— Что ты ответила? — спросил я. — Согласилась стать дояркой его кошелька?
— Фу, царевич, какой ты грубый! — нахмурилась Анюта. — Я поругалась с ними и ушла. Теперь у меня нет дома. Я пошла по миру.
— Ты не по миру пошла, а с ума спрыгнула! — воскликнул я. — Немедленно возвращайся домой! Родители не могут от тебя вот так взять и отказаться.
— Очень даже могут! — возразила она. — Я не родная дочь, а приемная. Не приношу деньги — зачем такая нужна?
— Я хорошо знаю их характеры, — заметил Мартин. — Мордобой помог бы стать им человечнее, но до их мозгов и кулаками не достучишься!
— Для таких случаев у нас есть палач с топором! — сухо сказал я.
— Не надо палача, — попросила Анюта, — Они все-таки меня растили. Пусть живут, но я не желаю их больше видеть! Лучше скажите: вы куда-то уходите? Возьмите меня с собой!
— С какой стати?
— А куда еще податься бездомной девушке?
Я призадумался: в путешествии, которое характеризуется фразой «пойди туда, не знаю куда», большое количество участников на руку не играет. Мартин, видимо, подумал о том же и отрицательно покачал головой.
— Ты обещал обо мне заботиться! — строго заявила Анюта. — Помнишь, говорил об этом в деревне?
Мартин глубоко вздохнул:
— Как я могу о тебе заботиться, если не знаю, сумею ли позаботиться о себе?
— Ты хочешь от меня сбежать?! — Анюта запустила яблоком в Мартина. Оно ударилось о его лоб и отскочило в темноту. Мартин возмущенно вскрикнул. — В такой момент?! Да я тебе в жизни не прощу!
— Анюта, ты должна вернуться домой! — приказал я. — Я дам тебе денег на покупку нового домика, в котором ты и будешь ждать возвращения Мартина.
— Не пойдет! — уперлась эта девчонка. — Я не должностное лицо, и меня так просто не подкупить. Без него я не вернусь в деревню!
Она спустилась с крыши на землю. Я задумчиво жевал нижнюю губу и постукивал пальцами по скамейке.
— Он обещал, что мы будем вместе, значит, будем! — твердо заявила Анюта. И глядя на нее, я понял, что от своих слов она не откажется. — Если вы меня не возьмете, я разболтаю о том, что вы ищете молодильные яблоки, и завтра по вашим следам отправится целое царство!
— Ну ты и шантажистка! — воскликнул я. — Послушай, Анюта, сколько тебе лет?
— Восемнадцать! — гордо ответила она. — Я уже взрослая и могу делать все, что захочу.
— В первый раз вижу, как девушки добавляют себе возраст. — Я погрузился в раздумья.
— Что значит «добавляют»? — не поняла она. — Мне на самом деле…
— Не важно. Давно ты там сидишь? — Я поднял сброшенную котомку. Анюта устроилась рядышком с Мартином, который сидел за столом, подперев щеку ладонью, и страдальчески смотрел на мир вокруг.
— Давно, — честно призналась девушка. — Я сидела здесь, услышала ваши голоса и решила, что надо спрятаться, а то вы, чего доброго, ругаться начнете, научите меня плохим словам и нехорошим манерам!
— Правильно решила, — ответил Мартин. — А почему передумала? Так и пряталась бы, пока мы не ушли.
— А потом сколько лет ждать твоего возвращения? — воскликнула Анюта. — Нет уж! Мы вместе отправимся в путешествие, или я расскажу о яблоках всему городу!
— Полегче на поворотах! — чуть повысил я голос. — Здесь я главный, а не ты!
— А я расскажу о яблоках.
— А я прикажу посадить тебя под домашний арест до нашего возвращения!
— А я сбегу!
— Ладно, говори, — сдался я. — Тебе станет легче, если люди поголовно сорвутся на поиски, а ты останешься в царстве одна-одинешенька?
— Я пойду с ними! И мы с Мартином все равно будем вместе путешествовать.
— Так, стоп! — не выдержал я. Искать яблоки толпой в несколько тысяч человек — это явный перебор. Не ровен час, соседи решат, что на них войной идут! — Ответь мне на один вопрос, Анюта: кто из нас царевич?
— Конечно ты! — Девушка округлила глаза. — Разве кто-то сомневается? Но я все равно вас догоню.
— Не выйдет: нас уже и след простынет. — Я положил котомку на стол и начал развязывать тугие узлы.
Анюта закусила нижнюю губу и посмотрела на меня виноватым взглядом.
— Что это ты взяла? — строго спросил я, заглянув в котомку. — Мы едем в долгое путешествие, а не на прогулку по летнему саду. Утверждать не буду, но там по случаю и убить могут! А если ты берешь с собой брелки, побрякушки и зеркальца, то в нашем походе тебе делать нечего!
— Когда я собиралась, то не знала о вашем путешествии… Так вы решились взять меня с собой?! — взвизгнула Анюта от восторга. — А зеркальце, оно и вам не помешает. Вот станете в пути грязными, как сви… — она оборвала себя на полуслове и заменила одно слово другим, но смысл остался тем же, — …как хрюшки, и не увидите этого!
— Он мне расскажет, если что, — я показал рукой на Мартина. — А я скажу ему. И без зеркал обойдемся.
Я передвинул котомку к девушке. Анюта неторопливо развязала последний узелок. Цветастый прямоугольник ткани разлегся на столике смятыми краями, и нашим взорам предстала одна из самых необычных походных вещей, виденных за мою недолгую жизнь: насколько я понимаю, до сего вечера еще никто не догадался брать такое в дальние края.
