огласиться со снижением их жизненного уровня»[6]. Это была откровенная угроза «экономических санкций» против непокорных островитян.
Политическая борьба в Полинезии продолжается. В ней в современных условиях участвуют три основных направления. Сторонники независимости выражают интересы местных мелкобуржуазных кругов и крестьянства. Голлисты, представляющие французское население и смешанную по своему происхождению буржуазию, не идут дальше требований расширения полномочий Правительственного совета при сохранении в целом нынешнего статуса французской Океании. К их позиции близки и так называемые независимые, социальная база которых — горожане, профсоюзы.
Политические и экономические проблемы Полинезии все еще ждут своего решения. После избрания в мае 1981 г. Франсуа Миттерана президентом Французской Республики была создана специальная комиссия из представителей метрополии и местного полинезийского населения с целью изучить возможности для новых реформ административной системы Полинезии.
В книге Бенгта и Мари-Терезы Даниельссон большое место занимают личность генерала де Голля и его политика. Дело не в том, что де Голль дважды — в 1956 и 1966 гг. — посещал Полинезию, хотя и это обстоятельство имеет значение. Главное состоит в том, что основатель Пятой Республики своим единоличным решением превратил атоллы Полинезии в полигоны для испытаний национального ядерного оружия. А это основная проблема, волнующая авторов и заставившая их взяться за перо. Однако оценки деятельности де Голля в книге противоречивы.
Историческое место де Голля определяется прежде всего тем, что он обосновал и претворил в жизнь принципы независимой, самостоятельной внешней политики Франции, отвечающей ее национальным интересам. «Мы всегда считали, что сила политики Франции в ее самостоятельности. Независимая Франция может внести значительный вклад в укрепление международного мира. Советский Союз открыт для дружбы и сотрудничества с Францией»[7], — говорил Л. И. Брежнев.
Де Голль был верным представителем своего класса. Но это не помешало ему определять главные направления внешней политики страны глубже, точнее, прозорливее, чем это делал какой-либо другой из ведущих французских государственных деятелей. Обладая обостренным чувством политического реализма, де Голль сумел правильно оценить расстановку сил в современном мире и избрать для внешней политики Пятой Республики такие дороги в международной жизни, которые по многим — и при этом наиболее актуальным — проблемам международных отношений совпадали с национальными интересами французского народа, вели к укреплению мира и безопасности в Европе и на всем земном шаре.
Одна из основных идей концепции де Голля состояла в том, что независимая внешняя политика обязательно должна опираться на самостоятельную военную политику, определявшуюся в Париже, а не в Вашингтоне, Бонне или Лондоне. Этот тезис принципиального значения де Голль обосновал в ряде своих выступлений. «Нужно, чтобы оборона Франции была французской. Эта необходимость не всегда была признана на протяжении последних лет. Я это знаю. Необходимо ее восстановить. Если такой стране, как Франция, приходится вести войну, то это должна быть ее война. Нужно, чтобы ее усилие было ее усилием. Если бы было иначе, то наша страна вступила бы в противоречие со всем тем, что она представляет собой со времени своего возникновения, со своей ролью, со своим самоуважением, со своей душой»[8],— говорил де Голль 3 ноября 1959 г. Эти же идеи он через несколько недель, 23 ноября, повторил, выступая с речью в Страсбурге.
Голлистская концепция исходила из того, что Франция должна иметь собственную «ударную силу» — национальное ядерное оружие. «Доступ Франции к атомной мощи одновременно с независимостью в области национальной обороны является отныне для нее основной и беспрецедентной гарантией ее собственной безопасности»[9],— подчеркивал де Голль на своей пресс-конференции 28 октября 1966 г.
Естественно, возникал вопрос: против кого будут направлены ядерные вооружения Пятой Республики. Взгляды ее первого президента отличались ясностью и определенностью. Он отбросил главную, принципиальную посылку стратегов Североатлантического блока, согласно которой опасность для Западной Европы и США могла прийти только с востока, со стороны Советского Союза, социалистического содружества. «Направленная оборона или оборона по всем азимутам» — так называлась статья генерала Айере, начальника генерального штаба французских вооруженных сил, опубликованная в журнале «Дефанс насиональ» в декабре 1967 г. Вскоре, 27 января 1968 г., ее основные идеи были официально одобрены генералом де Голлем, провозгласившим стратегию обороны «по всем азимутам», т. е. против любого потенциального противника, откуда бы он ни появился, основой военной доктрины Франции.
