тьего лица — как добрался до пролета между своей мансардой и этажом Полины, остановился там, а потом решительно развернулся и направился к ней.
Скрип двери пронесся по уютной комнате с большой двуспальной кроватью, на которой в полном одиночестве спала моя красотка постарше. Тонкая маечка аж натягивалась на пышной груди, короткие шортики открывали сочные бедра. Одна рука под щекой, другая между ножек, как бы намекая, чем бедняжка занималась перед сном. Несчастная, недолюбленная, недотраханная…
— Ромк, а ты чего? — Полина вдруг распахнула глаза и озадаченно уставилась на меня.
— Тише, — сказал я, захлопывая дверь за собой, — мужик пришел!..
Ep. 69. Всем, кто меня продинамили
Голова утром трещала нещадно, а солнечный свет, падавший со всех сторон, даже со стеклянного потолка моей мансарды, безжалостно резал глаза. В воздухе стоял невыносимый запах перегара, будто тут живет пропойца. На миг я даже подумал, что вернулась Арина, потому что только у нее в комнате висел такой смрад. Но Арины здесь не было — несло сейчас от меня.
Мои брюки и свитер комком лежали на полу, там же валялась целая гора пуха, как будто порвалась подушка, а сам я в майке, трусах и почему-то одном носке раскинулся на не расправленной кровати. Хм. А как я вообще тут оказался? Этот момент я точно не помню. Помню, как Валентина довезла меня до ворот и, обозвав пьяным телом, отправила в дом. А дальше я переступил порог, схватился за лестницу — и словно провалился в черную дыру. Ну ладно. По крайней мере, не натворил никаких глупостей.
Приняв душ и немного приведя себя в порядок, я спустился вниз к завтраку. Полина вовсю гремела на кухне тарелками — сегодня не в коротких шортиках как обычно, а в свободных спортивных брюках, так что глазу даже не за что было зацепиться.
— Проснулся, — она с суровой моськой повернулась ко мне. — Охреневший алкоголик!
— А?
— А? — передразнивая, эхом отозвалась красотка. — Извиняться будешь или как?
— Ну прости, — сказал я, потирая все еще трещавшую голову, — немного поздно вчера пришел.
— И это все, за что ты хочешь извиниться?
— Ну немного выпил, — я развел руками.
Хотя разило от меня с утра так, как будто совсем не немного.
— То есть ты считаешь, что это все? — она недобро махнула половником.
— А что, было что-то еще? — уточнил я, падая на стул.
— То есть ничего не помнишь, да? — ее глаза грозно прищурились. — Алкогольная амнезия — это ж так удобно!
— Но я правда не помню. Что ты от меня хочешь?
— А ты поднапрягись да вспомни, — с нажимом посоветовала Полина, — что было, когда ты пришел поздно и пьяный!
А что было-то? Она мне что-то выговорила, я ей нагрубил? Реально не помню. В поисках ответа я скользнул глазами по сторонам и кое-что вспомнил — как зашел в дом, задел вазу в углу и сбил ее на пол. Хотя ночью мне казалось, что шел я четко, ровно и уверенно — это ж какой траекторией надо было брести.
— Ну вазу разбил. Бывает. Новую куплю.
— Вазу… — половник, по ощущениям, целился мне в голову. — А что в моей комнате было не помнишь?
— В твоей комнате?
А что я вообще делал в твоей комнате? Перед глазами вдруг всплыли полумрак, белеющая в нем кровать с одинокой красоткой, тонкая маечка на пышной груди, короткие шортики на сочных бедрах — и офигевшие глаза Полины, когда я пьяно полез к ней.
— Рома! — воскликнула она.
— Тссс, — я приложил ей палец к губам, — мужик пришел!
А дальше одна моя рука схватилась за ее сиськи, а другая…
Блин.
— Что, начал вспоминать? — проворчала моя управляющая, сурово сложив руки на груди.
К слову говоря, эти буфера я вчера неплохо пожамкал и поверх пижамы, и под ней. Но это цветочки по сравнению с тем, что творила другая моя пятерня в ее шортиках. По обрывкам воспоминаний я был близок к тому, чтобы засунуть ей что-то и в киску — по крайней мере, палец. Однако тут Полина оправилась от шока. А затем я узнал, что она может быть не только доброй мамочкой, но и натуральной фурией — когда эта с виду мягкая красотка, зарычав, сбросила меня с постели и треснула сверху подушкой.
— Пошел отсюда! — приговаривала она, продолжая усердно колотить меня по голове, плечам и особенно рукам. — Пошел, Рома! — пух летел во все стороны, окрашивая воздух. — Пошел, пока вообще не убила!..
Какое счастье, что я ничего из этого не помню.
— Еще ж так профессионально полез, — пробурчала моя управляющая, — сразу зная куда. Совсем испортился! Подружки тебя твои научили, да?.. Хорошо, я взрослая, — и с какой даже гордостью добавила: — Хватило ума тебя остановить!
А может, не всегда надо быть такой умной?
— И что говорил при этом не помнишь, да? — Полина строго стрельнула в меня глазами и отвернулась к плите.
— А я еще и что-то говорил?
И тут же в голове услужливо мелькнуло:
— У меня никогда еще не было с такими сиськами… Вечно трахаешься с кем попало, а я так тебя, дурочку, отлюблю, что вообще не пожалеешь…
Да блин… Что за позор? Аж захотелось сгореть на месте.
