онов подойдет лучше.
Вопрос: Почему?
Ответ: Я заявился к нему домой. И когда узнал, что он не был осужден, то понял, что прошлое позволит мне держать его "на крючке". Но решил проверить. Поэтому и организовал эту клоунаду со "Спидолой" и янтарем. Но Дронов пришел к вам.
Вопрос: Откуда вы узнали?
Ответ: Операцию со "Спидолой" я поручил. Лещуку. Он же мне и сообщил, что связь провалена.
Вопрос: Как он это установил?
Ответ: Затрудняюсь сказать. Спросите лучше самого Лещука.
Вопрос: Лещук мертв, отравлен. Ваша работа?
Ответ: Мертв? (Удивление на лице). Нет, не моя… Зачем мне его убивать. Мне он нужен как помощник. Не ахти какой, но помощник.
Вопрос: Давайте вспомним тот день. Вас с Лещуком видели на доче Бисмарка. Что вы там искали?
Ответ: На даче ничего. Мы искали тайник и нашли его метрах в 200 от территории дачи на берегу моря.
Вопрос: Это тот самый тайник с металлической дверью, который вы искали?
Ответ: Тот самый.
Вопрос: Вы говорите, что дверь на месте, а это значит, что тайник цел. Но где гарантия, что его до вас не вскрывали? Может, открыли, вынесли содержимое и закрыли, как было?
Ответ: Исключено. У двери есть кодирующее устройство. Если дверь открывать, не набрав нужный код, произойдет взрыв. Об этом меня еще Ройтман предупреждал. Возможно, он один и знает номер кода.
Вопрос: Вам этот номер должны сообщить?
Ответ: Нет, об этом разговор не шел. Мне сообщить должны только время прибытия "Зеетойфеля".
Вопрос: Как сообщить?
Ответ: Через "Немецкую волну".
Вопрос: А место прибытия?
Ответ: Место одно: берег, где стоит полуразвалившийся ангар с тайником. В этом случае время погрузки будет минимальным.
Вопрос: Вы установили, что металлическая дверь цела, а значит, цел и тайник. Как вы об этом должны сообщить Ройтману?
Ответ: Я должен был позвонить вот по этому номеру (берет карандаш и записывает на листке бумаги) и очень кратко выразить текст передаваемого сообщения.
Вопрос: Какой именно?
Ответ: Я передал: "Она на месте", имел в виду дверь. Но передача состоялась только после третьего звонка. После первого и второго я должен был положить трубку. Такой порядок связи установил человек в плаще с капюшоном.
Вопрос: Получается, ваше сообщение до Ройтмана не дошло?
Ответ: Не могу сказать. Возможно, дошло, но Ройтман не спешит с ответом.
Вопрос: На основании чего вы это установили?
Ответ: Я каждый вечер слушаю "Немецкую волну". Если бы для меня было сообщение, я бы его принял и расшифровал.
…Допрос длился более двух часов. Когда он закончился, Костров поднялся:
— Хватит на сегодня, — сказал он и дал знак Дружинину и Малышкину.
Дружинин сложил протокольные листы в свою папку и достал из нее небольшую книгу:
— Возьмите, почитайте, — протянул он Исмаилову.
Тот с интересом стал рассматривать:
— Гончарная, 26… Да это же мой дом! — громко воскликнул он.
Сергей снова полез в папку:
— Это еще не все, — он достал лист бумаги; это была справка о реабилитации Джавада Исмаилова.
Альберт Исмаилов осторожно взял справку вгляделся и замер, не сказав ни слова. А когда его черные глаза стали влажными, Костров, Дружинин и Малышкин поняли, что Исмаилов потрясен.
Они вышли. Дежурный закрыл дверь камеры, и полковник Костров тихо спросил Дружинина:
— Твое мнение?
— Мое мнение: он готов, — также тихо ответил Дружинин.
Глава 11ЧЕЛОВЕК В ПЛАЩЕ С КАПЮШОНОМ
Полковник Костров хотел было закурить, но передумал. Отложив в сторону портсигар, он взглядом начальника обвел сидящих в кабинете Дружинина и Малышкина:.
— Давайте, подведем итог. Гюрзу-Исмаилова мы поймали. Лещук мертв. Открыть тайник — не вопрос, я уже договорился с саперами. Но в игру и, естественно, в нашу разработку, попадает новое лицо — человек в рыбацком плаще с капюшоном. Что нам о нем известно? Первое. Он хорошо знает местность, имеет разрешение на вход в запретную зону вблизи берега. Возможно, он охотник. Так и будем его называть — Охотник. Второе. У него есть машин ГАЗ-69. Это хорошо проходимая машина. Третье. Он принимает сообщения от агента по телефону и отправляет через границу за счет очень короткого радиосигнала. Четвертое. Он, скорее всего, был знаком с покойным Лещуком и, боясь, что в случае ареста Лещук его сдаст, ликвидировал Лещука. Кстати, по убийству Лещука есть новости?
— Так точно, — подал голос Дружинин. — Вчера вечером разговаривал с Гусевым. Его убойный отдел повторно проводил осмотр помещения, где был отравлен Лещук и обнаружил на внутренней поверхности сиденья стула отпечатки пальцев. Видимо, пришедший к Лещуку человек пододвигал стул. Эксперт утверждает, что отпечатки свежие. Исмаилову они не принадлежат, уборщице тоже. Больше некому. Значит, скорее всего, Лещука отравил Охотник.
