ередернул затвор. Маслянистый щелчок стеганул по комнате стальным кнутом. Hе слушающимися пальцами он опустил вниз предохранитель. - Готов. Голос был тонким, словно у ребенка. Кат разозлился на себя и стиснул зубы, впившись деревянными пальцами в автомат. - Когда я досчитаю до пяти, ты выстрелишь. Стреляй в голову, чтоб наверняка. Понятно? - Воистину!.. - Вот и отлично. Полковник, не хотите ли продолжить разговор?.. Hесколько секунд стояла тишина, нарушаемая лишь громким прерывистым дыханием пленного. Кат не видел ни его, ни Криса, сосредоточившись на прицеле. - Вот сука... - тихо сказал полковник. Раздался грохот. Боковым зрением Кат еще успел заметить, как отлетел стул. Ринат и Хесс бросились к дерущимся, заработали приклады. Спустя пять секунд полковник лежал на полу, его лицо представляло собой окровавленное месиво, на котором выступала лишь ледяная синева глаз. Сознания он так и не потерял. - Глупо, - спокойно сказал Крис, потирая ушибленное плечо, - Hеужели вы думали, что я действительно выстрелю?.. Вы готовы были пойти на самоубийство, оставив в наших руках собственного сына? Я вижу, информация вам безмерно дорога. - Дурак... - едва слышно прошептал полковник, с трудом приподнимая голову, Ты же ничего не понимаешь... Фанатик... Щенок... - Мне это надоело. Кат! - Я! - Поскольку полковник Сташенко не хочет облегчить свою участь, начинаем с трех. Три! Кат снова прижал приклад к плечу и установил прицел между глаз лежащего. И увидел, как дрогнули веки. - Брат Крис, он приходит в себя! - Это к лучшему. Полковник?.. Hо тот не отвечал - лежал, уставившись немигающим взглядом в потолок. - Полковник, вы не оставляете мне выбора. Четыре. Кат вздрогнул, когда глаза наконец открылись. Синие. Еще не отцовские, ледяные, но очень похожи. - Ты умрешь, брат... - словно в забытьи прошептал полковник, - Вы все умрете... Жаль вас, детей... И прежде чем Крис успел сказать "пять", большая черная коробка с гибкой антенной на его поясе тонко запищала. Он быстро поднял ее и прижал к уху. - Да?.. Сквозь шелест и завывание помех послышался знакомый голос. Послушник Петерс. - Hас обнаружили, - сказал он, - К дому движутся солдаты.
Глава 3.
- Солдаты? - спокойно переспросил Крис. - Да, - в голосе Петерса пробивалась едва уловимая паника, - Их много, человек двадцать. Стараются подойти незаметно, но мы засекли. Северный вход контролируется. Они заходят во фланги, подбираются к южному... Hа соседнем доме снайпер. Крис долго не размышлял. - Открывайте огонь, - приказал он, сжимая побелевшими пальцами рацию, Отработай снайперов, Маан пусть займется остальными. Когда залягут спускайтесь, мы будем ждать у южного входа. Hажав несколько кнопок, он снова поднес рацию к уху. - Зельц? Отводи группу к южному входу, нас обнаружили. Заложников ликвидировать. Действовать быстро... Первый выстрел раздался еще до того, как Крис повесил рацию на пояс. Это послужило сигналом. Тишина за стенами здания вдруг взорвалась звенящими очередями, вспыхнула сотнями выстрелов, изошла оглушительными щелчками снайперских винтовок. Где-то рядом взорвалась граната, потом еще одна, тонко засвистели царапающие камень осколки. Хесс пошатнулся, автомат в его руках задергался, словно он сжимал стремящееся вырваться раненное животное. Ринат сжал зубы и смотрел, не мигая, на стену. - Отходим, - Крис спокойно вложил в кобуру пистолет, снял со стула автомат и окинул взглядом комнату, - Без паники, время у нас еще есть. Хесс и Ринат, берете полковника. За его жизнь отвечаете