– Я вижу, вы не в восторге от моей компании? – Джеймс решился заговорить первым.
– Вовсе нет… – Грейс позволила себе перевести дух. Она спрятала руки в карманы плаща и крепко сжала их в кулаки. – Сегодня мой первый день после отпуска. Вы наверняка слышали, что случилось.
– Смотрел утренние новости, – деликатно сказал он и наклонил голову к плечу, не отрывая взгляд от дороги. – Им стоит прекратить говорить об этом во время утренних новостей.
Грейс улыбнулась. Её позабавил контраст: утром она решила, что ей стоит перестать терзать себя этим.
– Телевизионщики не могут ранить меня сильнее, чем я сама.
– Мне очень жаль вашего напарника. Жаль, что так случилось.
– Спасибо.
Мертвенное оцепенение, вызванное иррациональным страхом, сошло с Грейс, как талый снег с крыш, когда начинается оттепель, – разом. Воздух в салоне разрядился.
Дорога плавно повернула влево, и машина встала в хвосте вереницы, вытянувшейся перед поворотом на Престон. Джеймс включил сирену, вытащил из бардачка проблесковый маячок и прикрепил к крыше. Машины стали неуклюже отъезжать в сторону, открывая им путь.
Было уже около полудня, когда Джеймс наконец сбросил скорость перед дорогой на Фолл-Сити.
Они увидели блокпост: две полицейские машины, автомобиль шерифа и несколько патрульных офицеров в форменных дождевиках стояли у въезда на территорию фермы.
Нортвуд затормозил рядом с одним из полицейских и опустил стекло. Патрульный наклонился к машине и положил на дверцу руку в кожаной перчатке.
– Офицер Беннер. – Полицейский протянул ладонь для рукопожатия и Джеймсу, и Грейс.
– Детектив Нортвуд, – представился Джеймс. – И моя напарница детектив Грейс Келлер.
«Напарница», – мысленно повторила Грейс.
Она уже давно не слышала, чтобы её кто-то так называл. В её голове это слово всё ещё звучало голосом Эвана.
– Сэр, можно ваши удостоверения?
– В чём дело, офицер Беннер?
– Простите, сэр, меры предосторожности. Доктор Хэмптон пригрозил, что, если мы пропустим прессу или зевак, которые затопчут улики, – можем попрощаться с работой. – Он пожал плечами и шмыгнул носом.
Грейс едва сдержала смех. Она знала, каким засранцем может быть судмедэксперт Скотт Хэмптон.
Офицер Беннер выглядел неважно: замёрз, лицо было мокрым от дождя. Они показали свои удостоверения, и офицер кивнул.
– Поезжайте сразу к дому, на задний двор. За мусорными баками есть выход с территории. Дальше вас проводят.
– Так точно, босс, – улыбнулся Джеймс и поднял стекло.
Они проехали мимо машины службы спасения, задняя дверца была открыта, а внутри парамедики пытались привести в чувство мужчину, нашедшего тело. Им предстояло его допросить, и лучше бы сделать это как можно скорее, пока из памяти не стёрлись детали.
Когда Джеймс остановился, Грейс отстегнула ремень безопасности и вышла из машины, чувствуя дрожь и слабость в ногах.
Дождь слегка поутих, превратившись в колючую морось. Поднялся ветер. Грейс застегнула плащ на все пуговицы и туго затянула пояс на талии.
Офицер поднял оградительную ленту оцепления. Подлезая под неё, Грейс испытывала страх, смешанный с азартным волнением. Несмотря ни на что, Грейс была рада вернуться к работе, но боялась того, что может увидеть на месте обнаружения тела. Многие вещи уже не пугали её, но иногда, крайне редко, преступникам удавалось поселить в её груди первобытный, животный страх, когда инстинкты кричали: беги.
Ещё один полицейский показал им, где лучше спуститься в овраг: дождь размыл тропинки, под слоем опавших листьев почва неприятно хлюпала, подошвы ботинок вязли в грязи.
Грейс спускалась боком, держась за мокрые, мшистые стволы деревьев. Оказавшись внизу, в овраге, она быстро огляделась и напряглась, когда увидела изуродованный труп женщины. Келлер сжала челюсти и сглотнула собравшуюся во рту слюну. К корню языка подступила тошнота. Ей казалось, что время замедлилось, а звуки стихли. Перед глазами, словно тени, мелькали люди в полицейской форме и в костюмах криминалистов, под подошвами их ботинок пружинила мокрая листва. Дождевые капли набухали на тонких ветвях деревьев и падали на её плечи. Грейс чувствовала, как они разбивались о плотную ткань плаща.
Мёртвая обнажённая женщина лежала на спине с раскинутыми в стороны руками и ногами. Её обесцвеченные волосы были спутаны, в них набились мелкий мусор и сухие листья. На мертвенно-бледном теле ярко выделялась потемневшая, свернувшаяся кровь, чёрные следы тления и грязные раны с личинками мясных мух в них. Она равнодушно смотрела на них выстуженными смертью и туманом глазами. У Грейс закружилась голова: грудь женщины была отсечена, из-под повреждённых мышц белели рёбра. Высокие серые носки с блестящей нитью сползли, оголив тонкие лодыжки и острые щиколотки жертвы. Вид её почти девчачьих ног растрогал Грейс.
– Детектив Келлер! – Знакомый мужской голос с простуженными нотками заставил Грейс вздрогнуть.
