столкновений. Главное под ноги смотреть, иначе споткнёшься о камень, и невидимость тут же слетает. И опять приходится сражаться с этими психованными недоптицами.
В первый день, правда, возник небольшой казус: ближе к вечеру у меня закончилась мана. Первые признаки магического истощения я пропустил, а потом мне было уже всё-равно. Когда в очередной раз я не смог скастовать невидимость я просто вытащил клеймору и двинулся дальше. И два часа шёл без остановки, на ходу отмахиваясь от птицеящеров, пока окончательно не стемнело. Потом дорезал оставшихся птичек и завалился спать. И лишь по утру, восстановив ману, осознал, что вчера сделал. Два часа непрерывной ходьбы с одновременным нанесением ударов по летающим врагам — да я просто двемерский автоматон какой-то! Причём я помню, что труда мне это не составляло и, если бы не стемнело, я бы и дальше так двигался. Но лучше до подобного состояния себя не доводить. А вдруг бы мне встретился торговый караван? Для меня он стал бы просто препятствием к цели, что привело бы к печальным последствиям. Так что теперь после каждого каста я прислушивался к своим чувствам и держал наготове бутылочку с маной. Приходилось останавливаться на послеобеденный сон, чтобы не тратить запасы зелий, но особо это меня не задерживало.
К вечеру пятого дня я, наконец, увидел двемерские башни, возвышавшиеся над скалами с правой стороны. Бтунгтумц. А к моменту, когда стемнело, я остановился у подножия гор с руинамами Друзкашти на вершине. Уже завтра я выберусь из этой надоевшей до скампов фояды и окажусь на побережье.
Проснувшись, я свернул одеяло, собрал снаряжение и, привычно скастовав невидимость, двинулся дальше. И уже через десять минут сквозь небольшую расщелину в скалах выбрался из фояды. Противные, пробирающие до самой души крики скальных наездников затихли за спиной, и наступила блаженная тишина! Как же хорошо просто идти по пепельному песку, наслаждаясь свежим ветром, дующим с моря, и не бояться, что вот-вот над головой раздастся яростный клёкот, а по доспехам забарабанят когти, клюв и хвост бешеных ящериц. Надеюсь, когда нибудь найдётся герой, который перебьёт или, хотя бы, изгонит всех этих тварей!
На пути мне попались какие-то странные руины. Стены и колонны были сложены из тёмно-красных блоков, которые вообще не имели прямых углов! Словно кто-то взял кирпичи и каждую их сторону немного стесал. Но и при этом блоки отлично подходили друг к другу, образуя ломаный узор линий и углов. Венчались эти сооружения каменными когтями, которые хаотично загибались в разных направлениях. Вот! Хаос! Это слово отлично описывало всю эту архитектуру. Хаотично построенные стены, образовывали хаотично расположенные улицы, нередко заканчивавшиеся тупиками. И при этом я так и не нашёл ни одного дома! Только улицы, стены без крыш и навесов и арки, выполненные в таком же необычном ломано-скошеном стиле.
На очередном перекрёстке я услышал за углом какой-то треск. Словно пламя, сжигающее дрова. Кто-то развёл костёр? Накинув невидимость, я заглянул за угол и замер, боясь пошевелиться. На небольшой площадке перед каменной дверью, первой увиденной мною в городе, расположилось около десятка огненных духов! Именно потрескивание пламени их тел я и услышал.
В голове словно щёлкнуло, и я понял, что мне знакомы эти твари. Точнее не конкретно этих, а их вид. Атронахи, так же иногда называемые элементалями, низшие даэдра. Разумны, хотя интеллектом и уступают людям и эльфам. Постоянного хозяина среди Лордов даэдра не имеют, служат то одному, то другому. Относительно легко призываются магами-специалистами школы Колдовства и верно служат им, пока у призывателей хватает маны удерживать их в этом мире и воли, чтобы контролировать их.
Каждый атронах представляет собой воплощение определённой стихии и, как следствие, имеет полный иммунитет к ней и сильную защиту к противоположенным элементам. К счастью, стихию легко определить по внешнему виду элементаля. Например, те, что сейчас находились на площадке, имели человекоподобные тела, состоящие наполовину из пламени, наполовину из материала, похожего на обугленную древесину. Было очевидно, что они принадлежали к огненной стихие, а потому имели полный иммунитет к огню и огненной магии, а также очень высокое сопротивление к холоду и воде. Не то чтобы они не обратили бы внимание на попытку их заморозить. Совсем наоборот — это вызвало бы весьма бурную реакцию. Говоря проще, элементали будут в бешенстве и яростно накинутся на обидчика. Но серьёзного вреда холод им не нанесёт — жар собственного магического пламени обеспечивает их надёжной защитой, а потухнет он лишь со смертью их материального тела. Но самое неприятное для меня то, что атронахи, как и любые даэдра были неуязвимы для обычного оружия! Мои клеймора и стеклянный кинжал были абсолютно бесполезны, а тыкать в пышущее жаром тело огненного элементаля коротеньким зачарованным танто почти также глупо, как и пытаться их сжечь единственным имеющимся у меня боевым свитком «Выжигателя Талдама» — сталь клинка расплавится раньше, чем сможет повредить их твёрдую часть плоти. А потому схватки следует избегать любым путём.
