— Все хорошо, — попытался я успокоить девушку.
Хрупкие плечи дрогнули. Я привлек ее к себе и погладил по волосам.
— Ты испугалась?
— Было жутко, — забормотала она, уткнувшись мне в грудь. — Лилия так кричала. А потом такой кошмар начался.
— Какой? — мягко спросил я.
— Весь дом стонал. Стекла лопались. Посуда на кухне вся покололась.
— Дела.
— А потом стало так темно. Будто весь свет кто-то выключил. И тишина жуткая.
— Все хорошо, — успокаивающе пробормотал я.
— Я подумала, что это жуткий дядька из склепа пришел и убивать всех начал.
— Александр не стал бы делать такого, — ответил я, искренне надеясь, что прав.
— Это я уже поняла. Но потом. Когда Федор кликнул нас с Леной.
— А эта Лена, она в порядке?
Я встречал ее всего лишь пару раз, но понимал, что девушка тоже часть семьи.
— А что с ней станется, — легко отозвалась Маришка. — У нее как минимум девять жизней.
Я вздохнул и нехотя отстранил девушку от себя. Она запрокинула голову, чтобы встретиться со мной глазами.
— Все ведь будет хорошо? — прошептала она.
— Конечно, — убедительно заявил я, совершенно не уверенный, что говорю правду.
— Но ты уезжаешь, — протянула девушка с детской обидой.
— Так надо. Я поживу в городе. Думаю, ты сможешь приезжать ко мне. Ты ведь часто туда мотаешься по работе.
— Правда? — она шмыгнула носом, и я мягко коснулся губами ее лба.
— Конечно, Мариш. Только не грусти. Все будет хорошо.
Я поднял сумку, оценив ее тяжесть.
— Там твои рабочие костюмы, набор для нанесения рун, — принялась перечислять компаньонка.
— Умница.
— Кое-что из необходимых мелочей. А остальное можно привезти со склада с мерчом.
— Это было бы забавным, — я улыбнулся. — У нас на самом деле хорошие вещи?
— Лилия Владимировна настояла, чтобы ткани и краски были самого лучшего качества. Пусть и вышло дороже, но зато люди оставляют хорошие отзывы.
Мы вместе вышли из комнаты и спустились с лестницы. В гостиной было пусто. Я подумал, что так даже лучше. Разговаривать с братом мне больше не хотелось. Внутри тьмы почти не осталось. Тело казалось удивительно пустым, но тяжелым.
Мне требовалось, наконец, добраться до кровати, рухнуть в нее и забыться долгим сном.
На пороге меня ждал Федор. Он окинул меня проницательным взглядом и коротко поклонился. Маришка выхватила у меня сумку и пошла к машине, позволив поговорить со слугой.
— Петр погрузил еще одну торбу с вещами и оружием в багажник. Если вам нужен слуга…
— Я справлюсь с бытом сам. Не привыкать.
— Как пожелаете, — мужчина поджал губы.
— Но я хотел бы забрать свой мотоцикл. Пусть Петр пригонит его завтра. Сейчас я не уверен, что смогу держаться в седле.
— Я вам чай с собой собрал. Хватит на неделю, не меньше. И кое-что из провизии на первые пару дней.
— Спасибо за заботу. Чай мне и правда пригодиться. Я уже к нему привык.
— Я вам буду передавать с Маришкой, — пообещал Федор и на его губах мелькнула слабая улыбка, которая тут же исчезла. — Прошу вас, мастер. Не держите зла на князя. Как только все решиться с вашей зависимостью от сирены…
— Я хочу уехать из дома не из-за нее, — оборвал я дворецкого. — Дело вовсе не в Лилии.
— Это ваш дом, Михаил Владимирович…
— Мой тут был только дядя, — немного грубовато перебил я. — И я освободил его. И сделал бы это снова. Потому что он тоже часть семьи и должен жить достойно, если не может спокойно упокоиться.
— Это ваше право, — степенно отозвался Федор.
— Ты ведь однажды подвел его, верно? — решился спросить я.
— Да. Я подвел своего хозяина, — ровным голосом продолжил домовой. — По моей вине погибли его близкие. Из-за моей ошибки.
— Но если бы ты мог исправить…
— Ничего уже не исправить, — глаза Федора вспыхнули жутковатым огнем. — Я всегда буду жалеть о том, что не сделал все, что мог для своего господина. И он сделал меня таким, — мужчина развел руки в стороны. — Александр не дал мне умереть, и теперь я буду вечно служить семье. Это мое наказание, моя плата.
— Тебя это тяготит? — я нахмурился.
— Я делаю то, что должен. Как и вы. Как и ваш брат. Как Лилия. Мы все заложники этой семьи. И каждый из нас несет свой крест.
Я только кивнул и пошел прочь от особняка.
Встреча на крыше (Не Карлсон)
Дом оказался расположен в новом районе на берегу реки. Несколько построек из стекла и бетона вскинулись в небо высокими шпилями. Обширная территория была огорожена забором. И я невольно подумал, что только вышек по периметру не хватает, да вертухаев на них.
— Местечко не особо приятное, — я поделился своими размышлениями с Петром.
— Что вы, барин, — отозвался он с благоговением в голосе. — Это же Снежинск-Град. Тут такие апартаменты, что многие бы душу продали, чтобы здесь пожить хоть недолго.
— Такие дорогие?
— И это тоже, — согласился водитель.