— А вы не допускаете, что отпечатки на стуле могут принадлежать постороннему человеку? Например, кому-нибудь из посетителей?
— Могут, но вероятность мала. Мы допросили уборщицу, и она поведала, что Лещук в свою каморку посетителей магазина не допускал. Даже когда она там прибиралась и мыла пол, Лещук стоял и наблюдал за ней.
Костров выслушал, потом, не выдержав, все же закурил:
— Товарищи офицеры, на повестке дня теперь главный вопрос: личность Охотника. Какие будут соображения? — затянувшись, произнес он и добавил: — Начнем с младших: лейтенант Малышкин?
— Подозреваю Бруно Шульца.
— Вот как… почему?
— Все приближенные к Герингу, если не успели убежать, были арестованы, а после отбытия срока отправлены в Германию. А Бруно Шульц — нет. Окружающие леса, побережье он знает, как свои пять пальцев. К тому же он часто сопровождает местное начальство, любителей поохотиться. Так что любой пропуск ему обеспечен. Далее: в.1944 году Бруно Шульц находился здесь, в Восточной Пруссии и был привилегированным человеком, то есть входил в окружение Геринга. Поэтому он мог близко подходить к испытательному полигону и догадываться, что там происходит. Если там проводились испытания лодки-танка, то рев танкового двигателя отличить от других, таких как автомобильный, нетрудно для человека военного времени. Может, и о тайнике он знает, но не говорит. А если лодка "Зеетойфель", как назвал ее Исмаилов, вновь появится на берегу, погрузить содержимое тайника для Бруно Шульца, обладающего большой физической силой, сложности не представляет.
— Резонно… Слушаю твои подозрения, капитан Дружинин, — Костров перевел взгляд на Сергея.
— Мои подозрения — Богословский.
— Тот, что забрал "Спидолу" с янтарем?
— Нет, не он, а его дядя Арсений Кузьмич Богословский, бухгалтер одной из строительных организаций.
— Дядя? Интересно… ты ведь его уже допрашивал?
— Допрашивал, но вскрылись кое-какие обстоятельства. Пять дней назад звукорежиссер Богословский получил телеграмму вот такого содержания, — Сергей достал из папки лист бумаги, на котором был воспроизведен текст телеграммы: "Срочно приезжай. Мама плохом состоянии". И Богословский тотчас отбыл из санатория "Волна" в Москву.
— Ты уже об этом докладывал, — перебил его Костров.
— Простите, товарищ полковник, но не это главное. — А что?
— А то, что телеграмма была отправлена не из Москвы, а с нашего главпочтамта. Я не поленился зайти и это выяснить. И что интересно: отправитель себя не указал. Кто мог дать такую телеграмму? Только дядя Богословского. Зачем? Затем, чтобы отправить своего племянника подальше, в родную Москву. Но и это еще не все. Я успел навести справки: Арсений Богословский заядлый охотник, член Областного общества охотников и рыболовов. И, что самое главное, Арсений Богословский исчез. Ни соседи, ни сослуживцы два последних дня его не видели.
— Резонно… — снова произнес это слово Костров и задумался. — Обе версии, твоя, лейтенант, и твоя, капитан, имеют право на существование, но и на обоснованную критику.
Костров притушил окурок и продолжил:
— Начну с того, что начальник нашего радиотехнического отдела Воронцов считает, что человек, отправляющий с передатчика сверхкороткие сигналы, должен хорошо разбираться в радиоделе. И здесь возможны два варианта: он использует старый, но усовершенствованный немецкий передатчик, либо через кого-то получил новый. Сейчас иностранные агенты начинают такие использовать, и засечь создаваемые радиовыстрелы достаточно трудно. Разве что в Москве, Ленинграде, других крупных городах, где есть иностранные консульства, это возможно благодаря наличию специалистов и соответствующей техники. А кто где и когда обучал Бруно Шульца и Арсения Богословского радиоделу? Так что сомнительно, хотя проверить надо.
Довольный собственным умозаключением, начальник Управления обвел взглядом своих сотрудников. Сергей Дружинин слегка приподнял руку, как бы прося слова.
— Что у тебя еще? — отреагировал Костров.
— А если человек в плаще и человек, передающий радиосигналы, не одно лицо?
— Не верю. Держать законспирированного радиста ради нескольких секунд связи… Радиосигналы появились в этом месяце, — чувствовалось, что Костров начинает повышать голос. — Ты, Дружинин, чем вдаваться в споры, проверил бы телефонную связь. Кому звонил Исмаилов? Кому он сообщал: "Она на месте"?
Сергей грустно вздохнул:
— Обижаете, товарищ полковник. Первым делом проверил. Номер, по которому трижды звонил Исмаилов, вот уже больше года, как снят с абонента.
— Как снят? Ведь Исмаилов звонил кому-то?
— Будем разбираться с телефонной станцией.
— Так разбирайтесь! Работайте, — Костров снова повысил голос.
— Нам бы кого-нибудь еще…
— Нет у меня свободных людей. Все заняты!
— Но мы ведем дело государственной важности.