Аккуратно, стараясь ничего не задеть, я отошёл подальше от перекрёстка и устремился к выходу из этих руин. Выбравшись за пределы города, я перевёл дух. Так вот как выглядят развалины даэдрических храмов, о которых рассказывала Ритлин! А что, им весьма подходит. Мрачные, тёмно-красные цвета и режущие глаз линие блоков сразу показывают чуждость их обитателей этому миру.
Обойдя руины стороной, я продолжил движение по берегу на восток и вскоре наткнулся на стадо гуаров на водопое. Хорошо этим зверюгам, пьют солёную морскую воду и не напрягаются. А у меня припасы, купленные в дорогу, уже к концу подходят. Но дикие гуары не собираются в такие большие стаи, а значит это домашние. Следовательно, и стойбище их хозяев, эшлендеров должно быть неподалёку. Забравшись на небольшую пепельную дюну, я осмотрелся и обнаружил в паре сотен метров треугольные верхушки юрт. А вот и Уршилаку. Я добрался!
Удобно устроившись на вершине скалы, я рассматривал лежащий передо мной лагерь. Племя Уршилаку расположилось в большой долине, зажатой между скалами и пепельными дюнами. В центре долины полумесяцем были установлены пять самых больших юрт, все выходами друг к другу. Площадку перед этими юртами накрывал широкий навес, образую что-то вроде крытого дворика. Земля под навесом была застлана коврами, а между юртами стояли стойки с оружием и деревянные ящики, служащие защитой от ветра и песка. Судя по всему, там обитают наиболее уважаемые члены клана: ашхан, шаманка и их приближённые. Этот маленький анклав окружали десятка три юрт поменьше, для остальных жителей. Вот такая вот простенькая деревенька.
Жизнь в поселение била ключом, данмеры так и сновали между юртами, покидая деревню и возвращаясь в неё. Вот шагает охотник и тащит на плечах тушу никс-гончей, рядом с ним идёт данмерка с корзиной полной собранных трав, а вон там молодой эльф несёт крынку и узелок с едой в сторону стада гуаров — видимо, обед для пастухов. Обычные жители обычного посёлка живут своей обычной жизнью.
Что ж, пора идти знакомиться. Надеюсь они не питают ненависти к чужеземцам вроде меня. Но на всякий случай сразу идти в деревню не стану, лучше пообщаюсь вот с той девушкой, что несёт кувшин с морской водой. Её путь в деревню как раз проходит недалеко от моего места наблюдения.
Спустившись, я вышел из-за дюны и, не скрываясь, пошёл к деревне с таким расчётом, чтобы пересечься с девушкой метрах в двадцати от юрт. Достаточно близко к эшлендерам, чтобы девушка не боялась меня, и достаточно далеко, чтобы нас никто не мог подслушать.
Девушка увидела меня заранее, но, как я и надеялся, не испугалась и не убежала, так что встретились мы с ней в намеченном месте. Данмерка остановилась, опустила кувшин на землю, чтобы передохнуть, и вопросительно посмотрела на меня.
— Добрый день тебе, красавица, — улыбнулся я самой обаятельной улыбкой, какой смог. Ведь первое впечатление — самое главное. — Духи предков благоволят ко мне, раз послали мне на встречу такую прелестницу!
— И тебе привет, странник, — спокойно кивнула девушка, но по потемневшим кончикам ушей было понятно, что моя похвала не пропала в пустую. — Что ищешь ты в этих пепельных землях?
— У меня важное дело к вашему ашхану, но оно может и обождать немного. Ведь передо мной столь красивая девушка, что я просто не могу оставить её без подарка. Скажи, милая, что тебе нравится?
Девушка удивлённо распахнула глаза.
— Чужеземец в курсе наших традиций? Или же не все наши осёдлые сородичи забыли заветы и устои предков? Впрочем, неважно. Я дочь торговца, но не гордая и не высокомерная. Мне нравятся деньги, и такой подарок был бы вполне мне по сердцу. Кажется, в цивилизованных городах этот обычай называется взяткой?
С большим трудом мне удалось скрыть изумление. А девушка оказалась вовсе не глупой. Сразу поняла, мои намерения воспользоваться традиций дарить подарки, чтобы завоевать расположение. Впрочем, ничего плохого в том, что мой замысел раскрыли, нет. Так даже легче будет перевести разговор в деловое русло. Выданное Каем золото я заранее рассыпал в разные мешочки по пятьдесят золотых. Как раз на случай «деловых переговоров».
— Я счастлив порадовать столь умную девицу своим скромным подарком, — с этими словами я протянул девушке один из таких мешочков.
Данмерка взяла кошель, развящала его и заглянула внутрь. Впервые её лицо осветила улыбка. Спрятав деньги в складках платья, девушка уже гораздо приветливее взглянула на меня.
— Благодарю тебя за подарок, незнакомец. Такой дар нельзя оставлять безответным. Могу я тебе чем-нибудь помочь?
— Разве что советом, милая. Как я сказал, у меня дело к вашему вождю. Не подскажешь, где я могу его найти и как мне с ним общаться, чтобы ненароком не обидеть?
— Найти легко — из тех пяти больших юрт, что стоят в центре нашего посёлка, ашхан Сул-Матуул занимает среднюю. Но, согласно нашим традициям, незнакомец не может просто зайти к ашхану или шаманке племени без приглашения или разрешения. Иначе его просто не станут слушать, что бы он не желал сказать. В цивилизованных землях тоже ведь есть такая традиция, и она зовётся субординация, верно?