— Взгляни, ты килограмм на 20 легче, пролезешь…
Воспользовавшись советом друга, Антон ловко перемахнул через лаз. Посветил своим фонариком:
— Э, да тут устройство для набора кода.
— Этого следовало ожидать, — подвел итог Бородецкий. — Такую дверь ключом от квартиры не откроешь.
Он подал руку вылезавшему обратно Антону и скомандовал:
— Все, уходим! То, что надо, мы увидели.
Назад они шли не по лесу, а по дороге, что вела от моря к хозяйскому двору дачи. Они не осматривались по сторонам, это уже не имело смысла.
…Человек возник неожиданно: молодой, светловолосый, небольшого роста. На нем были пиджак, брюки и летняя рубашка, но не штормовка и сапоги.
— Лейтенант Малышкин, Комитет государственной безопасности, — протянул он удостоверение. — Ваши документы?
— Какие документы? Мы поисковики, таких, как мы, много, — театрально развел руками Бородецкий. — Впрочем. Есть и документы.
Он вынул из нагрудного кармана штормовки водительские права и служебное удостоверение. Малышкин посмотрел, вернул:
— Спасибо, товарищ Бородецкий. С удовольствием читаю ваши статьи. Извините, но вынужден задать вопрос: что вы здесь делаете?
Ведущий репортер "Балтийской правды" снова развел руками:
— Товарищ лейтенант, я уже сказал, что мы поисковики. А поисковик — это человек, подобный заядлому рыболову, который, отправляясь на рыбалку, задает вопрос: поймаю — не поймаю? Но удержать себя не может. Вот и мы, поисковики, такие же: найдем — не найдем? А вдруг все-таки найдем? Для примера: вот мой друг Антон Каретин, доцент пединститута, — кивнул он на Антона, который затаил улыбку, поскольку знал, как умеет забалтывать собеседника Бородецкий, — так у него дома в углу комнаты… вы не поверите… стоит железный рыцарь. А где он его нашел? В болоте, случайно… Но ведь нашел, поскольку он поисковик.
Малышкин недовольно глянул на часы, намекая на то, что пора бы и прекратить болтовню. Но, не дождавшись, спросил:
— Вы здесь никого не встречали?
Бородецкий сделал вид, что задумался: отвечать на подобный вопрос ему явно не хотелось.
— Как же, встречали… двоих… — неуверенно произнес он.
Лейтенант Малышкин достал два снимка, показал поочередно каждому из троих:
— Случаем, не этих?
— Этих! — ответил за всех Антон.
— Давно?
— Минут двадцать назад.
В это время к Малышкину подошли еще двое в штатском, также мало похожие на поисковиков.
— Как же так получилось? Как мы их прозевали? — недовольно обратился к ним Малышкин. — Мы же шли по дороге.
— А они, скорее всего, пошли лесом, — вмешался в разговор Антон. — У них в лесу вблизи шоссе стоит "москвич", желтый. К нему лучше идти напрямую.
Марина все это время стояла и молчала. Появление людей из госбезопасности произвело на нее впечатление.
— Бежим! — махнул рукой своим сотрудникам Малышкин, и все трое пустились по разбитой дороге сначала быстрым шагом, а потом перешли на бег.
Исмаилов устало расположился на заднем сиденье автомобиля. Железная дверь на месте, он в этом убедился. Задание Ройтмана выполнено. Остается только сообщить, это он сделает сегодня же. Единственное, что его смущало, так это трое в штатском, шедшие по дороге в сторону дачи. Из осторожности они с Лещуком наблюдали за ними, прячась за широкими кронами деревьев. Хорошо, что по дороге не пошли. Еще смущала серебристая "Волга", появившаяся на обочине. Когда они прибыли сюда два часа назад, "Волги" не было.
Лещук, подняв капот, что-то проверял в работающем моторе.
— Скоро ты там? — недовольно спросил Исмаилов.
Но Лещук-Хриплый ответить не успел, потому что Исмаилов заметил вдали на дороге троих людей, быстро приближающихся к ним.
— Валим, это за нами! — заорал он.
