– Ну, а «Вены Древних Богов»… То есть «Вены Древних»…
– Скретуу развил теории Вадура еще дальше. Вадур использовал формулы геометрии, чтобы открывать окна в другие миры. Углы и изгибы определенных узоров могут искривлять пространство и время, искажать их течение, ими можно манипулировать, чтобы пробить брешь в ткани Вселенной. – После паузы он добавил: – Так говорит нам Вадур. В любом случае, Скретуу опирался на его идею о картировании этих паттернов, которые невидимо существуют повсюду вокруг нас и ждут, когда их начертят. Ждут, когда их трансформируют в соответствии с нашими желаниями. Его попытка наметить эти невидимые узоры и является темой книги «Вены Древних». Он сравнивал свои исследования с анатомическим препарированием.
– Хм, – произнес я, кивая, как вдумчивый профессор, который обсуждает что-то с коллегой. – Хм, итак, эти две книги сравнительно новые, не такие редкие… раз они продолжали исследования «Некрономикона», то, очевидно, относятся к постколониальному периоду…
– О, это не так. Они обе были написаны до того, как Земля колонизировала Оазис. Тиккихотто уже пришли сюда, именно так Скретуу столкнулся с книгой Вадура, написанной за сто лет до того, но…
– Но вы сказали, что они читали «Некрономикон»…
– Нет, – поправил мистер Голуб. – Я сказал, что они развили некоторые из концепций Аль-Азифа. Но оба пришли к ним независимо. Некоторые концепции, мистер Руби, универсальны для всех живых существ.
– Ну, да. Как вы говорили о солнце. Первобытные люди пытаются справиться со своим страхом перед неизвестным, объясняя его суевериями…
– Мистер Руби… это не всегда так. Некоторые из книг, которые вы просматривали, содержат чистую науку высочайшего порядка! Могу я спросить вас… вы так скептично настроены… что заставило вас прийти в мой магазин?
– Моя девушка увлекается оккультизмом. – По какой-то причине я подумывал солгать – сказать, что хожу по магазинам за подарком для нее. Но вместо этого произнес: – Я просто хочу получить представление о том, чем она так увлечена.
– Она сама вам не покажет?
– Нет.
– И какими материалами она уже располагает?
– У нее есть «Некрономикон». По крайней мере, на диске. Она…
– У вашей девушки есть экземпляр Аль-Азифа? Полный?
– Ну, я не знаю точно…
– И где она его взяла?
– У своей подруги. Марии как-то-там. Ту убили. Видимо, из-за чего-то связанного с наркотиками, и моя девушка забрала из ее квартиры несколько дисков. На одном был «Некрономикон».
– Где же эта Мария его взяла, для начала? – Голос Голуба внезапно стал не таким сухим и куда менее похожим на голос дворецкого. В его тоне слышался голод коллекционера.
– Понятия не имею.
– А как ее убили? Преступника поймали?
– Видимо, нет. Девушке отрезали голову. Думаю, ее так и не нашли.
Голуб фыркнул. Это прозвучало цинично.
– Любопытно.
– Что?
– Просто звучит как фирменное убийство Гончей.
– Это что еще такое? – спросил я.
– Вероятная внепространственная сущность. Которую можно вызвать, рисуя различные узоры в углу комнаты.
– Демон? Моя девушка говорила, будто Мария утверждала, что ей удалось вызвать демона с помощью этого дерьма… Я имею в виду то, что пыталась сотворить моя девушка.
– Демон – это интерпретация. Как и Гончая. Некоторые буквалисты пытаются представить себе этих существ похожими на собак, в то время как прозвище на самом деле скорее символично. – Голуб внезапно выпрямился, став выше, напряженнее. – Вы только что сказали, что ваша девушка тоже пыталась вызвать этих существ?
– Да. Скорее в качестве шутки, чем всерьез. Сама не смогла, поэтому включила запись того, как Мария произносит слова. Но не рисовала никаких узоров на стене… просто произнесла несколько заклинаний. Да, и зажгла восемь свечей в моей спальне. Там восемь углов.
Голуб кивнул. Очень-очень медленно.
– Значит, это не призыв Гончих. А песнь Открытия. Реконфигурации.
– Как скажете.
– Полагаю, если она не позволила вам взглянуть на «Некрономикон», то даже не подумает продать его мне. Но, как вы считаете, не даст ли она хотя бы скопировать его? Если не доверит мне диск, то может скопировать его сама. Я был бы готов щедро заплатить ей за это, мистер Руби. Заплатил бы даже вам кругленькую сумму, если вы поспособствуете этой сделке.
– Ну… э, это мило, но я не знаю, насколько мне повезет. Честно говоря, мы с ней вдруг отдалились…
– Тогда не могли бы вы дать мне ее номер? Возможно, она благосклоннее воспримет эту идею, если я обращусь к ней лично. Сделаете для меня такую малость, мистер Руби, и я заплачу вам тот гонорар, о котором упоминал. Скажем, тысячу мунитов?
Тысяча мунитов! Только за то, чтобы дать продавцу книг номер Габи, даже если она скажет ему распахнуть дверь в ад и убраться туда?
– Конечно, – сказал я. – У вас есть ручка?
Я нацарапал цифры на листке бумаги, который он мне протянул. Мистер Голуб, бросив на листок быстрый довольный взгляд, сложил его и сунул в карман пиджака.
– Ну, так… Кстати, сколько стоят эти книги? Цен нет.