— Можно мы не будем это вспоминать?
— Имей в виду, — махнул в мою сторону половник, — еще раз такое повторится, и буду кодировать тебя от зависимости!
Само собой, никакого снисхождения ко мне в этот день не было. После завтрака, чувствуя, как еще сильнее затрещала голова, я попытался улизнуть к себе в комнату и отоспаться, однако суровая красотка раскусила мой хитрый план и под угрозой сдачи родителям отправила в школу.
— И пусть это будет тебе уроком, — назидательно изрекла она, выпроваживая меня из дома. — Нажираться так можно только перед выходными… — затем на секунду осеклась, словно вспомнив, с кем говорит. — И когда закончишь школу. Так что иди в школу!
— Да, мамочка, — хмыкнул я, потирая гудящие виски.
Что-то легко прилетело мне по затылку.
— Мамочка… — ворчливо протянула Полина. — А вчера ты лез ко мне не как к мамочке… Все, ушел, пока не убила!
Чувствуя, что и так почти мертв — мертв и проспиртован, как эмбрион в кунсткамере — я подхватил рюкзак и подарочный пакет с шампанским для Гели, которое тут же бодро закачалось внутри — что моя вторая мамочка с учетом всего, конечно же, не могла не отметить.
— А это куда взял? — фыркнула она. — Для опохмела? Прямо в школе будешь?
— Ха-ха, — сказал я и вышел из дома.
А мне вот интересно, почему ты никогда не напивалась так, чтобы полезть ко мне? Я бы тебя точно останавливать не стал. Словом, лови лайфхак.
Императрица: «?»
Вот такое сообщение ждало меня, когда я подъехал к Восточной Старшей и оставил самокат у школьных ворот. Первое, к слову, сообщение от нее с того злосчастного Нового года в Испании. А ведь когда-то она у меня была записана по-нормальному — «Катерина», но потом, когда я приехал в Карпов и она меня послала, я переименовал ее в «Императрицу». Заслужит, может, верну имя обратно.
К чему этот вопрос, я так и не понял, однако когда почти подошел к школьному крыльцу, на моем смартфоне высветилось еще одно имя, которого там давно не было — еще одна провинившаяся молодая леди пыталась добиться моего внимания.
«Ава»
Три буквы такого знакомого имени. Ава, пожалуй, была второй по важности причиной, почему меня так огорчил развод родителей — первой, само собой, был распад семьи. Однако с ней мы не говорили давно — с самого моего переезда в Карпов. А теперь вот звонит, да еще и сама — мир, что ли, там перевернулся? Ладно, послушаю, что скажет. Надеюсь, что-то более приятное, чем в прошлый раз.
— Привет, — приняв вызов, суховато начал я.
— Привет! — чем-то крайне довольно проворковала бывшая одноклассница. — Я так рада, что ты позвонил! Такой сюрприз…
— Что? — не понял я.
— Голосовое ночью оставил, — явно улыбаясь где-то по ту сторону, пояснила паршивка. — Ром, а ты что там, совсем, что ли?.. Я даже польщена, что ты обо мне вспомнил. Да еще и так…
Эх, еще бы помнить, как я про нее вспомнил. Но после вчерашнего голова была абсолютно пуста.
— Да я пьян был. Извини, — на всякий случай добавил я.
— То есть когда ты пьешь, ты думаешь обо мне?
Так и вижу, как в этот миг она кокетливо наматывает локон на палец.
— Ну я не так часто пью, — заметил я.
— Да и пишешь не часто, — вздохнула Ава, явно надеясь получить от меня еще одно «извини».
— Да и ты тоже, — напомнил я.
— Значит, теперь буду чаще, — захихикала она, — после таких-то слов… Я, кстати, скучаю по твоим поцелуям… На связи! — и быстро отключилась.
Чувствуя неладное, я нашел голосовое сообщение, которое реально отправил ей ночью — видимо, сразу после того как получил от Полины подушкой по голове. Ни одной другой причины отправлять вот это на ум не приходило:
— Не пожалела еще? - пьяно вещал я на записи. — Я, если хочешь знать, офигенно трахаюсь, все девчонки от меня кончают! - драматическая пауза, наполненная моим хмельным сопением. — А ты там вообще кончаешь или нет в Москве своей?.. Ну и сиди без классного секса, раз ты такая динамщица!..
Да блин…
— Ой, — сказала Алена, когда я появился в классе, — ты что всю ночь бухал?
— На меня не дыши, — заявила Даша и спряталась за нашу общую подругу.
Ну вот, я, оказывается, еще и выгляжу так же, как себя чувствую. Решив облегчить хотя бы душевные страдания, я поделился с девчонками своими ночными злоключениями.
— Да ты гонишь, — усомнилась булочка, — ты не мог быть таким пьяным!
— А я вот реально был таким пьяным и даже к Полине полез.
— Чтоб твою Полину трахнуть, — усмехнулась Алена, — надо с ней вместе нажраться. Вот такой мудрый совет, мотай на ус.
— Ага, и как же ее так напоить?
— А ты поиграй с ней в «никогда не», — с сарказмом выдала чертовка.
— А там у тебя что? — подхватила Даша, заглядывая в подарочный пакет. — Бутылка? Тебе что, не хватило вчера?