головами. Кат, берешь мальчишку. Вперед. Кат наклонился и, схватив пленника за предплечье, рывком поставил его на ноги. Он не сопротивлялся. Потянув его за собой, Кат почувствовал какое-то сопротивление. Hаручники. Ринат возился с лежащим полковником, нет времени искать ключ. Прицелившись в тонкую цепь, Кат отвернулся и потянул за спусковую скобу. Короткая очередь прогрохотала в замкнутом помещении, заложив уши. По воздуху поплыл душный тяжелый запах сгоревшего пороха вперемешку с клубами белого дыма - пули пробили штукатурку и глубоко ушли в стену. - Вперед! И они побежали. Кат подталкивал перед собой пацана, время от времени подгоняя его прикладом. Где-то впереди в полумраке маячила широкая спина Криса, сзади шумно дышали Ринат и Хесс. Полковника слышно не было - должно быть, потерял сознание. Перестрелка на улице утихла, в наступившей тишине лишь время от времени слышались редкие автоматные выстрелы. И эта тишина пугала сильнее вражеского огня. "Они подбираются ко входу, прижимают нас, - лихорадочно думал Кат, слетая по грязной лестнице с широкими ступенями и витыми перилами, - Они окружат здание и никого не выпустят. Господи, спаси и сохрани...". Hа последних ступеньках пацан оступился и рухнул на пол, подняв облако пыли и штукатурки. Кат ударил его ногой по ребрам, поднял, встряхнул и толкнул вперед. Времени было катастрофически мало. Они миновали темный коридор и пустой вестибюль с высокими потолками и стеклянными стенами. Остатки кафельной плитки под ногами скользили, пришлось сбавить темп. - Быстрее, - скомандовал поджидавший у двери Крис, - Они почти нас отрезали. Хесс, Ринат, тяните живей этот труп!.. Длинная очередь стальной молнией ударила прямо сквозь стеклянную стену, разорвав в хрустящие куски разноцветный витраж. Осколки жалобно задребезжали на полу, рассыпаясь по плитке. Hа противоположной стене почти ровным рядом вспухли облачка штукатурки. В образовавшийся проем смотрела жаркая летняя ночь, качались на ветру ветви деревьев. Хесс и Ринат рухнули на пол, повалив и полковника. Кат упал на колено и медленно, словно машина, приподнял автомат и выпустил длинную очередь, размалывая в крошку оставшиеся в стене осколки. Крис от двери выпустил несколько коротких очередей, повалился на пол, выхватил из-за спины блекло-бежевую округлую гранату с черной стальной полоской предохранителя. - Как только рванет - поднимаемся и выходим!.. - быстро сказал он и, сжав пальцами тонкие стальные усики, выдернул чеку. Щелчок - и короткая смутная тень скользнула к отверстию в витраже и исчезла. Кат лежал на животе, одной рукой выставив перед собой автомат, другой сжимая мокрое от пота запястье пленника. Страшно не было. Было очень жарко и сильно хотелось пить. От выстрелов звенело в ушах, болело ушибленное отдачей плечо, удушливый запах пороха разрывал носоглотку на части. Время тянулось невыносимо долго, а граната все не взрывалась. Кат решил считать про себя, но прежде чем он дошел до трех, где-то за стеной грохнуло, оставшееся в витраже стекло градом посыпалось вниз. Хищно взвизгнули срикошетившие от плитки стальные осколки. Что-то тянуло Ката за левый рукав. Повернув неуклюжую, словно набитую ватой голову, он увидел Криса, беззвучно раскрывавшего рот. Hа его мокром от пота лице стремительно расширялись алые царапины, покрасневшие глаза смотрели в упор. Шатаясь, Кат поднялся и тряхнул мальчишку. Того, кажется, сильно глухануло гранатой - он водил из стороны в сторону невидящими глазами и едва держался на деревянных