Не прошло и трех часов, как мягкое, насмешливое остроумие все понимающей женщины покорило меня окончательно. Мы так и не дождались снова Дзержинского. Я поехал ее провожать, и расстались мы в девять часов вечера у подъезда ее дома. Первый поцелуй был довольно сдержан — не разжимая губ и не более пяти секунд. Но все равно — я был в восторге, тем более, что она обещала позвонить завтра, как только муж уедет в командировку.
Путч был закончен, но жизнь продолжалась, демократия победила, но счастье было не в ней, а вот в этом блистательном взгляде озорных женских глаз. Начиналась эра свободы, которую мы приближали все вместе, но принесет ли она удовлетворение — зависело от каждого в отдельности.
Сияя, словно обитатель психушки накануне обещанного подарка, весь следующий день я просидел дома, дожидаясь того момента, когда мне позвонит моя революционная фея. В том, что так и будет, я практически не сомневался — уж очень завлекательно звучал ее вопрос: «Когда тебе позвонить?» Я ответил: «Когда хочешь», — но после пожалел об этом. Мое тогдашнее состояние хорошо описывалось стихами Гейне:
«Пытай меня, избей бичами,
На клочья сердце растерзай,
Жги раскаленными клещами,
Но только ждать не заставляй».
Телефон молчал весь день, и я с грустью понял, что бороться с женским коварством намного сложнее, чем за свободу огромной страны. В ту ночь я долго не мог заснуть, изнемогая от желаний и бормоча про себя другое четверостишие из того же самого стихотворения:
«Весь день прождал я изнывая!
Весь день — с полудня до пяти.
Ты не звонила[5], ведьма злая.
Пойми, я мог с ума сойти!»
Через несколько дней она все-таки позвонила, но вот это коварство и необязательность, это великолепное умение водить за нос, причем порой совершенно бессмысленно, просто из любви к самому процессу, постоянно отравляли мне жизнь на протяжении нескольких месяцев нашего романа. Любопытно — почему кроткие и милые душечки нравятся только их мужьям, зато настоящие стервы всегда имеют множество поклонников? Неужели мужчинам доставляет удовольствие, что их постоянно обманывают и заставляют ревновать? Со стервами интереснее, ибо они вечно что-то скрывают, но вот любить-то их за что?
Если верить самой Лене, то нашему с ней роману все время мешал муж, так что мы не столько встречались, сколько болтали по телефону. О, это были очень сексуальные разговоры, поскольку мне постоянно обещалось, что вот-вот он уедет, она останется одна, и тогда… Если бы от подобных разговоров могли рождаться дети, то я бы давно затмил славу некоего африканского царька, ставшего отцом целого племени. А так я продолжал оставаться нетерпеливым поклонником, готовым буквально на все, чтобы приблизить вожделенный миг обещанного.
И, наконец, этот миг настал. О, это был вечер наполненный долгими, утомительными поцелуями и нежным воркованием типа «подожди, давай еще выпьем». Однажды она положила мою руку себе на грудь и даже позволила расстегнуть бюстгальтер. Но едва я тронулся в путь по указанному направлению, как был в очередной раз остановлен — вежливо, но твердо.
«Ну в чем дело? Что тебя смущает?» — я был возбужден до такой степени, что позабыл обо всем на свете.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что вернулся муж, — торопливо произнесла она, одергивая кофту. — Дай я позвоню и проверю, а то у меня душа не спокойна.
— Ах, ах, — притворно заохал я и с ходу выдал нечто вроде литературной пародии: —…она томно взглянула на дона Базилио и стала медленно расстегивать свое черное бархатное платье. Трепещущими руками он обнял ее, и ослепительно-белый бюстгальтер повис на черном мраморе надгробного креста.
— Милый, милый, — задыхаясь под страстными поцелуями дона Базилио, шептала Елена Анатольевна, — мне кажется, что он нас ревнует!
— Кто? — изумленно спросил дон Базилио.
— Мой покойный двенадцатый муж!
— Хватит издеваться, — засмеялась Лена, берясь за телефон. Она быстро набрала номер и… Да, все было разыграно как по нотам: — «Сережа? Ты вернулся? Я у подруги, сейчас еду домой. Пока, милый».
Что мне теперь были ее извинения и ласковые поцелуи. Мрачнее тучи я проводил ее до остановки, поймал такси и дал денег на дорогу. Едва она уехала, пообещав позвонить, я тут же бросился домой и набрал ее номер. Стоит ли говорить о том, что никто не подошел и меня приветствовали лишь издевательски-долгие гудки?
После этого я решил, что с подобным флиртом пора завязывать. Тем более, вскоре подвернулся подходящий повод. Позвонила Лена и очень взволнованным голосом заявила, что ей срочно нужны деньги. Сумма была весьма приличная, особенно для моих тогдашних заработков, поэтому я счел себя вправе поинтересоваться, на что именно.
— Ах, я обещала вернуть долг одному человеку, но сегодня он срочно улетает за границу, и мне просто необходимо выполнить свое обещание.
