— Чем обязан? — сухо спросил Ирвент, проигнорировав явную провокацию.
— Меня зовут виконт Бе…
— Я не спрашивал вашего имени. — представляющийся Беноа был бесцеремонно прерван Ирвентом на полуслове. — Я спросил, что вам от меня нужно.
— Да как вы смеете, я виконт Де Вак, а не какой-то простолюдин, подобно вам. Мои предки, три поколения… — начала было тираду покрасневший от злобы бретëр, но Ирвент сделал останавливающий жест и продолжил его речь.
— Не нарушали правил Академии, а вы их грубо нарушаете.
— Что значит, нарушаю? Каким образом? — опешил виконт.
— Знатным особам, титулом от виконта и ниже, надлежит проявлять терпение и сдержанность при общении с другими студентами, в том числе не знатного происхождения. А также, в Академии, студентам настоятельно рекомендуется рассказывать только о собственных достижениях и настрого запрещается кичиться былыми достижениями своих предков.
— Я и без вас отлично знаю устав Академии, господин Кросс. — виконт взял себя в руки быстрее, чем рассчитывал Ирвент.
— Тогда вас не затруднит процитировать четырнадцатый пункт третьего положения? — изменил стратегию парень.
— Кто вы такой, чтобы просить меня о таком одолжении? — возмутился виконт, не собираясь идти на поводу у оппонента.
— Недавно переведённый студент выпускного курса Ирвент Кросс. А вы, судя по жетону, только на третьем курсе? — безразлично спросил Ирвент.
— И что с того? — виконт видимо почувствовал прежнюю уверенность и в его голосе снова стали проскальзывать нахальные нотки.
— Если бы вы действительно знали устав Академии, а именно — четырнадцатый пункт третьего положения «О взаимоотношениях студентов разных курсов и факультетов», то не задавали бы таких вопросов. А теперь, откройте данное положение и зачитайте данный пункт, я настаиваю. — как можно спокойнее и безразличнее произнёс Кросс. По своему опыту он знал, что требования сказанные спокойным тоном, как минимум выводят оппонентов из себя, а как максимум — заставляют стушеваться и отступить.
— Вы переходите все границы, мне придётся вызвать вас на поединок. — видимо виконт устал препираться и решил пойти напролом.
— Вы не можете вызвать меня на поединок — я не являюсь титулованной особой. К тому же только титул графа или выше, позволяет бросать вызов в стенах Академии. Итого вы нарушили уже добрый десяток правил, к тому же вы ведёте себя крайне вызывающе, оскорбляя своим поведением присутствующих. Не думаю, что вам это сойдёт с рук. — Ирвент был всё также спокоен.
— У меня есть письменные дозволения судебной коллегии и титульной канцелярии, дающие мне расширенные полномочия. Данные документы подтверждают, что я являюсь доверенным лицом ландграфа Д’Юбуа со всеми вытекающими последствиями и имею полное право действовать от его имени и в рамках его титула. Поэтому, я требую поединка здесь и сейчас. Выбор собственного оружия остаётся за каждым поединщиком. А что касается вашей незнатности — вам придётся принять мой вызов, если, конечно, не хотите прослыть трусом. Кто будет вашим секундантом? — с улыбкой победителя спросил Де Вак.
К этому Ирвент не был готов. Письменное дозволение не так-то просто получить и обычно его не дают кому попало, в особенности бретëрам, за каждый поединок которых придётся отвечать самому покровителю. Мысли лихорадочно метались в голове парня. Он не хотел поединка, нужно было найти другой выход, но ничего не приходило в голову. Наконец, Ирвент устало вздохнул и впился тяжёлым пристальным взглядом в глаза виконта.
Глава 3. Гримли Нирк
Над Брингтауном занимался рассвет. Огромные витражные окна правительственных построек и относительно маленькие мозаичные окна особняков-полубашен «верхнего района» отражали солнечные лучи гармоничными переливами красок. Еще час и город предстанет во всем своем великолепии. Гримли глубоко вздохнул и весело сощурился. Да, за последние пару месяцев ему в первый раз выдалась возможность насладиться рассветом. После того, как он согласился на довольно сомнительную авантюру с контрабандистами, ему приходилось вставать задолго до того, как сядет солнце и ложиться спать как раз перед тем, как темнота ночи сменится серыми предрассветными сумерками. А ведь когда-то, будучи гоблином-подростком, Гримли не мог пропустить ни одного. Тогда он любовался ими с крыши родительского дома в родном посëлке, но ни один из них не сравнится с рассветом, встреченным здесь — на причал-башне, а тем более, когда ты смотришь на занимающийся день из кабины своего собственного дирижабля. Пусть маленького, старенького и порядком обшарпанного, но все-таки своего. Выходит, не зря он согласился помочь этим прохвостам, не обидели, хоть и звучало их предложение совсем неправдоподобно.
Гримли, с удовлетворённым вздохом, ещё раз окинул взглядом утренний Брингтаун, затем снял с маленькой раскаленной печурки помятую металлическую кружку с чëрным дымящимся напитком. Местные называли его коф. С этой диковинкой Гримли «познакомился» только здесь, ничего похожего на родине он не встречал. Очень странный напиток, если подумать — горький, непонятно пахнет и готовится из порошка пережаренных перемолотых бобов. К тому же, во рту вечно остаётся осадок от этого порошка, в общем — дрянь редкостная. Вот и все, что ты думаешь, когда пробуешь его первые два-три раза. Позже, его вкус и аромат уже ни с чем нельзя перепутать, а энергия и бодрость, которую даёт этот самый коф, сопоставима с эффектом малого эликсира восстановления. К тому же, в силу своей цены, этот напиток считается уделом богачей. Богачей и контрабандистов. Из-за чего собственно, он особенно притягателен для последних. Несколько раз отхлебнув из кружки и поставив её обратно на печку, Гримли взял со стола деревянную лакированную планшетку, на которой была выжжена план-схема предполëтной подготовки, и кисточку, пропитанную смесью угольной пыли, сажи и воды. После этого, он вышел из дирижабля на приемный парапет причал-башни и начал придирчиво осматривать своë судно, ставя чёрные точки в соответствующие клетки плана.