Лещук понял. Быстро, со звоном, опустив капот, он заскочил на сиденье водителя. "Москвич" рванул с места, без труда взял крутой подъем и выехал на шоссе. Окрик "Стой!" и звук от пистолетного выстрела, очевидно, предупредительного вверх, явился подтверждением, что у троих, севших в "Волгу", серьезные намерения.
Вскоре серебристая "Волга" уже неслась вслед за желтым "москвичем".
Переодевшись, умывшись, все трое поисковиков готовы были обсуждать увиденное. Игорь Бородецкий, полный, представительный, с бородкой, расхаживал по комнате.
— Вы не представляете, какая прекрасная статья получится. Бомба! Найдены секретные документы гитлеровской Германии! Передовица обеспечена. А потом… потом возможна перепечатка в "Правде" или в "Красной звезде" в рубрике "К 20-летию Победы".
— С чего ты взял, что там секретные документы? — донесся из кухни голос хозяина квартиры, зажигавшего газовую плиту.
— Если КГБ интересуется, значит, там, за дверью, что-то есть.
— Может, и есть. Но ты сначала открой дверь.
— Антоша, меня всегда раздражал твой скептицизм, но я готов тебе это простить, если заваришь крепкий чай. Кстати, о двери. Ее открытие я беру на себя.
— Найдешь "медвежатника"?
— Или хорошего резчика по металлу.
Антон вышел из кухни, поставил на стол чайник с кипятком, заварной чайник и вернулся на кухню.
— А ты, Маришка, чего сидишь, как пришибленная? — заметил репортер. — Натерпелась страху?
— Страху я натерпелась, когда первый раз опускалась на дно в батискафе, если уж тебе так интересно. Но только в первый раз.
— Так в чем же дело?
Марина недовольно смотрела куда-то в сторону; наконец тихо произнесла:
— По-моему, мы поступаем нечестно.
— Это почему же? — возмутился Бородецкий.
— Да потому что о даче Бисмарка мы узнали от Сергея. Он не должен был нам об этом говорить, но ненароком проговорился.
— И что?
— А то, что сегодня молодому лейтенанту из госбезопасности надо было все честно рассказать о том, что мы видели.
— Не понял… — пожал плечами Бородецкий. — Разве мы не ответили на вопрос, кого мы видели?
— Ответили, сказали, кого мы видели, но не сказали что мы видели.
— Ну, такого вопроса нам не задавали. А таинственная дверь и то, что за ней, это уж извините, наш трофей. Наш поисковый трофей!
— Все равно нечестно, — не унималась Марина.
Бородецкий подошел к ней, сидящей на диване, и, разведя руками, исполнил свой любимый театральный жест:
— Как сказал Портос в "Трех мушкетерах": "Ты красотка, и только поэтому я тебя не убиваю". Смотрела? Я аж дважды посмотрел.
— Болтун…
Но Игорь Бородецкий пребывал в хорошем настроении:
— Болтун? Возможно… для репортера это не упрек. А если серьезно, что такое репортер? Это журналист, который раньше всех должен узнать происходящее, раньше всех вторгнуться в гущу событий. Вот и я такой. Как там в популярной песне:
И о том, что дал рекорд шахтер,
Что пилот поднялся выше звезд,
Раньше всех расскажет репортер…
Антон тем временем принес небольшую вазу с печеньем и конфетами:
— Послушай, Борода, ты мне друг, но должен заметить, что твои репортерские способности намного выше вокальных.
Ведущий корреспондент "Балтийской правды" грузно опустился на стул:
— Я демократ, и критика принимается. Но возникает вопрос: чем будешь угощать?
— Учитывая, что ты за рулем, предлагаю только горячие напитки. Горячительных не будет.
Придя к себе на временную квартиру, Исмаилов устало завалился на диван. Повезло… случай на его стороне. Они чудом оторвались от гэбэвской "Волги", и это чудо сотворил грузовик, столкнувшийся с "Волгой" на перекрестке.
Пролежав минут двадцать в расслабленной позе, почти в полудреме, Исмаилов поднялся, подошел к телефону. "С третьего раза и очень кратко", вспомнил сказанные на прощание слова человека в плаще с капюшоном, встречавшего его.