– Некоторые из них не продаются, мистер Руби, хотя я время от времени разрешаю ученым ознакомиться с ними или даже отсканировать. А те, что выставлены на продажу, варьируются в диапазоне от двадцати тысяч до четырех миллионов мунитов, как, например, в случае с «Металлической книгой».
– Четыре миллиона мунитов? О господи!
Голуб поднял серую ладонь, словно отгоняя меня.
– Пожалуйста, мистер Руби… никаких имен божеств и им подобных. Заклинания призыва, помните?
– Ох, да… простите. Ну… Ух! Думаю, сегодня я не буду покупать редкие книги.
– Вы по-прежнему можете найти некоторое количество связанных тем в нашем общем разделе. Но могу ли я спросить вас, мистер Руби, что вообще привело вас в мой магазин? Вам кто-то рассказал о моей коллекции книг?
– Нет, на самом деле я запустил поиск по сети. Не особенно детальный. И просто узнал, что вы продаете оккультные книги. Ваш сайт был первым, на который я обратил внимание.
Казалось, черные губы Голуба попытались изобразить человеческую улыбку.
– А-а-а… Видите, мистер Руби? Некоторые называют это судьбой, предначертанием. Синхронией. Но я думаю о таких вещах, как о закономерностях внутри хаоса.
– Ага, что ж, удачи вам с Габи. Ее зовут Габриэль, кстати. Замолвите за меня словечко, ладно?
– Вот, давайте теперь пройдем, чтобы я мог перевести со своей карты на вашу тысячу мунитов, мистер Руби.
– Конечно, – сказал я, следуя за ним.
И услышал, как позади скользнула на место защитная шторка, закрыв почти музейную экспозицию редких – шокирующе редких – изданий. Ну, я вроде как отказался от своих первоначальных нерешительных поисков и даже не потрудился ознакомиться с основной подборкой магазина, зато заработал тысячу мунитов за хлопоты. И представлял себе, что Габи заработает больше, возможно, намного больше. Не четыре миллиона, конечно, ведь у нее была всего лишь копия на дешевом красном диске, но этого могло оказаться достаточно, чтобы вернуть ее расположение. И вернуть меня в ее постель.
Четверть из своей тысячи мунитов я потратил тут же.
Квартира проститутки чум находилась на втором этаже того же здания, где располагались «Голубиные книги». Девушка была невысокой, стройной, как мальчик, и почти такой же безгрудой. Ее длинные прямые волосы были выкрашены в темно-фиолетовый цвет и блестели, как темно-фиолетовые атласные простыни на ее кровати; белки ее глаз были подкрашены светло-фиолетовым, словно она хотела гармонировать со зданием. У нее были раскосые глаза с эпикантусной складкой, но это была лишь косметика, недавняя мода; чаще чум старались сделать рот меньше, чтобы лучше вписываться в общество людей, которые практически присвоили себе их мир. Это была девушка, что назвала меня «красавчиком».
Первые несколько минут я был в ней. И почувствовал облегчение от того, что справился – у меня не было проституток уже десять лет, с тех пор как на этапе увлечения Японией я снял ту японочку, поэтому сейчас я нервничал и стеснялся.
– Возьми меня в задницу, – закричала чум, ловко выскользнула из-под меня, быстро перекатилась на четвереньки и оглянулась через плечо. – Хочешь взять меня в зад?
– Э-э, нет, спасибо, не в этот раз, – ответил я слегка неуверенно, но прижался к ней сзади и вошел в более консервативное вместилище, затем крепко обнял ее за тонкую талию, с наслаждением прижался к твердой маленькой попке, такой непохожей на более мягкий, но не менее привлекательный вариант Габи. Мне показалось, что я растревожил внутренности девушки. Она застонала. Достаточно убедительно, чтобы удовлетворить мои потребности. Мне нравилось, как ее шелковистые фиолетовые волосы рассыпались по белоснежной спине. Габи прекрасно вписалась бы сюда, в компанию троглодитов. Не мог перестать думать о ней. Это вызывало чувство вины. Я старался прогнать Габи из головы.
Обильно потея от напряженных движений, потея от движений мысли, скользкий от пота и все более и более напряженный от того, что мне было трудно кончить, я наконец извергся, морщась, словно от боли, содрогаясь от резких толчков, прижимаясь к ней, мое сердце готово было вырваться из оков. Я выскользнул и рухнул животом на простыни. Чум растянулась рядом и начала растирать мне спину, пока, думаю, не почувствовала прилив пота, ей это не понравилось, и она убрала руку.
– У меня есть диск, на котором мы с моей соседкой занимаемся этим. Хочешь купить что-то такое? У меня с собой есть диски «Б» и «Д», они могут тебе понравиться. На память.
– Может, в следующий раз, – выдохнул я. Провел пальцем между ее маленькими грудями, которые казались еще меньше из-за того, что она лежала на спине, закинув руки за голову, будто охлаждая подмышки. – Что это значит? – Я обвел черную татуировку. Что-то вроде грубой звезды с глазом в центре, его зрачок походил на пламя.
– Подарок подружки. Она сказала, что это будет меня защищать. Так и есть. Раньше мне снились жуткие сны… ужасные, ужасные кошмары… они сводили меня с ума… с тех пор, как я переехала в это здание. Я пожаловалась Рику – это мой сутенер, – но он ничего не сделал, а моя подруга Роза – она ведьма или что-то в этом роде… и тоже проститутка… она сделала мне эту татуировку.