И тут вдруг…
— Ай! — карп недовольно дернулся.
Цап-цап!
Даже я услышал звуки, будто кто-то царапнул по жесткой чешуе карпа.
— Айайай! — уже полностью стряхнул он сонное оцепенение.
— ААААА! ОНИ ОПЯТЬ ТУТ!!! — взревел он.
Не думаю, что ему было настолько больно, как он показывал — это были всего-лишь золотые рыбки. Ладно, я немного преуменьшил — это была целая стая разъяренных золотых рыбок. Блестящие, глазастые, с устрашающе глупыми мордами они окружили Лянга и, клацая крохотными челюстями, пытались оторвать его чешуйки.
— У тебя снова конфликт с маленькими рыбками? — спокойным, словно тихая заводь голосом спросила парящая над нами Бай-Гу, возле которой летала чашка с чаем.
— Эти рыбёшки — злобные духи обиды и зависти! — взвыл Лянг, — Я им сказал: «вы не трогаете меня — я не трогаю вас». Плавайте, медитируйте, зачем вы ведете себя…так…
— Ничего страшного не случилось, — попытался успокоить я карпа, но, похоже, он сегодня завелся не на шутку.
— А можно я их всё-таки слегка отгоню… плавником? — спросил он у Бай-Гу, и в голосе его сквозила неприкрытая жажда мести.
— Нельзя, — отрезала Бай-Гу. — И я уже говорила тебе: не трогай их.
— Даже хвостом? — всхлипнул карп. — Даже символически?
— Даже взглядом, — хмыкнула черепаха. — Они маленькие, но живые. И у них своё Дао.
— Какое-такое у них Дао? Кусай первым и не думай никогда? А если бы тут не было…кхм…такой «защитницы», как одна древняя Черепаха, чтобы они делали? Это не справедливо! Почему они ведут себя как невоспитанные мальки!
— Возможно, это ты слишком много суеты наводишь в их озере, и они тебе это демонстрируют.
Карп вздохнул, шмыгнув жабрами.
— Ты, Лянг, — сказала Бай-Гу, — говоришь, что станешь драконом, так может и стоит вести себя как тот, кто почти стал чем-то большим?
Лянг задумался, а потом его глаза сверкнули и он посмотрел на меня:
— Знаешь, Ван, что я сделаю первым делом, когда стану драконом?
Морды лис вытянулись вперед, я вопросительно посмотрел на него, Ли Бо взлетел, а Черепаха с интересом повернула к нему голову.
— И что же? — спросил я.
— Я создам Кодекс Карпа.
На мгновение челюсти у всех отвисли.
— Это будет свод правил. — злобно взглянул он на стайку золотых рыбок, которые притихли и, казалось, слушали, что он вещает, — Свод правил для всех рыб. Для всех! Особенно маленьких! Там будет целый раздел «О взаимодействии с крупными, чёрными, золотыми и рогатыми».
Он торжественно приподнял плавник и будто писал им в воздухе невидимые иероглифы.
Я прямо увидел эти слова — Кодекс Карпа.
— И вот какое будет предисловие к нему, — громко сказал Лянг, видя насмешливый, но заинтересованный взгляд Бай-Гу, — Я, Лянг, карп чёрный, но светлый душой, почти-дракон, немного укушенный золотыми рыбками, но не сломленный, посвящаю эти строки будущим поколениям рыб, чешуйчатых и не очень, чтобы не жили как стайка без руля, а как косяк с внутренним компасом. Кодекс Карпа.
— С предисловием понятно, — сказала черепаха, — А внутри что будет? Давай, ты меня заинтересовал, по пунктам.
Лянг задумался, а потом объявил:
— Пункт первый. «Не кусай того, кто сверкает».
Что ж, теперь, со своей антрацитово-черной чешуей, после того как съел рыбу-дракона и поглотил ее родословную, Лянг действительно сверкал.
— Рыбки тоже сверкают, — указала Хрули на золотых рыбок, всплывших на поверхность и слушающих карпа.
— Пункт второй. — не обращая внимания на вопрос Хрули продолжил Лянг, воздев голову к Небу, — «Будь водой, но не становись лужей».
Я едва удержался от того, чтобы не засмеяться. Пока походило на смешные цитаты.
И вдруг…одна из золотых рыбок подплыла ближе. Маленькая, круглая, с глазами как две капли рыбьего удивления. Она уставилась на Лянга, словно пытаясь понять, что он говорит.
— Так вот, — обратился прямо к рыбке Лянг, — Пункт третий по счету, но не по важности: «Никогда не кусай того, кто больше тебя по размеру».
Рыбка замерла.
Другая крутанулась в воде. Ещё пара медленно подошла ближе. Никто не кусал.
Одна рыбка сделала возле него круг. Другая — вильнула хвостом, словно в знак согласия. А третья даже ткнулась носом в бок Лянга… не кусая!
Карп замер.
— Это… это вы что, слушаете? Вы… следуете Кодексу? Уже?
Рыбки не ответили. Они просто плавали рядом. Кто-то легонько ткнул его в рог — не больно, а как будто… уважительно.
Челюсть отвисла даже у Черепахи.
Кажется, — подумал я, — в этом озере наступила новая эра. Наверное, скоро эти рыбки будут ловить каждое слово карпа. Как-то они слишком внушаемыми оказались.
Я посмотрел на карпа, который гордо поднял рожки, чешуйки его засверкали, а рыбки всей стайкой окружили его как своего кумира. Ну и резко ж они изменили свое поведение…только-только кусали его, а теперь преклоняются. Поистину, рыбья память.
