Превозмогая ужас и неожиданное отвращение, я наклонился к вампирше. Когда спешишь, всё выходит гораздо хуже, нежели в спокойной обстановке. Я долго возился с узлами, которые не желали поддаваться. Панкратов наблюдал за происходящим со стороны, сочувственно вздыхал, но не вмешивался, а лучи солнца продолжали сжирать спасательную тень… Вампирша безучастно ожидала своей погибели. Стало казаться, что она уже умерла и мои усилия совсем напрасны. Я уже приготовился завыть от собственного бессилия, когда верёвка вдруг поддалась и немного ослабла. Вампирша, поразительно быстро выдернула руки из петли, а затем тёмной тенью проскользнула внутрь дома. Почти сразу после этого в месте, где она лежала, загорелась трава и пламя уничтожило последние следы её пребывания.
— Что теперь-то? — Панкратов прервал длительное молчание.
— Разойдёмся по домам, пока предки ещё спят.
— А она?
— Панкратов, давай не будем совать свои шнобели в чужие дела.
— А ты кончай говорить словами своего папы, Акуличев.
Снова посмотрев на обгоревший дом, ставший укрытием для настоящей вампирши, мы пошли по дороге к Борисовке.
***
Завтрак прошёл в сумбурной обстановке. Папа, обнаружив беспорядок во дворе, долго ругался и проклинал местное хулиганьё за то, что те совсем распустились и видать, в их детстве им недоставало ремня и хорошей взбучки за свои несуразные выходки. Потом он выпил припасённую бутылку пива и с матерками отправился чинить поломанный забор, пострадавший во время ночной драки. Хамать я расхотел. Заслышав стук папиных инструментов вперемешку с бранью, я понял, что это надолго и, отодвинув от себя стакан немного скисшего молока, которое я и без того не выношу, удрал из дома.
Дачный дом, принадлежавший дядюшке Тима Панкратова, виднелся ещё издали. Фасад двухэтажного дома был из деревянных брусьев. Тима был во дворе. Он сидел на качели с книгой в руках. Книга была вверх-тормашками и явно не занимала его.
— Тим, о чём задумался?
Он кивнул, затем горячо и волнительно заговорил:
— Послушай, мы что же, вычеркнем случившееся из своей жизни? Пересечься с необычным чудом природы, правдивым явлением и забыть об этом, словно ничего не произошло?
Мы начали спорить некоторое время, Панкратов сумел уговорить меня наведаться к скрывавшейся в заброшенном доме вампирше.
Обрадовавшись, он вскочил с качели и помчался в дом, вернувшись оттуда с пледом через плечо:
— Ей там, скорее всего, зябко и некомфортно.
— Хорош, Тим. Все вампиры — мертвяки, спящие в своих гробах и ничего не чувствующие. И знаешь, я что-то не догоняю: ты сначала боялся до неё дотронуться, а теперь…
— Я имел время это обдумать. Она выглядела очень несчастной.
— Тогда поспешим.
Идя по главной и единственной улице Борисовки, я не мог решить, правильно ли поступаю.
Внутренний здравый голос подсказывал: мы совершаем огромную ошибку. Одно дело оказать помощь попавшему в беду животному, совсем другое — по своей воле искать встречи с вампиршей. Интерес толкал нас вперёд, навстречу неизвестному.
Вскоре деревню мы миновали, оказавшись на сером пыльном асфальте дороги… После яркого летнего денька заброшенный дом напоминал ледяной склеп. Воняло до сих пор не выветрившейся гарью и сыростью, продвигаться дальше мешал всюду валявшийся обугленный мусор. В доме было довольно светло — свет проникал через проём двери и узких забитых досками окон. Потолок был полуразрушенным, что задувал ветер, только в углах выделялась темнота.
— Ау, вы тут? — тихо окликнул Панкратов, но ему никто не ответил. Тимофей повертелся по сторонам, осматриваясь. — Она не могла уйти до захода солнца. Неужели она умерла?
— Тим, пошли лучше. Тут скверно.
— Зачем вы явились? — внезапно раздался тихий голос.
— Навестить. Хотим знать, как вы себя чувствуете. Мы принесли плед. — Панкратов устремился к тёмному углу. — На всякий случай…
Как только глаза освоились с темнотой, я смог рассмотреть лежавшую в углу личность.
Она приподнялась на руке:
— Вам известно уже, кто я. Если мне приспичит кокнуть вас, шансов на спасение у вас не будет.
— Но вы ведь не станете? — Панкратов еле заметно вздрогнул, как и его голос.
— Дело не в этом. Некоторые ощущения могут подавить волю и разум. Тебе известно, что такое жажда? Ужасная жажда, которую чувствуешь с каждой секундой и ощущаешь, как жизнь покидает тебя и ты становишься трупом… Но в смерти нет успокоения!
Став трупом, ты станешь сгорать от жажды. Считаешь, любовь, благодарность, признательность или родство могут что-то изменить?
Мы отступили к дверному проёму, который сиял светом солнца.
Вампирша протянула ладонь:
— Кинь плед. Ближе не подходи. Я ещё способна держать в узде свои ощущения, только судьбу не искушай. Не нужно сдруживаться с вампиршей, надеюсь, вам это уже ясно.
Видимо, наша новая знакомая ошибалась. Панкратов передал ей плед и совсем не собирался уйти.
Он рассеянно потоптался на месте и спросил:
— Вы же ранены. Возможно, необходимы лекарства и бинты?