Таким образом, важнейшие проблемы самостоятельной ядерной «ударной силы» и независимой национальной обороны были объединены де Голлем в единое целое, как две стороны одной медали. Такая позиция не могла понравиться американской администрации. Де Голль отдавал себе в этом отчет. «Вполне объяснимо, что французское предприятие не удовлетворяет некоторые американские круги. В политике и стратегии, как и в экономике, монополия вполне естественно предоставляется тому, кто обладает лучшей из возможных систем»[10],— иронически заметил он 14 января 1963 г.
И французская дипломатия нанесла по монопольному положению США в сферах внешней политики и военной стратегии капиталистического мира тяжелые удары. Они следовали один за другим на протяжении нескольких лет. Получив после прекращения войны в Алжире и завоевания этой страной независимости «полную свободу в своей внешней политике»[11], в 1964 г., де Голль «вторгся» в американскую вотчину: он нанес официальные визиты в Мексику и в десять других латиноамериканских стран. «Лучше бы он не совал нос в наши дела, а то он рискует тем, что его отрежут», — с вульгарной грубоватостью «рубахи-парня» комментировал эту поездку бывший президент Соединенных Штатов Гарри Трумэн.
Де Голль продолжал занимать независимую позицию и по многим другим важным вопросам международной жизни, вызывая гнев в Вашингтоне. 1 сентября 1966 г. в своей речи в Пномпене он подверг резкой критике американскую политику в Индокитае и потребовал полного вывода оттуда вооруженных сил США. В июле 1967 г. Франция осудила агрессию Израиля против арабских стран, ввела эмбарго на поставки израильской армии самолетов «Мираж» и запасных частей к ним. 24 июля 1967 г., выступая в Монреале, французский президент закончил свою речь лозунгами: «Да здравствует свободный Квебек!», «Да здравствует французская Канада!» — спровоцировав волну возмущения в англосаксонском мире.
Руководители американской администрации настороженно наблюдали за развитием сотрудничества между Францией и СССР, другими социалистическими странами. В июне 1966 г. в итоге визита де Голля в СССР были подписаны советско-французские документы, сыгравшие большую роль в укреплении мира и безопасности в Европе. Идти «от разрядки к согласию и сотрудничеству» с Советским Союзом, устанавливать все более сердечные и широкие связи между двумя странами, ткать сеть культурных, торговых, промышленных, технологических и в конечном счете политических соглашений с Москвой, а также с Прагой, Варшавой, Будапештом, Софией, Бухарестом, Белградом — таковы провозглашенные цели и избранные средства. «Ключом и символом этого дела являлся несомненно визит французского президента в СССР»[12], — писал историк, социолог и журналист Пьер Виансон-Понте.
Одновременно де Голль претворял в жизнь и концепцию независимой национальной обороны. Уже в марте 1959 г. французское правительство сообщило союзникам, что в случае войны оно выведет свои морские силы в Средиземном море из-под командования Североатлантического союза. Через несколько месяцев французы запретили американским военным властям строить на территории Франции пусковые установки для ракет и размещать склады атомного оружия. Французские правящие круги выступили против включения национальной противовоздушной обороны в общую структуру НАТО. В июне 1963 г. французский флот в Северной Атлантике вновь вернул себе «независимость». С этого времени под контролем военной организации Североатлантического союза не находились больше ни один французский военный корабль, ни одно французское портовое сооружение.
Но это были лишь предвестники бури. Сама буря разразилась в 1966 году — «великом году голлистской дипломатии»[13]. Франция вышла из военной организации НАТО. К 1 апреля 1967 г. ее территория должна была быть свободной от атлантических штабных учреждений, от всех американских и канадских военных баз.
Вот на таком необычном и сложном внешнеполитическом фоне проходили испытания французского ядерного оружия, которые и привлекли к себе пристальное внимание Бенгта и Мари-Терезы Даниельссон. И этот важный вопрос имеет свою собственную историю.
Еще в период существования Четвертой Республики во Франции было решено разработать экспериментальную атомную бомбу. Этот проект в то время не был осуществлен. Придя к власти, де Голль немедленно вернулся к ядерной проблеме. О своем намерении создать национальное ядерное оружие он информировал Джона Фостера Даллеса еще в июле 1958 г. Однако в Париже не рассчитывали на получение американской технологии. В Вашингтоне тесно сотрудничали по вопросам атомного оружия со своим ближайшим союзником — Англией, но не хотели дальнейшего расширения «ядерного клуба». Поэтому в 1967 г. американская администрация отказала Франции в поставке ей крупных электронно-счетных машин, необходимых для научных исследований.