— Хм. Правая сторона. Шар — без повреждений. Гондола — без повреждений. Винт — без повреждений. Такелаж — в норме… — бурчал Гримли себе под нос, одновременно пытаясь насвистывать одну из ныне популярных мелодий. Тщательно осмотрев правый борт, он проделал тоже самое с оставшимися тремя сторонами, после чего отправился в гондолу и провел осмотр внутренней части. Кто бы что ни говорил, но эта рутинная работа ему очень нравилась. А как по другому? Это же его красавец — названный, правда, совсем незамысловато — «Гордость Гримли». Но от этого, этой самой гордости у Гримли меньше не становилось.
Закончив осмотр, Гримли, также, провел инвентаризацию имеющегося топлива, воды, припасов и ремонтных материалов. После чего, внимательно осмотрел планшетку и удовлетворëнно кивнув, аккуратно стëр все отметки влажной ветошью. Планшетка, кисточка и ветошь заняли специально отведённые для этого места, а в руках Гримли снова очутилась кружка с коф. Также в руках появилось несколько сухих сладких коврижек, которые неизменно хранились в одном из ящиков его рабочего стола. Утро можно было назвать добрым. Выудив часы из внутреннего кармана куртки, Гримли сам себе кивнул — шесть пятнадцать — пора собираться. Закончив трапезу, он внимательно осмотрел себя в маленьком зеркальце, точнее — в маленьком осколке, который когда-то был большим зеркалом, поправил ворот куртки, пригладил волосы и водрузил на голову потëртую кожаную треуголку. Ещё раз осмотрелся, в очередной раз удовлетворенно кивнул, сменил мягкие тапки на жёсткие остроносые полусапожки и вышел на причал, попутно проверяя время — шесть двадцать пять — отлично, клиенты должны прийти с минуты на минуту.
Пара молодых людей поднялась на посадочную площадку и направилась к «Гордости Гримли». Молодой парень и молодая девушка в дорожных костюмах и с двумя небольшими саквояжами. Такие костюмы обычно носили горожане, принадлежавшие к верхушке среднего класса. На парне, также, была перевязь с длинным кинжалом и кобура, из которой торчала рукоятка пистолета и судя по исполнению и орнаментам — это был дорогой образец с кремниевым замком. Они подошли к Гримли, после чего девушка стала внимательно осматривать дирижабль, а парень, учтиво поклонился и произнёс:
— Здравствуйте. Капитан Гримли, я полагаю?
— Он самый. — гоблин важно кивнул. — С кем имею честь?
— Лэнс, а мою спутницу зовут Фрид. — при эти словах девушка исполнила короткий реверанс. — Нам вас посоветовали друзья, если точнее — господин Нэльс Рэнски.
— А, старина Нельс, что же вы сразу не сказали? Я так понимаю, его рекомендации при вас? — также учтиво осведомился гоблин. Нельс Рэнски — одно из имëн-сигналов, которыми пользовались контрабандисты. Данный сигнал означал, что клиента необходимо инкогнито и без лишних вопросов, доставить туда, куда он скажет. При этом, клиент готов дать задаток, в размере трети от общей суммы — это называется «рекомендации». Дальше контрабандист-исполнитель решает — устраивает ли его общий гонорар или нет.
— Ах, да, конечно. Нам нужно в Центробережный и как можно быстрее, пожалуйста. — в руки Гримли упал увесистый кошель.
Гоблин встряхнул его на руке, развязал и некоторое время внимательно пересчитывал содержимое. Полторы сотни серебряных монет — не слабо. Он взглянул на парня, затем на девушку, после чего указал на входную дверь гондолы и произнёс:
— Добро пожаловать на борт. Прошу за мной.
Аккуратно протискиваясь, Гримли провёл пассажиров в корму, в маленькую потайную каюту — комнатку два на два метра с двумя гамаками друг над другом, узким платяным шкафом и узким столом с двумя складными стульями. После того, как молодые люди расположились, он прикрыл дверь и установил на место часть стены, которая закрывала потайной вход, затем придвинул к стене узкий высокий шкаф и двинулся в машинное отделение. Там он проверил клапаны и краны, разжëг котëл и подбросил угля для прогрева. Убедившись, что всё идет штатно, Гримли направился в капитанскую рубку. Проходя мимо собственной каюты, он в очередной раз отхлебнул коф и закинул в рот порцию жевательной смолы. Он всегда нервничал, когда перевозил пассажиров в тайнике, а смола и коф всегда помогали настроиться. Дойдя до своей рубки, капитан в очередной раз проверил показания приборов, рычаги управления и штурвал. Всё в норме. Спустя несколько минут, он отправился обратно в машинное отделение, выставил подачу воды и пара в ходовой режим. После чего, докинул уголь до максимума и отправился наружу. Спустившись на причал, Гримли отправился в каморку инспектора. Пара минут беспрерывного стука и заспанное, недовольное лицо инспектора Диксона возникло в дверном проëме.