Молот и крест. Крест и король. Король и император — страница 141 из 188

Едва группа подошла к основанию стены, выраставшей, казалось, прямо из матерой скалы, Ришье протолкался вперед и что-то резко сказал на местном диалекте. Свирелька и остальные пастушки отвернулись и закрыли лица. Ришье повторил свое распоряжение для Шефа, сопровождая его яростной жестикуляцией: отвернись, не смотри.

Шеф неторопливо подчинился. Но лишь на несколько мгновений. Он знал, что Ришье оглянется раз-другой, а потом приступит к манипуляциям, которые ему необходимо проделать. Это напоминало детскую игру под названием «Бабушка идет»: ребенок подкрадывается к другому с задачей угадать, когда тот обернется. Шеф повернул только голову, наблюдая в темноте за Ришье.

Тот доставал из-под сорочки что-то висящее на шее. Поскреб по стене, вставил в паз. Ключ, железный ключ. Шеф успел отвернуться за миг до того, как Ришье решил оглянуться. Король выждал, стал наблюдать снова. На этот раз услышал щелчок — механизм сработал. Ришье подвинулся — похоже, отсчитывал камни стенной кладки. Остановился около одного из них, засунул пальцы в неровную щель, потянул. Камень вышел из стены на добрый фут.

Больше ничего не произошло. Заинтересовавшись, Шеф тихо подошел на расстояние вытянутой руки, наткнулся на негодующий взор Ришье, проигнорировал.

— А что теперь? — тихо прошептал он.

Ришье сглотнул слюну, потом негромко свистнул. Пятеро мальчишек осторожно вылезли из темного ущелья. Ришье огляделся, словно ожидая внезапного разоблачения, и наконец решился. Нагнувшись, он толкнул один из массивных камней в основании стены.

Камень почти беззвучно подался, и теперь наружу смотрел его противоположный торец. Вращается на оси, понял Шеф. От случайного поворота его удерживает другой камень, который Ришье выдвинул из стены. А тот камень фиксируется каким-то запором, который открывается ключом. А где же замочная скважина? Шеф присмотрелся. Она скрыта подо мхом, сейчас мох сдвинут в сторону.

Ришье пригнулся и полез в отверстие. Шеф незамедлительно последовал за ним, так и сяк водя мощными плечами, чтобы протиснуться в узкую, не шире двух футов, щель. Внутри он попытался утвердиться на ногах и вскоре почувствовал, что стоит на узкой каменной полоске. В одном направлении полоска сужалась. Шеф вытянул руку, нащупал перед собой стену. Это лестница, винтовая лестница; спускаясь, она все время поворачивает влево. Он осторожно пробрался в темноте мимо Ришье, поднялся на ступеньку-другую и услышал, что пастушки тоже скользнули внутрь. Кряхтенье, толчок — и камень медленно затворился, отрезав даже слабые лучи света. В темноте, слыша испуганное дыхание мальчишек кругом, Шеф уловил запах смерти, поднимающийся снизу вместе с едва осязаемым потоком воздуха.

Вдруг посыпались искры, это Ришье добывал огонь, Свирелька держал наготове сухой трут, а еще один мальчик — свечи. Шеф не стал ждать; ни слова не говоря, медленно пошел вверх по лестнице. Снизу донесся окрик, сначала на местном диалекте, потом на арабском языке:

— Не ходи вверх! Нам надо спускаться!

Но Шеф не слушал.

По мере подъема ток воздуха усилился, и обостренные чувства отметили еще одно обстоятельство: вырос шум, который доносился сквозь стену. Сквозь стену ли?

Нет. Взявшись за железные перила. Шеф различил проблеск — не свет, а пятно менее густой темноты. И слышимость теперь была очень хорошая. Крикливые голоса, удары веревки или ремня по чьей-то спине. Порядок постепенно восстанавливается. Да, здесь в самом деле есть отверстие в камне, меньше человеческой ладони, но есть. Шеф приник к дыре.

Он почти ничего не увидел, лишь красное зарево на небе, а прямо перед собой — снующие ноги. Сперва босые ноги, а потом с металлическими наголенниками на тяжелых кожаных сапогах. Кричали германцы. Шеф почти понимал их слова. Краем глаза он заметил еще один предмет и опознал его. На земле лежала кирка. Значит, люди императора докопались до тайника. Просто не успели этого понять — небесные огни отвлекли их в самый последний момент.

Снизу подошел Ришье с зажженной свечой. Шеф протянул руку и погасил пламя мозолистыми пальцами кузнеца. Ришье заворчал было, но Шеф зажал ему рот ладонью, подтолкнул вперед и прошептал:

— Смотри в дыру. Видишь там кирку?

Вникнув в смысл увиденного, Ришье весь затрясся под рукой Шефа. Тот еще раз шепнул:

— Пошли вниз.

Несколько витков по лестнице — и показались ребята с зажженными свечами, терпеливо ожидающие распоряжений.

— У нас очень мало времени, — произнес Шеф уже нормальным голосом. — Ришье, веди, и побыстрее.

Тот взял свечу и торопливо двинулся по лестнице, ввинчивающейся в самое сердце горы. Отсчитав две сотни ступенек, они остановились, и Шеф понял, что наконец-то стоит на ровном полу. Перед ним была крепкая сводчатая дверь из усиленного железными полосами дуба. Ришье достал еще один ключ. Прежде чем вставить его, он оглянулся на ребят и что-то буркнул. Все они упали на колени, осенили себя зигзагом секты.