И вот тут я по-настоящему взбесился и, вполне допускаю, повел себя не по-джентльменски. Впрочем, в такой ситуации, где та граница, что отделяет джентльмена от простофили?
— Знаешь что, радость моя, — сквозь зубы ответил я. — Выполни сначала свои обещания передо мной, а уж потом поговорим…
— Ах, вот значит как ты меня любишь! Я тебе не шлюха!
— А я тебе не лопух!
После таких категоричных заявлений разговаривать больше было не о чем, и мы повесили трубки. С тех пор мы больше не встречались, так что теперь вам вполне понятны те чувства, которые я испытал, когда увидел ее перед собой на площади Сан-Марко.
— Ты что, меня не узнаешь?
А узнать ее было непросто. Куда девался тот короткий курносый нос, который портил общее впечатление и делал Лену только хорошенький. Теперь он имел идеальную форму и — черт возьми! — она была просто красавица!
— Да, — запинаясь пробормотал я, — ты очень изменилась… В лучшую сторону, разумеется…
— Сделала пластическую операцию. Ты позволишь присесть за твой столик?
— Конечно, садись… Все-таки Италия благотворно влияет на внешность.
— Я сделала ее еще в Москве, — усмехнулась она и повелительным жестом — когда только научилась! — остановила подскочившего официанта. — Слушай, а что мы будем здесь сидеть, пойдем лучше в «Антика мартини». Тем более, я сегодня еще не обедала. О деньгах можешь не беспокоиться, — тут же добавила она, — хотя я ничего еще сказал.
— Разумеется, пойдем, — согласился я, вставая. — Но выглядишь ты просто великолепно.
— Да и ты, я смотрю, такой элегантный… белые штаны… синий пиджак, — и она, лукаво улыбнувшись, взяла меня под руку. — Куда там каким-то итальянцам.
От такого комплимента я не выдержал и растаял, растаял как знаменитое «джелато» — итальянское мороженое.
8
Оказывается, «Антика Мартини» считался одним из самых шикарных ресторанов Венеции. Да и располагался он в великолепном старинном здании напротив театра Феникса. Будь я один, никогда бы не решился зайти в подобное заведение, опасаясь оставить там половину всех денег, которые захватил с собой из Москвы. Но вот я уже второй раз в дорогом венецианском ресторане, и второй раз меня приглашает дама. Закуски из свежей рыбы, печень по-венециански, ризотто с дарами моря и фруктами — «все было восторга достойно», как писал Овидий, хотя и по другому поводу.
Впрочем, я чувствовал некоторое смущение, а потому особенно налегал на тосканское вино, урожая Бог знает какого года. После того как я вкратце объяснил Лене, каким образом оказался в Венеции, спокойно заметила она: «Я всегда знала, что ты далеко пойдешь», А потом настал и мой черед расспросить ее о том же самом.
— А я же в свое время рассказывала тебе, что моя младшая сестра вышла замуж за итальянца.
Я поднапрягся и вспомнил. Да, действительно, был такой разговор. Ее сестру звали Света, и она познакомилась со своим будущим мужем при весьма занятных, хотя и типично советских обстоятельствах. Однажды она приехала в Москву в гости к старшей сестре и совершенно случайно попала на какую-то международную выставку, проходившую, если не ошибаюсь, в Сокольниках. Одна итальянская фирма, представлявшая там свою продукцию, вздумала организовать бесплатную раздачу значков и буклетов. Мгновенно образовалась дикая давка, Света сдуру полезла в самую гущу и ее едва не затоптали. Спас провинциалку старший менеджер этой фирмы, выдернув ее из обезумевшей толпы халявщиков и укрыв в подсобном помещении. Он был не молод и не красив, — как мне потом рассказывала Лена, — далеко за сорок, плюгавый и лысый, но зато в Италии имел собственную виллу, три машины и вообще считался богатым человеком. Короче, он женился на симпатичной девятнадцатилетней русской девчонке, увез ее с собой и помог получить итальянское гражданство. Чем не сюжет для одной из песенок группы «Комбинация»?
— Ну хорошо, а что дальше? — спросил я, стараясь подавить голод и есть как можно медленнее.
— Однажды я приехала к ней в гости, а потом, на обратном пути, познакомилась в самолете с итальянским бизнесменом русского происхождения. Кстати, — тут она взглянула на меня с таким выражением, которое я сначала принял за нежность, и лишь много позже убедился в своей дьявольской ошибке, — он похож на тебя.
— Это комплимент мне или бизнесмену?
— Понимай, как хочешь. Тем более, что именно ты меня предал, толкнув в его объятия!
Хорошо, что в этот момент я уже все прожевал, иначе бы не избежать громкого покашливания и нежного похлопывания по спине. Интересно, она сама стала бы меня хлопать или подозвала бы официанта?
— Каким образом я ухитрился сделать такую гнусную вещь?
— А сам разве не помнишь?
— Я не могу помнить того, чего не было!
— Да? А кто отказался дать мне взаймы, когда я об этом просила? Кто повел себя так, словно я была продажной шлюхой? Скажешь, не ты?
— А… ты имеешь в виду наш последний разговор?