— А мы нашли точно такую же "Спидолу", но, естественно, без изделий из янтаря. Именно ее и будет передавать Богословский.
— Что ж, неплохо, неплохо… Надо еще на всякий случай проверить дядю Богословского.
— Уже проверили.
— И что?
— Все чисто: Богословский Арсений Кузьмич, простой советский человек, бухгалтер одной из строительных организаций. Как переселенец прибыл в Калининград — Кенигсберг в июне 1946-го.
Прохаживаясь по кабинету, Костров курил, что-то обдумывал:
— Да, забыл спросить: этот Валентин Иванович внешне…
— …узкое лицо, хриплый голос…
— Вот оно как! Выходит, этот Хриплый убедился, что таксист Комлев сдал "Спидолу" в ремонт и отправился в санаторий "Волна" искать человека, который смог бы забрать радиоприемник?
— Получается так.
— Но зачем так сложно? Он что, не мог в городе найти нужного человека?
— Загадка…
— Кстати, где ты допрашивал Богословского?
— В кабинете директора санатория.
— Краснолобова?
— Так точно. Я ему представился, он понял и любезно предоставил свой кабинет. Человек он надежный, участник боев в Восточной Пруссии.
— Знаю, знаю Краснолобова Витольда Валерьяновича. Мы с супругой не раз приезжали на субботу-воскресенье отдохнуть в санаторий "Волна". При допросе Богословского сам Краснолобов, надеюсь, не присутствовал?
— Никак нет, он же посторонний.
Костров докурил, притушил папиросу:
— Что бы ни было, считаю это контрабандой. Будем передавать дело уголовке. А Дроновым и Гюрзой, которого, надеюсь, поймаем, займутся наши следователи.
Дружинин вытянулся по стойке "смирно":
— Товарищ полковник, прошу, дайте мне пару дней.
— По-прежнему считаешь, что это дело "забугорное"?
— Считаю, да.
Начальник Управления тяжело вздохнул:
— Ох, Дружинин, Дружинин… упрямый… Ты же знаешь, что работы у нас невпроворот: надо помогать белорусским товарищам находить фашистских пособников типа Мозыря, которого выслеживает Ляшенко. Из Литвы сообщают: не все "лесные братья" пойманы. А еще валютчики, торговцы оружием — оружия со времен войны предостаточно.
Костров подошел к окну, открыл створку, чтобы проветрить кабинет, где было изрядно накурено. Потом сказал:
— Если мне память не изменяет, ты, Сергей Никитич, вспоминал, что в первые месяцы службы на границе тебе все время мерещились нарушители?
— Так точно.
— Сколько времени ты у нас в Управлении?
— Чуть больше года.
— Похоже, тебе и здесь мерещатся, только не нарушители, а шпионы. Впрочем, один черт…
Дружинин молчал, глядя перед собой, а полковник Сергей Костров незаметно наблюдал за своим тезкой: "Если бы ты не был сыном моего фронтового друга, я бы разговаривал с тобой по-другому". Но тут же возникли сомнения: "А вдруг он прав?" Сомнения были обоснованы тем, что днем ранее в кабинет Кострова в срочном порядке зашел начальник радиотехнической службы подполковник Воронцов. Он был взволнован, а суть его доклада состояла в том, что рано утром дежурные его службы засекли работу радиопередатчика. Сеанс связи длился секунды — так называемый радиовыстрел, поэтому установить место нахождения передатчика не удалось. Три года никаких попыток выхода в эфир не было, и тут вдруг… Сообщить Дружинину? Значит дать шанс его версии. Нет, пока рано, пусть пару дней поработает по делу радиомастерской. А там посмотрим…
— Вот что, Сергей, — Костров закрыл окно, подошел к своему столу, сел на привычное место. — Я еду на два дня в Минск на совещание. Что делать думаешь в эти дни?
— Я предупредил Комлева, чтобы о нашем разговоре никому. А поскольку завтра он весь день свободен, поездим с ним по городу. Вдруг он в толпе опознает этого Хриплого?
Костров еще раз пробежал глазами протокол допроса, потом сказал:
— Пусть будет так. А на какой машине вы собираетесь кататься по городу?
— На пашей служебной.
— А ты меня спросил? У нас что, кроме дела Дронова и его мастерской нет других дел? — недовольно произнес начальник Управления.
Сергей Дружинин смутился:
— Что ж, поездим на такси Комлева.
— А кто платить будет?
— Я сам оплачу, — с обидой в голосе произнес Дружинин.
Костров закурил. Потом примирительно сказал:
— Ладно, не кипятись. Разрешаю взять нашу служебную "Волгу" с 9 утра до 9 вечера. И допроси Комлева еще раз, чтобы к моему приезду было что доложить.
Глава 5ДАЧА БИСМАРКА
Но поездить по улицам города с таксистом Комлевым Дружинину не довелось. К 8 утра он заехал в таксопарк № 1, чтобы узнать адрес Комлева. У входа в диспетчерскую толпились шоферы. Сергей остановился. Прислушался к разговору: "Вчера вечером… ножом… за что? "
Когда он вошел в диспетчерскую, там были трое: мужчина лет 55 в кожаной водительской куртке, молодой парень и знакомый Сергею оперуполномоченный угрозыска Гусев.
— О, и комитет здесь! — подал руку Гусев. — Здравия желаю!
— Здравия желаю! — ответил Дружинин и спросил: — Судя по разговорам в коридоре, что-то случилось?
