хорошо потрудился, чтобы я забралась на эту крышу, и должен собой гордиться. Не нужно скорби. Ты своего добился. Я больше не буду мешаться у тебя под ногами. Твоя жизнь станет невероятно скучной. Ты заслуживаешь этого.
Rum_yan: Кира, пожалуйста!
– Бог ты мой, – дивилась я сквозь слезы, – сам Румянцев просит меня остаться. И даже вас не постеснялся, ведь это скажется на его репутации. С чего вдруг такие жертвы? Боишься потерять любимую игрушку? Прости, милый, но время игр закончилось. Больше ты до меня не доберешься.
#gameover # donttakemelaugh
Что толкает человека на суицид? Нескончаемые издевательства, уничтожение личности, врожденное расстройство психики и безответная любовь. Последнее мне не подходит, так как моя любовь всегда была взаимной, дело в том – какой ответ она несла? В моем случае сокрушительный, даже смертоносный. Возможно ли взрастить любовь из ненависти? Возможно. Только как не сломаться, прежде чем слепить из грязи что-то по-настоящему волшебное? Если бы я только знала ответ на этот вопрос, едва ли сейчас сидела на крыше, борясь с желанием размазать себя по асфальту. Моей восемнадцатилетней выдержки не хватило. Мои руки по локоть в грязи, но ничего стоящего из этого так и не вышло.
Rum_yan: Угомони капризы. Давай поговорим.
– Прощай, Румянцев, – устало произнесла я и бросила телефон в пропасть. Коснувшись с асфальтом он разлетелся на мелкие куски. Впрочем, как и моя жизнь. Все довольно символично. Мои пластмассовое существование бьется об острый камень ненависти, потому что жизнь категорична к слабым. Ко всем тем, кто упал, но не смог подняться. Тем, кто верил в добро и оказался полным идиотом. Тем, кто предложил помощь, а его лишили крыльев. Тем, кто полюбил, но поплатился за это жизнью.
#полныйfail
Уже через несколько минут к «дому смерти» подбежала свора размалёванных однокурсников, они тыкали в меня пальцами и прятали мятежные лица за телефонами с яркими вспышками. Они жаждали зрелища. Хотели крови. Они до тошноты противны. Мне бы перестать плакать, проклясть их всех на чем свет стоит, да на сей раз наши желания совпали.
Положение вещей весьма предсказуемо: некоторые из них попросят спустится и поговорить, другие будут гудеть животным возгласом, призывая кануть в бездну. Я прислушаюсь ко вторым, ибо спускаться больше некуда и нет сил разговаривать.
– Прыгай, Воронцова!
– Снимай на камеру! Видео станет вирусным!
– Она блефует! Не прыгнет!
– Хватит выпендриваться, слезай! Кира, это уже не смешно!
– Кто подставил тебя?! Назови его имя!
Девчонки в красивых платьях раскрывали рты до неприличных размеров, мальчишки кривлялись и давились смехом. Я же стояла на краю крыши и впервые смотрела на всех свысока. Все эти люди – крохотные черви, паразиты, что взбираются тебе под кожу и медленно пожирают внутренности. Они склочны, завистливы, властны, часто распутны. Деньги сгубили их. За красивыми оболочками спрятаны гнилые души. Едва ли чужая смерть образумит их, скорее сделает еще черствея.
#золотоеобщество #грязноеобщество
Игнорируя грязные выкрики, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Настолько глубокий, что невольно закашлялась. Дышала, дышала или попросту тянула время – непонятно. Сделать последний шаг оказалось сложнее, чем я представляла. Трудно надышаться напоследок, воздух кажется невероятно вкусным. Почему же я раньше этого не замечала? Почему только сейчас наслаждаюсь каждой секундой?
– Ян! Ян пришел! – раздалось по округе, и все внутри меня сжалось. – Смотри, Воронцова прыгать собралась! У нее совсем крыша поехала!
Мне пришлось открыть глаза и взглянуть на того, кто все это время так нещадно отравлял мою жизнь. При виде Румянцева сердце сократилось, разбухло до огромных размеров и снова сократилось – эдакая гармошка в руках грубого музыканта. Парень настойчиво прорывался сквозь толпу – пер тараном; в какой-то момент остановился возле кучки таких же шакалов, поднял голову и испытующе зыркнул.
«Не делай этого, – прочитала я по блеклым губам. – Остановись».
Уничтожительный взор. Черные, как эта ночь, глаза. Уверенная поза и гуляющая челюсть. Мне следовало послать его к чертям, но боюсь он не услышит.
«Пошел ты…» – обвела я губами, и беззвучный ответ был распознан.
Безутешный Царев наминал крепкие плечи Румянцева, он сгорал от желания посмотреть на мое падение. Все же в этом мире есть вещи, которые интересуют Костю так же, как секс и деньги. Сам Ян был спокоен. По крайней мере казался спокойным. Не прошло и минуты, как парня окружила стая раскрасневшихся девушек. Они взмахивали руками перед его каменным лицом, толкались, привлекая внимание, но Румянцев был непоколебим. Еще бы, ведь бедняга изрядно устал от фанатичного внимания.