— Сережа, я тебе очень благодарна. Ты мой муж, я тебя уважаю. Просто… Ты же умный, рассудительный человек. У тебя семья. Мне казалось, ты хочешь этого ребенка.
— Так и есть. Федька, сын… Я за него горло перегрызу!
— Зачем перегрызать, Сережа? Почему нельзя жить спокойно, мирно, чтобы никому не было обидно? Зачем тебе эти пьянки? Ты же не был таким, когда мы познакомились!
— Правильно, Дина. Не был. Ты меня довела. Вот и ищу утешения.
— Чем же я тебя довела?
— Митькой своим. Меня-то ты небось никогда не любила, как его.
— Сережа, ради Бога! Как его — да, никогда не любила. Тебя любила по-другому. Как мужа, как отца своего ребенка. Я не понимаю, чего ты от меня требуешь!
— Не понимаешь? Ясно. Вот заведу себе другую, тогда сразу поймешь!
— Прекрати!
— Знаешь, Дина, какие у тебя глаза были, когда ты в тот вечер по сугробам за Митькой ползла? Собачьи. Влюбленные. Ты за него в огонь и в воду готова была. А теперь у тебя глаза холодные, равнодушные.
— Ты хочешь, чтобы я за тобой по сугробам ползала?
— Я хочу развестись с тобой.
Дина поперхнулась. Услышать такое от Сергея она не ожидала. Повисла пауза. Стало слышно, как в кухне из крана капает вода. Сергей стоял, отвернувшись к окну, сжав кулаки. Дине стало страшно. Она поняла, что муж не шутит.
Честно говоря, Дина никогда не воспринимала Сергея всерьез. Да, она была ему очень признательна за то, что много лет назад он подвернулся ей возле клуба как нельзя вовремя. Митя женился на Верке, и Дина потеряла его навсегда. Ей было так больно и так плохо, что просто необходим был рядом такой человек, как Сережа, — спокойный, уравновешенный, надежный, работящий, самостоятельный.
Лишь одно, причем начиная с самого раннего этапа знакомства, омрачало их отношения. Сергей совершенно не терпел разговоров о Динином бывшем ухажере. Даже косвенные упоминания о Мите выводили Сергея из себя. Лучшую подругу Дины, Галку, он недолюбливал не в последнюю очередь именно потому, что она одним своим существованием напоминала ему о прошлом Дины. Сам он о своих бывших избранницах тактично помалкивал.
— Встретила на днях Митю в центре, — как-то раз при Сергее заметила Светлана Алексеевна. — Одет с иголочки, машина новая. Преуспевает, судя по всему. Тебе, Дина, привет передавал. Жаль, что у вас с ним ничего не вышло.
Сергей промолчал, но после этого замечания два дня не звонил и не появлялся. На третье утро Дина сама набрала его номер.
— Сережа, извини, пожалуйста, — сказала она. — Митька для меня ничего не значит. В моей жизни никого, кроме тебя, нет. Я хочу, чтобы ты об этом знал.
На том конце провода долго молчали, а потом Сергей сказал:
— Я сейчас к тебе приеду.
Где-то год их отношения были просто чудесными. Сергей словно оттаял, стал нежным, очень внимательным.
Когда Дине исполнилось восемнадцать, Сергей возобновил разговор о заключении брака, и она, разумеется, согласилась.
— Вот и славно, — обрадовалась Светлана Алексеевна, когда дочь сообщила ей, что они с Сергеем подали заявление. — Я очень за тебя рада. Жить будете, конечно, у нас?
Дина насторожилась. Слишком уж легко мама согласилась на ее ранний брак, да еще с человеком на пять лет старше. Слишком мало критиковала Сергея, слишком часто хвалила. На Светлану Алексеевну это было не похоже. У Сережи, как у любого человека, было немало недостатков, но мама почему-то упорно закрывала на них глаза. Дина не верила в то, что подобное благостное настроение продлится долго. Месяц-другой мама потерпит, а потом снова сядет на любимого конька. Найдет сходство с Дининым отцом и примется строить прогнозы на будущее дочери и зятя.
— Я пока не знаю, мам, — осторожно проговорила Дина. — У Сережки хорошая работа, может, квартиру снимем где-нибудь поближе к тебе. Все-таки молодая семья должна жить самостоятельно.
— Да какое там «самостоятельно»! — взвилась Светлана Алексеевна, и Дина сразу успокоилась: все в порядке, мама осталась такой же, как прежде, сейчас начнет ругать и указывать, как жить. — Ты студентка! Ты вообще знаешь, какие деньги надо за квартиру платить? А хозяйство? Ты, Диночка, меня извини, но ты ни приготовить толком не умеешь, чтобы мужу угодить, ни порядок в доме поддержать! Зайди к себе в комнату: дым коромыслом! Ты полагаешь, Сережа от этого в восторге будет? А сам-то он! Гвоздя не вобьет! Как вы жить будете?
Дина молчала, пока Светлана Алексеевна рисовала перед ней картину того, как их будущая жизнь неизбежно рухнет из-за не вбитого гвоздя и не постиранных носков. Что ж, мама неисправима. Значит, надо сделать все возможное, чтобы жить от нее подальше.
При первой возможности Дина деликатно поделилась своими соображениями с Сергеем. К ее удивлению и радости, оказалось, что будущий супруг уже давно озаботился столь животрепещущей для Дины проблемой и даже практически ее разрешил.