— Это самое святое наше место, — пояснил Ришье. — Сюда не может входить никто, кроме перфекти.

Шеф пожал плечами:

— Лучше побыстрее войти и вынести все, что надо.

Ришье глянул на внушительную фигуру человека, в свое время с легкостью его разоружившего, и раздраженно мотнул головой:

— Входи, ибо так нужно. Но помни, что это святыня.

Свирелька и остальные, по-видимому, не нуждались в подобных напоминаниях. Они попятились, пропуская в дверь Ришье и Шефа. Король понял причину их робости, когда огляделся при свечах.

Внутри было царство смерти. Доносившийся на лестницу трупный запах чувствовался здесь гораздо сильнее. Однако Шефу доводилось сталкиваться и с худшим, много худшим — на английских полях сражений. По-видимому, сухой воздух препятствовал разложению. Прямо перед вошедшими за круглым столом находилось двенадцать человек, двенадцать трупов; некоторые уткнулись лицом в ладони, некоторые рухнули на пол. Ришье снова начертал в воздухе зигзаг, а Шеф по детской привычке начал креститься, но вовремя спохватился и превратил крест в молот. Тор, или Тунор, — между мной и злом.

— Они предпочли смерть плену и пыткам, — сказал Ришье. — Дружно приняли яд.

— Значит, от нас зависит, чтобы их смерть не оказалась напрасной, — проговорил Шеф.

Ришье кивнул, собрался с духом и прошел по комнате, огибая трупы, к двери в дальней стене. Открыл замок, распахнул дверь.

— Здесь алтарь Грааля, — сказал он.

В следующей комнате Ришье вдруг стал двигаться с хозяйской уверенностью, как человек, который знает каждый закоулок и хочет подчеркнуть свою осведомленность перед гостями. Перфекти обошел небольшое круглое помещение, зажигая свечи в больших канделябрах. Шеф сразу отметил, что канделябры сделаны из золота. Еще больше золота было на стенах и в утвари этой часовенки, подобной христианской. Но на почетном месте здесь стоял не алтарь.

Это был гроб, каменный саркофаг, почти соприкасающийся с дальней стеной. А из него поднималась — невзрачная среди окружающей роскоши — самая обычная деревянная лесенка; в одну сторону выступали три ступеньки, в другую две; они были неровными, на бледной поверхности дерева кое-где оставалась кора.

— Это он, — сказал Ришье. — Грааль, на котором принесли с горы Calvary, с Голгофы, Господа нашего. Восставшего из гроба — дабы показать, что и нам будет дано воскресение.

— Ансельм вроде говорил, что Христос не воскресал. Что он умер, как обычный человек. Разве его тело не здесь?

— Его здесь нет. И нигде нет! Потому что мы воскресаем не так, как говорят об этом христиане во славу церкви, матери зла. Мы воскресаем через отрешение от тела. Освобождая свой дух! «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей?» Есть только один способ…

Позади Шефа раздался стон суеверного ужаса, это пастушки услышали сакральные слова, произнесенные Ришье на исковерканном арабском, который они и сами едва понимали. Перфекти в гневе оглянулся, понял, что слишком разговорился при непосвященных, понял также, что в священном месте, которое вот-вот будет осквернено, слова мало что значат.

— «Не входи в лоно женщины! Не изливай семя! Перестань платить дань ему, Отцу, пославшему своего Сына на смерть, князю мира сего. Богу, который на самом деле дьявол! Умри, не оставив детей, заложников у Врага».

«Неудивительно, что Свандис не была изнасилована, — подумал Шеф, посмотрев на искаженное, со злобно сверкающими глазами лицо. — Хотя все это не ответ».

Он заглянул в пустой гроб.

— Теперь скажи-ка, что мы должны отсюда вынести? Кроме самого Грааля?

Ришье кивнул, собираясь с мыслями.

— Все это золото, разумеется. — Он показал на поблескивающий повсюду желтый металл. — Но важнее, гораздо важнее спасти книги.

— Книги?

— Наш Священный Завет. Истинные Евангелия, написанные людьми, которые самолично разговаривали с Сыном Божьим. Когда Сын Божий стал мудрее, избавился от заблуждений своей юности.

«Интереснейшие, должно быть, книжки, — подумал Шеф. — Если это не подделки».

— Сколько они весят? — спросил он.

— Пустяк, несколько фунтов. А еще… еще мы должны унести Грааль.

Шеф с некоторым сомнением взглянул на поднимающуюся из гроба лесенку, подошел, чтобы потрогать ее. Позади него Ришье зашипел в страхе и негодовании: неверующий коснется святой реликвии! Но ведь для этого они сюда и пришли. Именно поэтому послали неверующего. И вдобавок этот чужак прошел испытание, Ришье сам сказал об этом.

«Высота не больше семи футов», — определил Шеф. Он осторожно поднял лесенку. Дерево старое, сухое, возрастом восемь с лишним столетий, если еретики не врут. Однако оно было хорошо просушено и никогда не хранилось на открытом воздухе. В Йорке, в старинных казармах, Шефу показывали лестницы и хоры, уверяя, что они были построены еще во времена древних римлян. Нельзя считать Грааль подделкой лишь на том основании, что дерево так хорошо сохранилось. Несомненно, принципы еретиков запрещали им украшать реликвию золотом и самоцветами, как это сделали христиане с бесчисленными фрагментами Креста Господня. Во всяком случае, лесенка была легкой, можно нести одной рукой. Неудобно только поднимать по винтовой лестнице. А что касается колючего кустарника снаружи…