Шеф еще раз вгляделся в возню на носу преследующего корабля. Неприятель терял скорость, вынужденный разворачиваться для выстрела бортом, а идущие под парусами «Морж» и «Чайка» теперь с каждой волной приближались к берегу. Первоначально противников разделяло полмили, но расстояние увеличилось. Но даже на таком удалении Шеф уверенно различал высокую фигуру женщины, с распущенными длинными волосами стоящей на носу корабля. Рагнхильда пришла за ним. И догонит, как быстро ни удирай, потому что из длинного фьорда нет другого выхода.
Определенно они там делают что-то странное на носу своего корабля. Неужели им удалось построить мул, который не обязательно устанавливать низко и в самом центре судна?
За Рагнхильдой вспыхнул свет — яркое, сильное пламя. В тот же момент Шеф наконец понял, что это за суета. Раньше он никогда не видел спереди, как заряжают катапульту, а именно это и происходило — уже произошло, потому что заряжающие подались назад, открывая обзор для наводчика; в точности так же поступали и люди Квикки. Это не мул, а большая метательная машина, с помощью которой он когда-то спас от мучений Эллу и разбил армию Ивара Рагнарссона.
Едва Шеф повернулся, чтобы скомандовать Бранду новый поворот, как увидел летящий прямо на него с невероятной скоростью, стригущий гребни волн огонь. Впервые в жизни Шеф съежился от страха. Схватившись за живот, он пригнулся, уверенный, что выпущенная машиной огромная стрела перешибет ему позвоночник.
Удар пришелся под ноги и заставил его пошатнуться. Мгновенный всполох смолы, запах горящего дерева. Бранд хрипло закричал и, бросив рулевое весло, перегнулся через борт. Затем Шефа оттолкнули моряки, прибежавшие со средней части судна с ведрами. Они изо всех сил пытались свеситься за борт и достать воды, залить ею гигантскую пылающую стрелу, которая вонзилась в борт «Моржа», легко пробив на корме доски в трех футах от ног Шефа и воспламенив сразу и обшивку, и скамьи.
— Берите питьевую воду! — закричал Бранд.
Те горсти морской воды, которые удавалось зачерпнуть, не оказывали никакого действия на просмоленные тряпки, которыми был обмотан наконечник стрелы. А огонь распространялся. Если он перекинется на парус… Человек, бегущий от водяной бочки, споткнулся и упал, опрокинув ведро. Остальные растерялись, разрываясь между близкой, но недоступной забортной водой и слишком далеко, у самой мачты расположенной бочкой.
Катред перебирался со своего места, облюбованного на носу, — ведь приказать ему грести никто бы не осмелился. С топором в руке он подскочил к пылающей стреле, перегнулся через борт и тремя ударами загнал ее в борт «Моржа», так что наконечник вышел с внутренней стороны. Снова взмахнул топором и рассек толстое древко одним ударом. Подхватил отрубленную головку, не обращая внимания на пламя, что лизало ему руку, и выбросил за борт. Когда Катред, ухмыляясь, оглянулся на Бранда, Шеф заметил, что корабль Рагнхильды опять повернулся к ним бортом.
Война машин, тоскливо подумал он. Все происходит слишком быстро. Даже смельчакам хочется остановиться и крикнуть: «Погодите, я еще не готов!» Он беспомощно смотрел, как, вращаясь, летит камень, и опять кажется, что попадет прямо в него — не в корабль, а именно в него, Шефа, вломится в грудную клетку, расщепит хрупкие кости и сокрушит сердце.
Камень ударился о воду с недолетом в тридцать ярдов, отскочил, как в детской игре «блинчики», снова отскочил и, подобно молоту, ударил в борт «Моржа» перед самым рулевым веслом. Доски разошлись, гребная скамья выскочила из гнезда, и зеленая вода устремилась внутрь. Но это лишь пробоина, а не полное разрушение судна, как при попадании в киль или основание мачты.
«Раньше ты был королем, — сказал себе Шеф. — Теперь тебя считают королем королей. А что ты делаешь? Съежился от страха. Дожидаешься помощи от безумца. Это не путь короля. Прежде ты сам убивал людей на расстоянии. Но ты никогда не задумывался, что будешь делать, если у противника тоже будут все твои машины».
Шеф снова прошел на корму, предоставив другим заделывать пробоину. Корабль Рагнхильды по-прежнему шел за ними, а расчет заряжал катапульту, готовясь к следующему выстрелу. Рано или поздно «Морж» потопят, коль скоро враги научились выжидать, чтобы оказаться на нужном расстоянии.
Убегая под полным парусом, «Морж» почти вернулся в то место, откуда сегодня уходил на веслах. Шеф увидел толпу зевак в гавани Гулатинга. А прямо по курсу лежал остров Гула-эй, на котором в давние годы и собирался тинг. Шеф высмотрел узкий пролив между островом и берегом, оценил размер корабля Хальвдана, вспомнил, как обманул его самого Сигурд Змеиный Глаз. Он не мог рассчитывать, что опытный шкипер викингов попадется на такую удочку.
Схватив Бранда за плечо, Шеф показал:
— Проведи нас там!
Бранд открыл было рот, чтобы возразить, но, уловив в голосе Шефа повелительную нотку, передумал. Он молча повернул рулевое весло, направляя корабль между скалами, властно показал Гудмунду, чтобы шел следом. Через минуту он осмелился заметить:
— Там мы сразу потеряем ветер.
— Знаю. — Шеф следил за бегущими позади кораблями.
