Ну раз я собственник, то ты — моя собственность. И уж поверь, я знаю, что делать со своей собственностью… Уже через пару мгновений Полина не пыталась умничать, а просто пылко отдавалась процессу, жмурясь, сладко урча и вовсю насаживая свою строптивую задницу на мой налитой стояк.
И в этот момент дверь, которую я прикрыл, заходя внутрь, вдруг легонько и бесшумно приоткрылась — и в проеме появилась Марианка, не иначе как тоже пришедшая полюбоваться бельем, которое выбрала для своей новой лучшей подружки. Но, увидев, чем тут занимаются, вместо того чтобы смутиться и скромненько удалиться, она решила остаться и немножко бесстыдно посмотреть. Ну да, дом у нас такой. Все любят палить друг за другом. Магия места, не иначе…
— Ах! Ох! Ааааа!.. — все громче стонала моя красотка постарше, не замечая, что ее сейчас не только слышно, но и видно.
Дотрахивая Полину, заводясь одновременно и от ее жарких криков, и от любопытных взглядов нашей Венеры, я на всякий случай приложил палец к губам. Марианка понимающе кивнула и продолжила смотреть, исчезнув ровно в тот момент, когда моя управляющая кончила и обернулась.
— Ой, — тяжело выдохнула она, еще подрагивая всем телом, — а мы что, дверь не закрыли?
Нет, Полин, она приоткрылась сама. Ну не мне тебе объяснять, как это бывает.
Надо сказать, дружба моей управляющей и Марианки, развивавшаяся так же бурно, как и мои с Полиной отношения, имела весьма видимые последствия. Чем дружнее девушки становились, чем больше у них было вечерних посиделок и девичьих разговоров по душам (после которых то одна, то другая — та, которая разогрелась сильнее — прибегала ко мне в постель, жаль, что не обе сразу), тем активнее моя красотка постарше, обычно боявшаяся всего нового, решалась на эксперименты.
Под чутким присмотром нашей богини любви вслед за бельем моя хаус-леди сменила парфюм с игриво бодрящего на более томный и женственный, попробовала новый макияж а-ля «роковая соблазнительница», сделала длиннющие ногти (правда, сломала их в первый же день, пока занималась хозяйством), а затем и вовсе обновила прическу — причем не только обычную, но и интимную. Я даже немного удивился, когда не нашел под ее трусиками ни единого волоска.
— Кстати, а это именно я посоветовала Полине все там убрать, — хвасталась мне после наша Венера. — Ну как, оценил?..
Могу только представить, как это было. Как-нибудь вечером, когда меня не было дома, я гулял с Даной или отдыхал с подругами, Марианка бесшумно вошла в спальню моей управляющей, которая уже расправилась со всеми домашними делами, не нашла меня в моей комнате и теперь, сидя на кровати совсем одна, с грустью думала, чем бы ей, бедняжке, заняться дальше.
— Что грустишь, Полин? — участливо проворковала наша богиня, пристраивая свою божественную попу рядом.
— Да так, — посетовала красотка постарше, — парень мой гуляет с другой… Бабник!
— Это потому, — Марианка подцепила острыми ноготками ее темный локон и начала с ним играться, — что тебе надо лучше показывать свои выгодные стороны. Ты же сокровище… — следом голубой коготок заскользил по Полининому подбородку. — Просто не любишь это показывать. А парни любят глазами…
— Ну да, — со вздохом согласилась наша хозяюшка, — чертово воспитание…
— Не переживай, — вкрадчиво протянули в ответ, — тебе повезло… У тебя есть я!
Следом в руках нашей Венеры появился огромный фотоаппарат — не знаю, где она держала его до этого — он просто появился. В конце концов, это всего лишь моя фантазия.
— А что это? Зачем это? — растерянно приложила руку к огромным сиськами наивная красотка постарше. — Что ты хочешь с этим делать?..
— Просто тебя немного поснимаю, — ответила голубоглазая демоница, хищно наводя объектив на главное достоинство собеседницы. — Можно тебя немножко поснимать?.. Парню твоему понравится…
— Ну раз парню, — согласилась Полина. — Ладно, доверюсь тебе…
После чего в комнате напористо защелкал затвор.
— Полин, а теперь так… А теперь боком… А теперь расстегни блузку… Сбрось ее с плеча… А теперь сними вообще… — командовал новоявленный фотограф, оставляя на своей модели все меньше одежды, пока они не добрались до самого последнего рубежа наготы: лифчика и трусиков. — Ну же, Полин, снимай все…
— Не буду… — краснея, пробурчала упертая красотка.
— А ты что же, стесняешься? — опуская фотоаппарат, впилась в нее глазами Марианка. — Парням больше всего нравятся нюдсы… И твой явно не исключение…
— Да не стесняюсь, — покачала здоровыми сиськами в воздухе моя управляющая, — просто не люблю быть единственной голой в комнате…
— А, ну раз дело в этом… — понимающе протянула наша Венера. — Похоже, я знаю, как тебя расслабить. Надо подать тебе пример…
И следом — без всякого смущения и утайки — стала обнажаться до своей божественной сути. Полина, немного растерянная таким поворотом, с обалдеванием следила за открывающимися прелестями нашей идеальной красотки, пока они не предстали перед ней во всей первозданной красоте.
— Марианка, ты такая красивая… — выдохнула моя хаус-леди, словив синдром Стендаля от этих безупречных форм.