— И откуда у Морозовых деньги на такие квартирки?
— Положено иметь, — пространно заметил слуга и смущенно замолк.
Я подумал, что напрасно напрягал его своими расспросами. Лучше было узнать это у Водяновой.
Тут уже я приуныл, размышляя, что могу еще долго не увидеть сирену. И в груди от этого осознания стало тяжело.
Мы остановились у ворот, и охранник подбежал к водительской двери и склонился к окну.
— Морозов прибыл в свои апартаменты, — важно пояснил Петр и продемонстрировал мужчине пропуск.
— Конечно, сейчас откроем, — торопливо пообещал сотрудник и подал знак кому-то за спиной.
Ворота тотчас медленно разъехались в стороны. Тут уж я потерял дар речи.
Двор комплекса представлял собой огромный парк с деревьями, подстриженными кустами и изысканными клумбами, которые словно озерца пестрели то тут, то там. По вымощенным камнем дорожкам гуляли пары. Чуть поодаль виднелась спортивная площадка, на которой стройные девушки жонглировали палками, с длинными лентами, привязанными на концах.
— Для вас все должны уже подготовить, — сообщил Петр, отвлекая меня от созерцания местных красот. — Внутри зданий есть тренировочные площадки, магазины, бассейн…
— И как давно Морозовы владеют жильем тут?
— Со дня постройки центра, насколько я знаю.
— Понятно, — ответил я, хотя понятного ничего не было.
Петр остановился у парадного входа одного из зданий, и тотчас из дверей выскочил швейцар в красной ливрее. Смотрелся он комично, но водитель отчего-то не смеялся. Передо мной распахнули дверь и низко склонились.
— Вас проводят и вещи доставят, — сообщил слуга. — И ваш мотоцикл я погоню завтра.
— Хорошо, — я понял, что надо прощаться и от этого на душе стало гадко. — Береги себя.
Парень за рулем бросил на меня странный затравленный взгляд и вдруг выдал:
— Вы самый настоящий Морозов.
— Знаю. Но спасибо, что сказал об этом.
Пусть мне и не надо было лишнее напоминание, оно было кстати. Я вышел из салона и направился к порогу. Здание вблизи казалось подавляюще большим, даже несмотря на огромное количество стеклянных зеркальных поверхностей.
Меж тем мужик в ливрее бешеной лисицей обогнул меня по дуге и распахнул входную дверь.
— Добро пожаловать, — звонко возвестил он. — Мы рады приветствовать вас…
— Тише, — сипло отозвался я, кривясь от каждого громкого звука. — Что ж ты голосишь как блаженный на площади?
Парень опешил. Его глаза выпучились, но дежурная улыбка осталась на месте. Это придало лицу бедолаги на редкость пугающее выражение.
— Кто меня проводит до апартаментов? — поинтересовался я и добавил, — кто выдаст мне ключ?
— Ночной администратор, — проблеял паренек и покосился на улицу, откуда несли мои вещи пара ребят, одетых также по-шутовски.
— Что сегодня за праздник? Или вы всегда так выглядите?
— Неделя русской моды, — совсем уж скуксился швейцар и шмыгнул носом. — Только не жалуйтесь, пожалуйста.
— Шут с тобой, — отмахнулся я и направился к стойке в глубине холла.
Стены мерцали благородной бронзой, под потолком зависли лаконичные куполообразные светильники, пол из зеркальной черной плитки напоминал мрачный лед. Мне подумалось, что Вагош оценила бы местный интерьер. Для меня он был несколько вычурным.
За стойкой стоял высокий мужчина со стрижкой под горшок, с гладковыбритым непроницаемым лицом. При моем приближении он тоже улыбнулся, но вышло у него куда натуральнее. Даже несмотря на смешной костюм, состоящий из алого камзола с золотой вышивкой, сотрудник выглядел достойно.
— Доброй ночи, господин Морозов. Меня зовут Иван и я ночной администратор сегодня. Как добрались?
— Спасибо. Вашими молитвами, — привычно ответил я. — Хотелось бы поскорее уйти к себе. Я немного устал сегодня.
— Ваши комнаты готовы. Багаж уже отправлен наверх. Я сам провожу вас, если пожелаете.
— Пожелаю, — я кивнул и добавил, — ни разу тут не был и понятия не имею куда идти.
— Понимаю, Михаил Владимирович, — благодушно усмехнулся мужчина и вышел из-за стойки. — Многие не пользуются своим жильем в комплексе, предпочитая его сдавать.
— Вот как, — удивился я. — И Морозовы тоже сдавали тут комнаты?
— Конечно. В основном посуточно. Потому как снять жилье надолго мало кому по карману.
Мы двинулись в сторону огромного лифта с прозрачными стенами.
— Посуточно? — меня слегка передернуло. — Те есть там встречались парочки?
— Что? — не сразу понял мужчина, а потому сбился с шага.
Было забавно наблюдать за его ногами в ярких остроносых сапогах из бархата.
— Что вы, княжич. Комнаты нужны для съемок роликов, рекламных кампаний, модельной фотосъемки.
— То есть там просто фотографируются?
— Вид из окон потрясающий. Да и остановка в комнатах хороша.
— Давайте начистоту, тут живут люди, или это музей?
— Как вам сказать, — мужчина сделал жест, приглашая меня пройти в лифт. — У нас разная публика. Ваша частная жизнь останется в пределах дома и никогда не выйдет во внешний мир.