Как он и ожидал, Рагнхильда сменила курс. Но не пошла вслед за беглецами. Решила обогнуть остров слева, в то время как меньшие суда обходили его справа. Поймать ветер, сохранить высокую скорость и обогнать два корабля, чтобы расстрелять их вблизи. Возможно, ее шкипер считает, что противник намерен высадиться на берег и спастись бегством. У Рагнхильды и на этот случай найдется план действий.
Но несколько мгновений остров будет отделять противников друг от друга.
— По моей команде, — хладнокровно сказал Шеф, — убрать парус, развернуться и что есть силы грести назад. Когда мы пойдем в противоположном направлении, это будет гребная гонка. У корабля такого размера и со всем его дополнительным весом мы просто обязаны выиграть.
— Это если она не остановится, чтобы дождаться нас. Тогда мы выгребем прямиком под катапульту при расстоянии в пятьдесят ярдов.
Шеф кивнул:
— Поворачивай сейчас.
«Морж» и «Чайка» развернулись одновременно, на веслах пошли назад: моряки гребли молча. Тишину нарушал единственный звук — гомон толпы в сотне ярдов, на берегу. Шеф надеялся, что указующие персты зевак не выдадут врагу его замысла. Действия противников напоминали игру двух мальчишек, бегающих друг за другом вокруг стола. Если преследующий просто остановится, преследуемый выбежит прямо на него. Но Шеф не думал, что догоняющий остановится. Неприятельским кораблем, как бы ни был опытен его шкипер, командовала Рагнхильда. А она хочет загнать Шефа. К тому же он видел столпившихся у борта людей, которые размахивали оружием и кричали. У них появились машины, но они еще не научились мыслить как участники войны машин. Инстинкт и опыт велели им подойти вплотную и победить, сломить недруга силой и натиском. А не выжидать и стрелять с расстояния, используя преимущества нового оружия.
Когда «Морж» вышел из пролива и снова устремился по уже дважды пройденному пути, Шеф оглянулся и облегченно вздохнул. Корабль Хальвдана обошел вокруг острова и еще только разворачивался, хлопая парусами, — люди на нем слишком поздно сообразили, что происходит. Не очень-то хорошо он управляется. Команда и шкипер, видимо, еще не приспособились к двухмачтовому парусному вооружению. Дистанция — скорее миля, чем полмили, и никакой надежды сократить ее. Гребцы Бранда дружно налегали на весла, один запел, а остальные подхватывали всякий раз, как выносили вперед весла. Трое приделывали доски, затыкали пробоины тюленьей кожей и парусиной. Путь для бегства в открытое море, а там и снова на юг, был открыт.
Карли поймал Шефа за руку и показал вперед. Маленький челнок с одиноким гребцом двигался наперерез из гавани.
— Это Фрита. Наверное, он передумал.
Шеф нахмурился, снова перешел на нос. Когда «Морж» приблизился к лодке, он кинул веревку, которую поймал Фрита. Тот не пытался поставить свою лодку к борту, просто бросил ее вместе с веслами и, по пояс высовываясь из воды, подтянулся к «Моржу», вскарабкался. Шеф схватил Фриту за шиворот и встряхнул, напустив на себя грозный вид:
— И что же случилось? Вовремя не заплатили серебром?
Фрита задыхался, с трудом удерживаясь на ногах:
— Нет, государь! Я должен тебе сказать. В тинге полно новостей. С корабля, который пришел недавно. Мы раньше тебя узнали, что Рагнхильда устроила охоту. Но корабль принес и другую весть. Пока Рагнхильда шла вдоль берега на север, она говорила в каждой гавани, что если сама не поймает тебя, то заплатит за твою голову. Большая награда, ее наследство целиком. Сейчас тебя ищут все пираты Ругаланна. Вдоль всего берега. Все двести миль.
Ругаланнцы бедны, подумал Шеф, но дело знают туго. Он взглянул на Торвина:
— Похоже, путь на юг для нас закрыт. В конце концов придется мне стать тем, кто пришел с Севера.
— Говорим мы, — ответствовал Торвин, — а подсказывают боги.
Глава 20
— Они наверняка будут нас искать, — сказал Бранд.
Он задумчиво обгрызал тюлений плавник, шумно высасывал жир. Кости выбросил в море, старательно вытер руки о бороду. Встал, потопал по направлению к докам Храфнси, его родного острова. Крикнул через плечо:
— Но не найдут! А если и найдут, мы их первые увидим!
Шеф смотрел вслед удаляющейся фигуре. Бранд беспокоил его все больше. Шеф знал его уже почти два года. Бранда, конечно, и раньше нельзя было считать образцом для подражания в части хороших манер, тем не менее, по оценкам снисходительных викингов, его поведение было вполне нормальным: грубый, свирепый и громогласный, но способный на чувства и даже на некоторое лицедейство. Бранд прекрасно смотрелся на свадьбе Альфреда и Годивы. Когда Шеф прибыл в Каупанг, великан очень достоверно изобразил церемониал приветствия прославленного короля. Он всегда был чистоплотен и следил за чистотой в лагере.
По мере того как корабли уходили все дальше и дальше на север, подгоняемые попутным ветром вдоль нескончаемого побережья Норвегии, и справа тянулись однообразные скалы, а слева от Атлантики отгораживала цепь островов, заливаемых приливом утесов и рифов, — поведение Бранда постепенно менялось. То же самое происходило с акцентом — и его самого, и всей команды холугаландцев. Они и раньше говорили довольно странно для норвежцев. С приближением к вечным льдам акцент усилился, появилась хрипотца. А еще люди пристрастились к тюленьему и китовому жиру. Свою порцию хлеба они съедали, обмакивая в ворвань и щедро посыпая солью. Пойманную рыбу ели сырой, а иногда и живой — Шеф видел, как моряк выудил селедку и незамедлительно вонзил в нее зубы, и она трепетала в руках.