— Вампиршу исцелит лишь кровь.
Я наблюдал за Панкратовым в недоумении. Как он может спокойно, так просто болтать с самой настоящей ожившей мервечихой? Я подрагивал от взгляда её тёмных глаз.
А Тимофей, словно не замечая происходящего ужаса и не ощущая отчаяния в голосе вампирши, продолжал болтать с ней:
— Вы первая вампирша, с которой я познакомился. Просто великолепное впечатление. Ответьте…
— Пошли вон, противные мальчишки! Или вам жить надоело?
Я схватил Панкратова за руку и потянул его на выход:
— Тебе не ясно объяснили, что такое голодная вампирша?
Незнакомка окликнула нас возле выхода:
— Если хотите мне оказать помощь, принесите кое-какую вещицу. Не хочется оставлять это дельце до вечера, вещь может попасть в не хорошие руки.
Возможно, рассчитывая на встречу снова с этой личностью, Панкратов обрадованно закивал:
— Да, да, конечно!
Нам дали нужные инструкции и попрощавшись, мы ушли из зловещего дома. Теперь нам необходимо мигом дойти до старого дерева, которое росло на окраине Борисовки, и изъять из его дупла какой-то кристалл, который служит нашей вампирше талисманом.
— А она красивая, — плавая в мечтах, произнёс шедший по дороге Тимофей.
— Кто?
— Она. Та, от которой мы буквально ушли.
Я остановился от неожиданности:
— Панкратов, тебе солнце по голове стукнуло? Как можно считать красивой клыкастую вампиршу?
— Ну, Акуличев, клыков её мы не видели.
— До поры, до времени…
— Не перебивай меня. И у неё стильная, фотогеничная внешность. Просто у неё вышел трудноватый денёк, но, если мы дадим ей возможность прийти в себя, она произведёт неизгладимое впечатление на любого парня.
Меня удивляет то, что ты этого не заметил, а ещё художник… Знаешь, Стас, если хорошенько приглядеться, эта девушка даже похожа на какую-то известную артистку. То ли на Линдси Лохан, то ли на Роуз Макгоуэн.
— А она то кто такая?
— Артистка, которая в сериале <<Зачарованные>> играла.
Дальше я не слушал Панкратова.
Тима был неглупым мальчишкой, но его единственная привычка повергала меня в кошмар — закончив смотреть очередной модный сериал или фильм, он фатально и неизбежно влюблялся в исполнительницу главного персонажа. Это, конечно, являлось его личным делом, но Панкратов не мог умолчать и безостановочно делился своими эмоциями и выводами с теми, кто находился около него. Его недавние <<романы>> с Сельмой Хайек, а особенно с Анджелиной Джоли по сей день я вспоминаю, словно настоящую катастрофу. Солнце пригревало сильнее, Панкратов болтал без умолку, а до окраины деревеньки мы пока не дошли.
Пугливый Тима не решился засунуть руку в дупло, и за эту миссию взялся я. Я привстал на цыпочки и опустил руку в дупло.
Нащупал банки от газировки, пару обёрток и куски древесины, не тянувшие на роль талисмана. Всё это я откинул в сторону.
— Эй, мальчишки, вы это разыскиваете? — К дереву приблизился Пашка, в руке махая болтавшейся на цепочке блестящей вещью.
Насколько я знал, этот не высокий парень с короткой стрижкой всегда жил в Борисовке и среди дачников его прозвали разбойником и хулиганом. Пашка, как постоянно, показался в компании своих двух братишек-близнецов, моложе его на год или два. Их собственная мама сама не сразу бы определила, которого из них зовут Митькой, которого — Витькой. Близнецам дали погоняло <<двойной тени>> Пашки и они принимали участие в любой его авантюре.
— Это ваше или не ваше? — опять задал вопрос Пашка. — Нечейные вещи переходят нашедшему.
— Нет! Это моя вещь! — Тима подошёл к пацану. — Верни это!
— Сначала доказуху предъяви. — Пашка хитро ухмыльнулся и, подкинув предмет в руке, положил в карман. — А если ты просто решил воспользоваться случаем, а?
Время шло в бесполезном и пустом споре — Пашка дразнил Панкратова, не собираясь вернуть эту вещь. Он стал нервничать сильнее, постепенно распаляясь, и оба уже ничего вокруг не замечали.
Казалось, что сейчас начнётся драка. Хотя я не был уверен, что хилый Панкратов сможет победить чуть подкачанного Пашку.
— Пашка, ты пойми, эта вещь очень древняя, — импровизировал, сочиняя, Панкратов. — Она должна храниться в моей семье. Это смертельно важный вопрос.
— Семейные вещи прячут в сейфах, но не в дупле дерева.
Мимо прошла высокая женщина в элегантном платье и солнцезащитных чёрных очках и остановилась, наблюдая за ребятами.
— Я спрятал это от тех, кто незаконно пытался этим завладеть, — не моргая, соврал Панкратов.
Один из близнецов приблизился к Пашке и, ткнув пальцем на рослую незнакомку, стоящую поодаль, что-то зашептал своему брату на ухо.
Пашка улыбнулся и вынул предмет из кармана:
— Убедил. Советую на будущее не относится так серьёзно к жизни. Вы к нам приехали на всё лето?
— Конечно, — ответил я, ведь расстроенный Тимофей пока не был готов к нормальному разговору. — Папа прошлогодним летом купил тут дачу, а Тима отдыхает у дяди. Знаешь бревенчатый дом?