— Пункт…четвертый… — важно продолжил Лянг.
Глава 4
Лянг, к своей радости, наконец-то нашел себе занятие по душе в этом озере. Полагаю, это можно было назвать оттачиванием лидерских качеств, ну, или диктаторских — тут как посмотреть. В любом случае, у него появилось занятие для ума, ну а рыбки….Они почему-то начали подчиняться его влиянию. А ведь они ещё не видели его в полном размере. Вот тогда бы их чешуйки сами в плавники сбились от ужаса. Хотя и без того выглядели слегка ошарашенными.
Впервые у меня мелькнула мысль, что Родословная рыбы-дракона повлияла не только на его внешний облик, но и дала Лянгу какие-то способности. Просто пока они работали только в моменты сильных эмоций.
— Итак… — прозвучал голос Лянга, обращенный к сотням и сотнями золотых рыбок, окруживших его, и с благоговением выпучивших свои и так выпученные глаза, — Пункт двадцать третий: «Настоящий карп не гонится за водоворотом — он его создаёт».
Лянг взмахнул плавником, с которого сорвались капельки воды, веером полетевшие вверх и сверкнувшие на солнце всеми цветами радуги. За ним завороженно проследили тысячи рыбешек.
Пару раз и я заслушивался его «мудрыми наставлениями», которым, по иронии, сам Лянг и сам не следовал. Видимо, Кодекс был нужен ему не меньше, чем его слушателям — чтобы хоть иногда вспоминать, каким правителем он собирался быть.
Я чувствовал — наше обучение у черепахи подходит к концу. Бай-Гу действительно ограничилась тремя упражнениями. Освоить их оказалось не так-то просто — потребовалось время, чтобы понять, принять, впустить в себя…и ощутить озеро целиком. Дышать с ветром, чувствовать момент зарождения его «дыхания», рисовать тростинками на песке, отдавая Ци и…получая взамен еще больше.
Я понял, как получать удовольствие отдавая Ци в мир, и направляя ее обратно. Потому что если бы к этому примешивалась мысль о будущей выгоде — это бы всё испортило, и процесс бы не удался.
Себя не обманешь. Вселенную — тем более.
Я это знал, однако, вспоминая того Святого, что пел и щедро раздавал Ци миру, понимал: мне до этого далеко — до настоящего слияния, где душа сама вырывается из тела, и никакие палочки уже не нужны.
Впрочем, Черепаха и такими моими успехами была довольна.
Пока я запоминал телом и душой эти уроки, Бай-Гу занималась лисами. Давала им наставления и обучала лисьим «премудростям». Думаю, только из-за этого и из-за испытания пустотником, которое мне предстояло пройти, мы всё еще были здесь. Бай-Гу, очевидно, еще не всё, что хотела сказала лисам. Но и их уроки, похоже, подходили к концу, потому что сегодня они стали не практическими, а наставительными. Бай-Гу теперь говорила и показывала.
Все дни до этого черепаха смотрела как лисы создают иллюзии из своей Ци, управляют запахом и ветром, пытаются обмануть рыбок, которые были выбраны своеобразными подопытными. Ведь по сути, на этом этапе развития, иллюзии лис не могли обмануть ни меня, ни Черепаху. Да что там говорить, даже Лянг через раз мог видеть сквозь их иллюзии. Но только через раз. Достаточно было случаев на тренировках, когда лисы подлавливали его в мечтательном состоянии и навевали грезы о том, что он уже Дракон. И…карп попадался на удочку лисьих иллюзий, к обоюдной радости Хрули и Джинг.
Но сегодня был другой день. Он словно подытоживал вообще все знания лис об иллюзиях.
Хрули и Джинг сидели на островке, а над ними парила древняя, как само Небо Бай-Гу.
— Старый Праведник, который утерял свой путь, — начала говорить она, — указал вам на ваши ошибки, направил вас; дракон, делающий вид, что он гусь, дал вам зародыш понимания иллюзии, а я — помогу взрастить его.
— Иллюзия, Хрули, — дотронулась она коготком к ушку Хрули, пролетая над той, — Это не ложь. Иллюзия — это правда, которую ты ещё не поняла.
Черепаха приземлилась на островке и внимательно посмотрела на Хрули, а потом перевела на взгляд своих бездонно космических глаз на Джинг.
— Иллюзии, маленькая Джинг, — это не обман. Это зеркало. Не того, что есть. А того, что может быть.
Она словно бы дает каждой из лис отдельное наставление, — подумал я.
Бай-Гу взмахнул лапой, и островок начал медленно меняться.
Я застыл, окончательно оторвавшись от рисования на песке, потому что Черепаха создала иллюзию разрушенного храма и острова Серебристого Карпа. Эта огромная рыба весело плавала по воздуху вокруг лис и Черепахи, а старик заваривал чай. Да, эта иллюзия была реальнее, чем воспоминания духа, которые он мне показывал. Я аж привстал, чтобы увидеть всё.
— Это воспоминание вы уже видели. Но чем отличается воспоминание от хорошей иллюзии? — Ничем.
Дух этого сошедшего с пути Праведника показывал вам свои воспоминания, и, поверьте, показал он вам не всё.
Черепаха взмахнула лапой и идиллия карпа и Праведника сменилась на нечто совсем другое.
Я сделал шаг вперед.
Передо мной было озеро, по которому шагал убитый горем Праведник. Один глаз его был черным, другой светился Святой Ци. Вокруг его ног закручивались черно-белые вихри, а с рук капала кровь.