— Спасибо, — улыбнулось наше голубоглазое чудо, уже привыкшее к такому эффекту, — и ты, я уверена, тоже… Теперь твоя очередь!
И следом прекрасный обнаженный фотограф потянулся к аппарату, подробно на камеру запечатлевая, как Полина снимает с себя кружевной верх, а затем и низ, по количеству одежды все стремительнее приближаясь к белокурой подружке. Оценив открывающиеся красоты, Марианка еще яростнее защелкала фотоаппаратом.
— Неловко-то как! — засмеялась ее натурщица, не забывая при этом выставлять сиськи для лучших ракурсов.
— Зато красиво! Твоему парню понравится! — подбодрил ее увлеченный фотограф. — А теперь сядь на стул и разведи ноги.
— Уверена?
— Доверься мне! Я знаю, от чего твой парень будет в восторге…
И вот уже фотоаппарат, как огромный напрягшийся стояк, начал тыкаться фокусом прямо в разведенное Полинино лоно. Моя красотка постарше от такого пристального внимания к своей киске заметно зарумянилась и от этого стала еще краше.
— Нет, так не пойдет! — наконец выдала наша богиня, отложила фотоаппарат, подошла к своей модели и быстрым ловким движением провела по волоскам, растущим у той внизу.
От неожиданности моя хаус-леди даже не успела свести ножки.
— Марианка, а ты чего?..
— Надо это убрать, Полин, — экспертным тоном выдала наш бьюти-эксперт. — Парням гладкие киски нравятся больше…
— Ром, — пощелкали перед моим лицом острые голубые ноготки, возвращая из фантазии в реальность, — о чем замечтался?..
Конечно, описанную сцену я не видел. Может, на самом деле все было несколько иначе, гораздо проще и чуть менее игриво — но мне нравилось думать, что все было именно так. В конце концов, это моя фантазия — могу себе позволить!
— О тебе, — честно признался я, глядя в лукавые голубые глаза, — и о Полине…
— Ну да, — тихо ухмыльнулась Марианка, за миг превращаясь в демоницу, — хороша наша Полиночка, очень хороша… Нам повезло, что она у нас есть… Полин! — чуть громче произнесла она, поворачиваясь к нашей хозяюшке, все это время хлопотавшей у плиты. — А можно мне еще добавочки?
— Конечно! — охотно отозвалась та, готовая всем поделиться с новой подружкой.
Вот так мы теперь и жили. Пока я вовсю осваивал мою заботливую управляющую как женщину, наша Венера вовсю осваивала ее как лучшую подружку — вернее сказать, лучшую игрушку — получая с ней удовольствие доминировать, которое другая ее лучшая подружка никогда бы ей не позволила. Можно сказать, Марианка отрывалась сейчас за все годы общения с Катериной — или точнее, моя хаус-леди отдувалась за все годы общения нашей богини любви с надменной тираншей. Правда, сама Полина ничуть не возражала по этому поводу, получая все больше одобрения за эксперименты и, как следствие, раскрепощаясь все сильнее.
— Что Ромк, нравится? — жарко шептала она по вечерам, пока я вовсю натирал ее гладкую эпилированную промежность своим горящим пахом. — Нравится трахать такие киски?.. Знаю, что нравится!..
Да не то слово! Я был просто в восторге! Трахать девственно гладенькую Полину было отдельным удовольствием, а главным удовольствием было то, что она так расстаралась для меня — для своего парня.
— Блин, а Марианка-то повелась! Трахаю тебя прямо под ее носом, трусы для тебя с ней выбираю, киску эпилирую, — постанывала моя хаус-леди, которой нравилось считать себя самой умной, — а она даже не в курсе! Даже не догадывается!..
И под эти приговорки мою самую умную можно было в любую позу, в любую дырку. Так глубоко, как только получается. Я сам офигевал, как Полина, такая строгая и неприступная для меня до этого, резко поменяла вектор, позволяя мне иметь себя везде и всюду.
— И девушка твоя… подружка, — поправилась эта любительница поболтать, пока ее берут, сладко выгибаясь подо мной.
— Девушка, — долбясь в нее, поправил я.
— И подружка твоя, — упорно проигнорировала она, звонко припечатывая зад к моему паху, — тоже даже не догадывается! А прикинь, что будет, если она узнает… Интересно б даже было посмотреть! Не, я, конечно, не хочу ей говорить, вдруг бросит тебя опять… Но интересно же!..
— Ну так давай, — подначил я, попутно насаживая ее все глубже, — все им и скажем…
— Ха, Ромк! Никому ты ничего не скажешь! Ты слишком ценишь вот это, — отозвалась моя болтливая красотка и выразительно подвигала бедрами на мне. — Слишком хочешь меня… — еще жарче задышала она. — И не хочешь это потерять… — ее пальчик многозначительно показал на место нашей стыковки. — Так что никому… ах!.. ничего… ааах!.. не говори!.. Ооооооо…
Не переживай, Полин, этот секрет я продолжу хранить — надежно и глубоко, еще глубже, чем я сейчас забрался в тебя. Правда, хранить его надо не от Даны и Марианки — они и так уже знают, — а от тебя самой. Что поделать, если твои собственные мозги нужно в первую очередь защищать от тебя же. Благо, любой разговор с моей красоткой постарше рано или поздно заканчивался тем, что ее упоротая логика отключалась, а слова заменялись стонами.