— Юрка замочили, — первым произнес молодой парень.
— Таксиста Комлева, вчера вечером, — поправил Гусев, тяжело вздохнул и недовольно глянул на опередившего его парня.
— Где?
— У своего дома, — пояснил Гусев и посмотрел на часы. — Извините, товарищ капитан, времени в обрез.
Я уже снял все нужные показания. Если есть желание, допросите еще раз. Но, скорее всего, это не по вашей части.
Дружинин отвел Гусева в сторону:
— Погоди, не убегай. Давай поподробнее: что случилось?
— Сидели втроем в пивбаре "Нептун". Все трое свои, с таксопарка. Ни с кем из присутствующих конфликтов не было. А часов в 11, когда стемнело, нашли: лежит Комлев за углом своего дома. Ножевое ранение в область сердца.
— Твое мнение?
— Комлев дважды привлекался за фарцовку. Но до суда не дошло, выкрутился. А недавно, по нашим оперативным данным, проиграл в карты крупную сумму.
— Думаешь, в этом суть?
— Скорее всего, так. Впрочем, следствие покажет.
Сергей окинул взглядом двух других присутствующих и тихо спросил:
— Кто эти люди?
— Молодой это Жуков Владимир, ближайший кореш Комлева, с ним находился в пивбаре. А пожилой…
Но тот, которого назвали пожилым, подошел и сам представился:
— Федотов Иван Павлович, парторг парка.
— А директор?
— На больничном.
Оперативник Гусев опять заторопился:
— Все, побежал. Если надо, звони, приезжай, — с этими словами он покинул диспетчерскую.
Сергей продолжал изучать присутствующих. Первым спросил молодого:
— Скажи, Владимир, а третьим кто был?
— Толян… механик наш Толя Вороненко.
— Где он сейчас?
— Машину чинит, директорскую.
— Иди и позови.
— Он уже давал показания оперу.
— Иди и позови! — строго повторил Сергей.
Когда они остались вдвоем с Федотовым, Дружинин предложил:
— Давайте, присядем, Иван Павлович, хоть мы и не перед дальней дорогой.
Федотов опустился на скрипящий стул, Дружинин расположился рядом.
— Первый вопрос, Иван Павлович, что вы можете сказать о Комлеве?
Похоже, Федотов не особо задумался; лишь на лбу его четче обозначились морщины:
— Начну с того, что молодежь у нас хорошая. Но…
— …в семье не без урода, — закончил за собеседника Сергей.
— …не без уродов, — поправил Федотов. — Эти Комля и Жук, так их зовут, портят нам все. Фарцуют направо и налево. Руководство хотело выгнать, но я, как парторг, вступился — парни без отцов росли.
— Фарцовка, говорите? Но у нас же в городе иностранцев нет.
— И что из этого? Наведываются то в соседние Вильнюс или Ригу, а то и подальше, аж до Питера. Да и моряков с торговых судов у нас хватает, всех не обыщешь.
— Ребята семейные?
— Если иметь в виду Комлева и Жукова, то нет. Зачем им жены? У них среди друзей красавиц хватает. Вот только каким боком к ним вчера присоединился Толя Вороненко, не пойму. На хорошем счету: жена, двое детей.
В это время дверь диспетчерской открылась, и на пороге появились Жуков и Вороненко. Анатолий Вороненко, несмотря на грязную спецовку и пахнущие смазкой руки, выглядел красивым брюнетом высокого роста.
— Садитесь, ребята. У нас будет разговор не для протокола, — сказал Дружинин и показал удостоверение. — Хоть вы уже сегодня и давали показания, должен вас еще раз допросить. Кое-что уточнить.
Федотов поднялся, хотел, было, выйти.
— Останьтесь, Иван Павлович, — удержал его Дружинин и подумал, что в присутствии парторга молодые парни врать будут меньше.
В это время в диспетчерскую заглянула молодая женщина:
— Скоро вы?
— Подожди, Татьяна, — недовольно ответил Федотов. — Минут через двадцать.
Сергей готов был забрать в Управление всех троих, чтобы капитально, под протокол, допросить, но чувствовал, что чего-то важного от них он вряд ли добьется. Но он ошибся.
— Итак, — начал он. — Вы пошли попить пивка. В честь чего?
— В честь окончания тяжелого трудового дня, — театрально произнес Жуков, но видя серьезный взгляд Дружинина, изменил тон. — Просто Юрок предложил посидеть и все. Что тут такого?
— По нашим данным, — сказал Дружинин. — Юрий Комлев имел солидный карточный долг. А тут повел пиво пить. Он что, разжился деньгами? Подкалымил?
— Что-то вроде этого…
Разговор Дружинин вел с Владимиром Жуковым — с Жуком. При этом Анатолий Вороненко сидел с угрюмым видом и молчал.
— Ну хорошо, — предложил Сергей. — Пришли, побаловались пивком. А дальше? Ничего подозрительного? Ни с кем конфликтов не было?
— Какие могут быть конфликты? В "Нептуне" вышибалой служит Боря Лыков, в прошлом чемпион области по боксу в тяжелом весе. Быстро мозги прочистит.
Сергей вспомнил: не так давно они с Геннадием Ляшенко посещали "Нептун", и нельзя было не заметить здоровенного детину, приглядывавшего за посетителями.
— Ясно. Ну а кроме вас Комлев ни с кем не общался?