Она попятилась назад и упёрлась спиной в грудь Джеймса.
– Прости, – обернувшись к нему, шепнула она.
Грейс расправила плечи и подошла ближе к доктору Хэмптону.
– Грейс, рад тебя видеть. – Он сдвинул маску на подбородок и сдержанно улыбнулся.
Всем своим видом Скотт Хэмптон излучал отрешённое спокойствие и профессионализм. На нём был безукоризненно чистый одноразовый защитный костюм, надетый поверх белой рубашки и узких чёрных брюк.
Холодная, нордическая внешность Скотта завораживала: светлые волосы, вытянутое строгое лицо с почти вертикальными скулами, льдистые глаза и бесцветные брови. Во всём его образе чувствовалась педантичность человека, проводившего гораздо больше времени с мёртвыми, чем с живыми. В прошлом Грейс несколько раз ходила с ним в бар после успешно раскрытого дела, а ещё Скотт приглашал её на вечеринку по случаю своей помолвки. Скотт был ненамного старше Грейс, они с лёгкостью нашли общий язык.
– Привет, Скотти. – Келлер поборола в себе желание обнять его, уткнуться носом в белый воротничок рубашки и расплакаться.
Воспоминания, связывающие их, всё еще были болезненными: доктор Хэмптон осматривал её после перестрелки, в которой погиб Эван. Он выдал ей один из своих рабочих халатов, после того как её одежду забрали в хранилище улик. Она была уверена, что готова вернуться к работе, но стоило ей встретить кого-то, кто знал Эвана, кто так же хорошо, как и она, знал, каким он был человеком, эта уверенность испарялась.
Грейс не дала волю чувствам, хотя ей казалось, что всё это можно увидеть на дне её взгляда, вместо этого она подошла ближе и твёрдым, бесстрастным голосом спросила:
– Что у нас?
К этому моменту к ним подошёл Джеймс и представился, они с доктором Хэмптоном обменялись кивками.
Один из криминалистов выдал Грейс и Джеймсу по паре одноразовых латексных перчаток.
Грейс рассматривала синюшное и одутловатое лицо жертвы: полные губы приоткрыты, изо рта вывалился распухший язык, в уголке губ и на подбородке запёкшаяся кровь. В широко распахнутых, мутных глазах застыл животный страх. На щеках, под глазами геморрагические[2] пятна – Грейс знала, что это признак удушения.
– Можете что-то сказать? – Джеймс надел перчатки, присел перед телом и поднял взгляд на Хэмптона.
Скотт некоторое время собирался с мыслями, прежде чем начать говорить.
– Тело было найдено лежащим на спине. Судя по трупным пятнам, тело не перемещали после смерти, кровь локализовалась в нижерасположенных участках тела. При нажатии пятна не меняют своего цвета. Тёмно-фиолетовый цвет свидетельствует о том, что смерть наступила почти мгновенно.– Хэмптон наклонился над телом, поднял верхнее веко и опустил нижнее.– Экхимозы – мелкоточечные кровоизлияния,– объяснил он.– Допускаю, что смерть наступила в результате механической асфиксии. Странгуляционная борозда[3] отсутствует, и я снова допускаю, что жертву задушили руками, предварительно накинув на шею ткань. – Скотт жестом подозвал криминалиста, и тот показал фрагмент ткани в пакете для сбора улик. – В ткани присутствует нить люрекса, поэтому я позволил себе предположить, что это фрагмент одежды жертвы.
– Нить чего? – переводя взгляд с Хэмптона на Грейс и обратно, спросил Джеймс.
– Блестящая нить, – объяснила Грейс.
– Судя по личинкам мясных мух и состоянию трупных пятен, она лежит здесь не менее семидесяти двух часов. Точную дату смерти назову после вскрытия.
– Крови много. Раны нанесли при жизни? – Келлер нахмурилась, внимательно рассматривая хаотичные ножевые ранения, кожа вокруг них вздулась, подкидывая неприятные ассоциации с лопнувшей оболочкой сосиски для гриля.
– Да. В том числе и отсечение груди. Молочную железу удалили, когда она была ещё жива.
– Признаки сексуального насилия удалось обнаружить?
– Скорее всего. Я обнаружил гематомы в области вульвы, ссадины на внутренней стороне бёдер. Это свидетельствует о грубой, насильственной пенетрации. Но об этом можно говорить только после более тщательного осмотра.
– Визитную карточку оставил?
– На наружных половых органах следов спермы не обнаружено. Возможно, он использовал презерватив.
Ненадолго повисло молчание, прерываемое только щелчками затвора фотокамеры, негромким шёпотом ассистентов и сообщениями, поступавшими на рации патрульных офицеров, оцепивших место преступления.
Затем внимание Грейс и Скотта привлёк Джеймс. Он, осторожно придерживая жертву за голень, запустил пальцы под резинку сначала одного её носка, а затем другого, откуда вытащил скомканные наличные деньги.
– Занималась проституцией? – неуверенно спросила Грейс.
– Вполне возможно. – Джеймс пожал плечами и передал находку криминалистам.
Грейс решила, что, работая в отделе по борьбе с сексуальными преступлениями, Джеймс успел изучить, как женщины, занимающиеся проституцией, хранят деньги.
– Если моя догадка верна, она наверняка есть в базе. Направьте отпечатки в лабораторию, и нужно попробовать установить личность. Когда вы сможете дать полный отчёт по трупу?