— Жить будем отдельно, — лаконично объявил Сергей. — Родители бабушкину квартиру на Лихачевском нам отдают. Целая двушка, правда, убитая, ремонт нужен. Но это уже детали.
Дина бросилась ему на шею. Вот он, мужчина ее мечты: уверенный в себе, любящий, справедливый, да еще с квартирой. Конечно, в плане мужского обаяния ему до Мити как до Луны, но это не важно. Стерпится, слюбится.
Поначалу и впрямь все было прекрасно. Окончив институт, Дина ни дня не работала и очень этим гордилась. Сергей приносил приличные деньги и требовал, чтобы жена постоянно находилась дома, при нем. Дина не могла не чувствовать, что и Галка, и другие подружки, вынужденные сами зарабатывать на хлеб, завидуют ей. Они экономили, считали копейки, откладывали на черный день, и при этом не могли позволить себе ни качественной одежды, ни отдыха за границей, ни хорошего автомобиля. А Дина могла.
Одной из первых ее шикарных покупок стала песцовая шубка, мечта бедной униженной юности, своеобразная компенсация за растоптанную любовь. Дина давно решила, что сделает себе такой подарок, чтобы окончательно избавиться от кошмара, который преследовал ее во сне на протяжении последних лет: изящная высокая Верка, опираясь на Митину руку, ступает на обледенелый тротуар. Темные прямые волосы выгодно оттенены белым пушистым мехом. Верка слегка наклоняет голову, словно прячась от зимней стужи в мягкий воротник, чуть придерживает его длинными пальцами, боясь, что он распахнется. Только глаза, огромные, прозрачные, равнодушные, глядят из-под соболиных бровей, лениво скользя взглядом по восхищенным лицам окружающих людей. Снежная королева, которая отобрала у Герды ее Кая.
Сергей отнесся к просьбе жены купить шубу с пониманием. В его представлении супруга преуспевающего бизнесмена обязательно должна была иметь дорогое манто. Он даже предложил вместо песца приобрести голубую норку, но Дина решительно отказалась.
Сергей пожал плечами и повез жену в магазин. Через полчаса они шли вдоль длинного ряда вешалок в меховом салоне на Тверской. Мимо проплывали роскошные норковые, рысьи, собольи, енотовые шубы, умопомрачительно дорогие курточки из шиншиллы и куницы, длинные, до пят, манто из серебристой чернобурки, изделия из меха каких-то уж и вовсе экзотических животных… Наконец Дина увидела то, что ей было нужно. Схватив вешалку с висящей на ней белой песцовой шубкой, она устремилась в примерочную.
Скинув пальто на руки подоспевшему Сергею, она скользнула в рукава вожделенной обновки. Продавщица тут же принялась рассыпаться в комплиментах и петь дифирамбы женской красоте и мужской щедрости. Дина не без удовольствия отметила про себя, что остальные покупательницы бросают в ее сторону завистливые взгляды. Завидовали, конечно, не шубе, а тому, как Дина в ней выглядела. Сергей, отступив на задний план, задрал нос так, словно ему дали Нобелевскую премию. Что греха таить, основания для необыкновенной гордости за жену у него были.
За годы жизни с мужем Дина, что называется, сделала себя. Не то чтобы она неделями томилась в косметических салонах или изводила себя тренировками в тренажерных залах. Юная, едва оформившаяся девушка превратилась в очаровательную молодую женщину, как говорится, с шармом.
Во-первых, Дина отрастила волосы. Вышло, конечно, не как у Соломатиной, та занималась собой с детства и всю жизнь положила на алтарь своей красоты. Однако теперь светлые Динины кудри плавными волнами спадали ниже плеч. Получилось даже пышнее, чем у Верки.
Во-вторых, Дина несколько лет не ела хлеба, конфет и картошки. Просто не ела — и все. Как будто их нет. Результат превзошел все ожидания. В лице появилась утонченность, изысканность, которой так недоставало Дине в прежние времена, а благодаря умелому макияжу (сказались-таки уроки Соломатиной) глаза казались больше, глубже, выразительнее. От пухлых девичьих щечек остались лишь туманные воспоминания. Аккуратно выщипанные брови теперь казались удивленно приподнятыми, а во взгляде сквозила томность и нега.
Лучше всего удалась фигура. Дина не сомневалась, что, если сейчас их с Веркой поставить рядом, она ни в чем не уступит той недоступной красотке, какой Соломатина была в выпускном классе. Дина носила в основном черные обтягивающие вещи, выгодно подчеркивающие ее очень тонкую талию, маленькую грудь и стройные бедра. Запястья и щиколотки, конечно, подкачали. В Верке чувствовалась порода, у нее была тонкая кость. Зато Дининым великолепным маникюром восхищалась даже строгая мама. Теперь ладони казались уже, а пальцы длиннее. В общем, преображение гадкого утенка в прекрасную даму состоялось, и теперь уже Дине оборачивались вслед прохожие, когда очень довольный и гордый Сергей распахивал перед женой дверцу своего серебристого «форда».
Легкий белый мех приятно щекотал шею, и Дина подумала о том, что она заслужила этот момент триумфа. Видел бы ее сейчас Митя! Он не угадал в Дине этой изюминки, не понял, в какую роскошную орхидею со временем расцветет скромный бутон. Слепец… Глупец… Дина могла бы подобрать еще много слов в его адрес, если бы отчетливо не понимала: как она жила эти годы, как себя меняла, как стремилась к совершенству, — все это ради него, Мити, ради призрачной надежды когда-то снова встретить его и…