Мы с Мартином посмотрели друг на друга, еще раз глянули на девичий багаж и одновременно уставились на смущенно улыбнувшуюся девушку.
— Я вижу то, что я вижу, или оно грезится? — спросил я на всякий случай.
— Мне оно тоже грезится, — крякнул в смущении Мартин. — Это тебе зачем?!
— Присоединяюсь к вопросу, — кивнул я. — Сделай милость, ответь: для чего тебе в походе тряпичная кукла? Ты с ума сошла, да? Немедленно собирайся и иди выбирать место для нового дома, где вы будете жить!
Анюта схватила куклу и прижала ее к груди. Мартин принялся увещевать упрямую подружку.
— Анечка! Иван возьмет кучу стрел, лук, меч, метательные ножи, и я не уверен, что этого хватит. А если мы погибнем?
— Это не простая кукла! — воскликнула девушка.
— Где-то я уже слышал похожее… — пробормотал я. Лицо отца стало перед мысленным взором во всей красе. Сверкающая корона, как обычно, и в воображении слепила глаза. — Она золотая внутри?
— Она волшебная!
— Да ну?! — изумился Мартин.
— В обычной крестьянской семье? — переспросил я. — Волшебная кукла?
— Наверное, она гладит, стирает и мусор убирает! — Оказывается, сарказма у Мартина тоже хватает. Не ожидал. — У нас боевой поход. Чем она поможет?
Кукла шевельнулась и повернула голову на полоборота. Ее рисованные на обычной холщовой ткани глаза моргнули, и прочерченная угольком полоска рта раскрылась. Оттуда высунулся розовый язычок.
— Вы всё сказали? — строгим голосом спросила она.
Мартин остолбенел. Наверное, я тоже. Не помню.
— Всё, — коротко ответил он, не в силах оторвать глаз от куклы.
— Вот и ладушки! Зовите меня Юлька. — Она повернула голову так, как ей и полагалось быть, а улыбающаяся Анюта с видом победителя оглядела наши растерянные лица и тоже показала язык.
— Чтоб мне провалиться! — вымолвил Мартин. — Она говорящая!
— Анюта, нам на самом деле будет трудно, — сказал я. — Ты уверена, что сумеешь перенести трудности похода?
Не успели уйти, а уже сталкиваемся с разными чудесами. Может, не стоит никуда ходить, а молодильные яблоки сами к нам прикатятся, раз пошла такая пьянка?
— Я сумела перенести приемных родителей, а это трудности не из простых! Я не буду обузой в походе, не переживайте за меня.
— Только вовремя кормите, поите и спать укладывайте, — добавила кукла.
— Юлька! — воскликнула Анюта.
— Молчу, молчу…
Я решил удостовериться, что она не испугается, и вдохновенно рассказал о грядущих трудностях, вкладывая в россказни всю свою фантазию. Я пользовался словами, как красками, создавая живописное и потрясающее размахом эпическое полотно, и под конец импровизированного выступления Анюта и Мартин сидели с раскрытыми от удивления ртами и остекленевшими глазами. Кукла безмолвствовала, не подавая признаков жизни. А когда я произнес финальное слово, наступила долгая тишина. Слушатели молчали, до глубины души потрясенные моими фантазиями, и стало ясно, что во мне пропадает гениальный рассказчик.
Анюта очнулась первой.
— Потрясающе! — восторженно выдохнула она. — Я хочу видеть эти чудеса собственными глазами. Делайте со мной что хотите, но вы должны… нет, вы обязаны взять меня с собой! А то я умру от тоски и отчаяния, потому что никогда не увижу это великолепие наяву.
— Мартин! — окликнул я друга. Тот явно не желал возвращаться из описанного мира фантазий и грез. — Ты чего размечтался? Мы же это все наяву увидим, если не окочуримся в пути.
— Так вы меня возьмете, — повторила Анюта, — или оставите одну в родном краю, обреченную на нищенское существование и прозябание? Я достал из кошелька монетку.
— Предоставим это дело судьбе, — предложил я. — Как она покажет, так и будет. Говори, что выбираешь? Заодно проверим, счастливая ли у тебя судьба.
— Если хочешь, чтобы я померла, не повидав красот мира, так и скажи!
— Напомнишь мне об этом, когда устанешь от дальних странствий. Что выбираешь?
— Орел!
Золотая монетка взлетела вверх, вращаясь, зависла на секунду и устремилась вниз. Упала на деревянный стол и ловко вклинилась ребром меж двух досок.
Намертво. Почти.
— Нет, я так не играю! — буркнул я, стукнув по столу кулаком. — Судьба не знает, как поступить?!
— Я же говорила, что последнее слово за тобой, — излишне вежливо произнесла Анюта. — Ты царевич или так, погулять вышел?
— Одно другому не мешает.
— Тогда решай! — напирала она. — Ведь ты умный, правда?
Мартин закашлялся.
— Анюта, из тебя выйдет отличная придворная дама, — почти искренне ответил я. — Так и быть, уговорила!
— Значит, в путь? — Анюта затаила дыхание.
— И чем быстрее, тем лучше, — нарочито мрачным тоном сказал я. — А то передумаю!
Глава 2СОН
Скажу вам по секрету, я впечатлительный человек, как бы это ни скрывал от придворных. Иногда за день набирается столько впечатлений, что последующей ночью обязательно приснится сумасшедшая история.