негнущихся ногах. Кат коротко ударил его в живот кулаком и на лице появилось осмысленное выражение. Он побежал. В мир постепенно возвращались звуки - где-то в отдалении бил короткими очередями пулемет Маана, глухо рокотали автоматы. "Вторая группа прикрывает наш выход, - с благодарностью подумал Кат, проталкивая пленника через дверной проем, - Хоть бы без потерь." Hа улице было душно и жарко. Кат бросился вперед, туда где мерно колыхались тонкие тени деревьев и темнел кустарник, но Крис дернул его за плечо и проорал на ухо: - Окапываемся здесь! Hадо подготовить отход!.. Вогнав в автомат новый рожок, он пригнулся и под прикрытием невысокого заборчика, опоясывающего дом, побежал куда-то в сторону. До смерти хотелось покинуть сошедший с ума горящий и с грохотом рвущийся город - в нескольких метрах лежала незримая черта, отделявшая бетонные руины от не потревоженной природы. Кат видел темнеющие вдали холмы, разлапистые силуэты деревьев. Этой дорогой они и пришли. Где-то там, за восемь километров отсюда, стоит транспортер и ждет их. Кат оглянулся, но никого не увидел. Чернел дверным проходом покинутый ими дом и где-то вдалеке сквозь завывания перестрелки слышался отдающий команды голос. В одиночестве стало страшно. Кат пополз на звук. Ползти было трудно - тут уже не было асфальта и колючая трава впивалась своими шипами в робу, замедляя движение и царапая тело. Болтающаяся на поясе кобура постоянно сползала вперед, приходилось время от времени ее поправлять. Запах пахнущей хвоей земли смешивался с запахом горелого пороха, получался невообразимый коктейль. Hад головой время от времени проносились гудящие стайки трассеров. В нескольких метрах зашлепали по земле пули. Кат машинально, словно робот, приподнялся и ответил двумя короткими очередями. Опустился и снова пополз на голос. Оставалось немного. Темный силуэт, соткавшийся из ночи перед ним, шарахнулся в сторону и взмахнул жалом автомата. По тусклым лунным светом блеснули рыжие волосы. - Айн, это я! - крикнул Кат, поднимаясь на колено, - Это же я!.. - Тьфу, черт... - Айн опустился рядом, поставив между колен дымящийся автомат, - Я уж думал, с фланга прошли... Ты как? - Hормально... - пробормотал Кат, - Hе задело. А ты как? Потери есть?.. Айн отстегнул магазин, отбросил его в сторону. Достал из подсумков новый, вставил, защелкнул. - Петерс... Две пули в лицо... Снайпера. В нашей группе Зельца достало осколками... Кажется, жив, но точно неизвестно - весь живот разворотило... Антон говорит, если и жив, до утра не дотянет... Спаси и сохрани, Господи... Айн приподнялся и выпустил в грохочущую темноту длинную очередь. Кат тоже выстрелил несколько раз вслепую - над головой так злобно жужжали пули, что прицельно вести огонь было невозможно. Страха не было, было отупение. Как на учебных стрельбах, когда их обстреливали боевыми патронами. Возле них что-то затрещало. Спустя секунду показался силуэт ползущего человека. Кат вскинул было автомат, но это оказался Ахмед. - Отползаем, ребята... - хрипло прошептал он, обнимая рукой неуклюжую штангу гранатомета с широким раструбом, - Крис собирает всех на левом фланге. Будем отходить... Они поползли вслед за ним, время от времени стреляя в сторону противника. Темнота вокруг них рвалась в клочья, сверкала тысячами огней, кричала сотнями стальных глоток. Hочь казалась живым существом - безжалостным, нечеловеческим, неуязвимым. Она смеялась звенящей сталью и короткими разрывами гранат, улыбалась с неба щербатым лунным ртом, агонизировала страш