Он набрал нужный номер. Гудки… Но вот на том конце сняли трубку. Молчание… Исмаилов положил свою трубку. Снова набрал… Лишь с третьего раза, ощутив, что кто-то, невидимый ему, готов слушать, негромко произнес: "Она на месте".
После снова расположился на диване. Есть и пить не хотелось. Нужно думать, размышлять: "Дверь металлическая, с кодовым замком. Открывать, не набирая код, опасно, может быть взрыв. Кто знает код? Очевидно, сам Ройтман. Но что за дверью? Что? Он, Исмаилов, до сих пор не знает, ему знать не положено. И все-таки что? Музейные редкости, драгоценности? Сомнительно… Ради них Ройтман, в прошлом военный инженер и сотрудник СД, вряд ли бы стал воссоздавать "Зеетойфеля". А может, за металлической дверью хранятся списки агентуры, которые немцы, отступая, не успели вывезти? Это уже ближе. А Лещук? Знает ли он? Вряд ли… Раз поверил в легенду, что за дверью экспонаты Кенигсбергского музея, пусть с этим и остается. "Охотник"? Таинственный человек в плаще с капюшоном, который встречал? Он, возможно, знает. Но не придешь же к нему с таким вопросом, да и где его искать? Остается ждать сообщений через "Немецкую волну", если, конечно, его информация — "Она на месте" — дошла до Ройтмана.
Пролежав с полчаса, Исмаилов почувствовал голод. Достал из холодильника пачку пельменей, вскипятил на газовой плите воду, отварил и с аппетитом поел. Еще захотелось выпить. Но в шкафу он ни вина, ни водки не нашел. Выходить на улицу в магазин после недавней погони желания не было.
Исмаилов снова лёг и задумался. Какое возможно дальнейшее развитие событий? Предположим, Ройтман поверил и пошлет снова "Зеетойфеля", чтобы забрать то, что находится за дверью. Тут два варианта. Вариант первый: Ройтман прибывает на лодке, лично открывает дверь и забирает груз, и ему, Исмаилову, места не будет. Придется оставаться. Если надолго, то он на это не подписывался. Вариант второй: лодка придет без пассажира. Шифр ему сообщат, но с кем грузить? С рулевым лодки? С Лещуком? А вдруг груз небольшой? Ох… каша какая-то в голове.
А может, послать все к чертям собачьим? Паспорт у него есть и даже не один. Добраться бы только до родного Баку, а там уж он устроился бы. Женился бы, взяв фамилию жены. Сумел же Мастер, он же Дронов, встроиться в современную советскую жизнь. Сразу вспомнился сентябрь прошлого года, когда он в составе группы западногерманских туристов прибыл в родной город на берегу Каспия. В первый же день пребывания после обзорной экскурсии по городу он направился на улицу Гончарная к родному дому. Сердце защемило, слезы навернулись на глаза, когда он издали увидел двухэтажное каменное строение дореволюционных времен под номером 26. Он стоял на детской площадке, где они с братом и другими мальчишками играли в песочнице, качались на качелях, а мать с отцом сидели на небольшом балконе и любовались ими. Он не отрывал глаз от балкона и двух окон их квартиры — в ней давно уже проживали другие люди. А в соседней квартире жила девушка по имени Лена, студентка. Он встречал ее, когда она поздно возвращалась с занятий. Интересно, где она сейчас? Конечно, вышла замуж, и у нее дети уже, наверное, взрослые. Исмаилов вспомнил, как сидел и ждал, что случится чудо и из дома, как много лет назад, выйдет Лена… Нет, чуда не случилось, вместо Лены ему навстречу вышла другая женщина. Он узнал ее: тогда в далеком 1938-м она была молодая и красивая, но, увы, замужем и старше его. Звали ее Софья, а вот фамилию и отчество забыл. Очевидно, она тоже узнала его или только предполагала, что это он, и хотела удостовериться. Она медленно пошла навстречу, а он, сидевший на лавочке, быстро поднялся, повернулся и ушел. Очень хотелось поговорить, но… опасно — он был уже не Исмаилов, а по немецкому паспорту Ганс-Людвиг Витцлебен, коммерсант и потомок знатного рода.